Гендиректор YASNO Коваленко об изменении графиков отключений на случай блекаутов

Украинская энергосистема не без потерь пережила прошлую зиму, когда враг планомерно выпустил по ней от 700 до 1000 ракет. Кроме беспилотников, а также авиационных и артиллерийских обстрелов в прифронтовой и пограничной полосе. Несмотря на то, что полностью "положить" систему не получилось, многим объектам генерации и передачи был нанесен ощутимый ущерб.

Тем временем все начали высматривать графики отключения у операторов сетей и ждать новых отключений. Насколько энергосистема Украины готова к зиме? Что удалось восстановить, а что нет? Где ее защита улучшилась? Что ждет потребителей электроэнергии и будет ли рост тарифов?

И главное, что дальше будет с энергосистемой Украины и как она будет меняться в ближайшие годы? LIGA.net поговорила об этом с Сергеем Коваленко, СЕО одного из крупнейших поставщиков электроэнергии в Украине – компании YASNO, входящей в холдинг ДТЭК Рината Ахметова.

Компании-поставщики бренда YASNO продают электроэнергию 3,5 миллионам хозяйств в Киеве, Днепропетровской и Донецкой областях и более 80 000 предприятий по всей Украине.

– Начнем с того, что было в прошлом году. Последствия обстрелов. Какие были у противника планы вообще?

В этом вопросе есть две составляющие. Первая – эмоциональная, персональная, оценочная. Вторая – факты. Начнём с первой. Мне лично кажется, что вся эта история с обстрелами была связана с двумя идеями. Первая – посеять панику, отчаяние, взорвать, уничтожить тот стержень, который у всех появился и проявил себя во время войны.

Целью была не просто паника, а важно было, чтобы эта паника привела к оттоку населения. Чем больше людей уедет, тем хуже с экономикой и тылом. А во-вторых, это еще давление на страны Евросоюза, куда люди едут в статусе беженцев и переселенцев. Вторая цель – это гуманитарная катастрофа.

Если мы говорим о человеке 35 лет, у которого есть машина и деньги, это одна степень свободы. А если мы говорим о пожилом человеке в больнице – это другое. На мой взгляд, целью была паника, которая должна была бы привести к этим двум вещам. В доказательство этого мы видели невероятную массированность обстрелов, это была цель конкретно погасить страну.

– Что противнику удалось, что нет? Как это отразилось на энергосистеме?

Что им удалось? Только за первый день обстрелов, 10 октября, были повреждены 11 энергетических объектов. За один обстрел. В восьми регионах. Если говорить о первом сезоне, как мы говорим, "войны с трансформаторами", то примерно это - 9 миллиардов долларов убытков.

Если об объектах, то это - 270 объектов энергетики по стране. Это 50% всей энергосистемы. И это большие объекты, это не трансформатор у дома. Это либо генерация, либо нечто серьезное распределительное.

– Цифры разные. Кто-то говорит о 30%, кто-то о 50%. Ильдар Салеев (СЕО ДТЭК Энерго. – Ред.) говорил о 30%, возможно, это генерация?

Да, я думаю, его цифры – это вопрос только генерации. Если мы говорим с распределительными мощностями, то это около 50%.

– На сколько то, что было повреждено, восстановлено и можно восстановить. В СМИ и соцсетях было много сообщений, противоречивших друг другу. То отремонтировано 2%, то работы проведены на 100% объектов. Где правда?

Не люблю говорить в процентах. Ибо в процентах можно говорить при однородности объектов. Вот ручки на моем столе. Осталось 2 из 10, то есть 20%. Когда мы применяем проценты к энергосистеме – состоящей из очень разных объектов, по-разному функционирующих, – и где-то, например, на 50% восстановили – вроде бы хорошо. Но для работы нужно четко 100%. Следовательно, мало. Поэтому я не люблю проценты.

Если возвращаться к вопросу, я могу уверенно сказать, что есть объекты, которые развалили под ноль и не подлежат восстановлению, только строить заново. И это не месяцы, а годы. Плюс большие инвестиции.

Я бы смотрел на эти вопросы с такой точки зрения: у ДТЭК Энерго в плане ремонта до начала отопительного сезона было 19 блоков. По состоянию на середину октября 18 отремонтировано (по состоянию на 27 октября отремонтировано 19 блоков. – Ред.). Надо вот на что смотреть – способна ли система после восстановления выполнять задачи по генерации и передаче, или не готова?

– Она готова?

Она готова. ДТЭК уже отремонтировала 18 энергоблоков. Два энергоблока мы вообще расконсервировали, они дали 500 МВт. Что такое готовность? Как оценить потребителю? Наличие света, то есть электроэнергии.

Есть пример августа. В августе многие генерирующие мощности были еще на ремонте. И август был очень насыщен по потреблению. Он был жарким. По Киеву была даже неделя, где мы достигли потребления на уровне зимы. Кондиционеры все включили и потребление резко возросло. И система выдержала. И всем было достаточно электроэнергии. Август для нас – это история, которая показывает, что система готова. Какова ее стойкость – это уже другое дело.

– Об устойчивости. Недавно в Министерстве энергетики мне говорили, что ремонты в системе проводились за счет резервов – старых или расконсервированных трансформаторов. Резервы иссякли. Как с этим? Есть ли запас на случай обстрелов? Мы видели в телесюжетах, как в Украину доставляли большие автотрансформаторы…

Молчу! Не буду это (доставку трансформаторов. – Ред.) комментировать… Об устойчивости. Энергосистема имеет три составляющие. Первая – генерация. Вторая – магистральные сети. Третья – локальные сети. У каждой своя история.

Нам как потребителю неважно, откуда берется электроэнергия. Так вот, у нас есть внутренние объекты, а есть еще импорт. Все внутренние объекты, все, что подлежало восстановлению, было восстановлено. Еще месяц – и все будет доработано. Конечно, есть объекты, которые восстановить невозможно.

Мы расширили возможности импорта. Летом, когда было много объектов на ремонте, в пиковые часы Украина принимала импорт, коммерческий и государственный. И это хорошая история, потому что импорт может компенсировать ситуации, которые могут быть зимой.

– А есть прогнозы по ситуациям и потреблению?

Ну, смотрите, если мне кто-то четко скажет, какая будет температура зимой, то с вероятностью 99% я дам прогноз. Но если она будет отличаться на 2-3 градуса, потребление будет иным. Прошлой зимой нам очень повезло. Прогноз погоды – дело сомнительное. Но пока все говорит о том, что нынешняя зима не будет радикально холоднее, чем прошлая.

Так вот, у нас не только расширены возможности для импорта. Буквально на днях была информация от ENTSO-E (сообщества европейских операторов энергосетей. – Ред.) – они должны поддержать решение о физическом увеличении возможности импорта. Так что работают над этим все. С точки зрения генерации, как результат, я думаю, проблем не должно быть.

– Устойчивость передачи.

Теперь передача. Начну с малых сетей. Маленькие сети в городах – по ним тоже били, но это была не первоочередная цель. Они страдали от обстрелов других объектов. Кроме того, они неуникальны, их ЗИПы (запасные части, инструменты, принадлежности. – Ред.) не уникальны.

Входящие в нашу группу сети – там коллеги все что можно отремонтировали и сделали большие запасы на повреждения. Кроме обстрелов, есть текущая оперативная ситуация, когда что-то ломается.

Магистральные сети – более интересны. Это была первая цель у рашистов. Сначала били по сетям. А затем добавили генерацию. Я на 100% не владею информацией, на сколько процентов их восстановили. Но сегодня все работает. Что могу точно сказать, в целом по стране по состоянию на лето не было отключений из-за магистральных сетей. Из того, что я знаю официально-неофициально, оборудование завозится, монтируется.

Теперь о гибкости. Резервы важны не только с точки зрения замены трансформатора и так далее, а с точки зрения наличия дополнительных линий. Когда после попадания электроснабжение восстанавливается через полчаса, это не означает, что этот объект был восстановлен. Нет. Это значит, что пока этот объект горит и ГСЧС его тушит, энергетики придумали новую схему питания.

Если говорить откровенно, все, кто в системе, говорят одно и то же – гибкость уменьшилась. Количество вариантов переподключения уменьшилось. Если вынести за рамки обстрелы, система выдержит без проблем и с точки зрения генераций, и этих линий. Уже двадцатые числа октября, а пока мы видели только одну попытку, официальную – скажем так. Я не беру ежедневные прифронтовые обстрелы. В тылу пока тишина. ПВО, ВСУ подготовились гораздо лучше. Заявления от партнеров свидетельствуют, что мы усилились. Мы будем лучше готовы.

– Во время прошлого нашего разговора вы упомянули, что часть проблем в системе во время обстрелов была из-за того, что диспетчеры не всегда корректно реагировали и разбалансировали систему.

Если мы говорим о работе во время обстрелов, отключениях и так далее, то к такому невозможно подготовиться. Но если посмотреть на реакцию системы в первый день, потом через неделю, когда реагировала система… Только тревога звучит, что-то уже происходило.

Главная история, я бы сказал одним словом, – адаптивность. Адаптивность – ключевое слово. Каждый новый обстрел придавал какое-то новое знание и навыки реакции. Второй уровень – адаптивность к отключениям. Когда уже есть прилет – как отключать, как балансировать с точки зрения города и страны.

Трудные истории были, особенно в ноябре в Киеве, Киевской области, Одессе. Конечно, всем хотелось, чтобы минутка в минутку все включалось – отключалось. Но в целом за месяц система научилась – и на уровне потребителя, и на уровне энергетиков. И это важное достижение. В таких условиях ни одна в мире энергосистема не была.

– Давайте о том, что больше всего на слуху. О графиках отключений. Все бегают с ними, обсуждают, когда отключения начнутся! Откройте секрет.

(Смеется.) Нельзя, конечно, говорить, что это смешно. Но в последние дни все начали носиться с графиками: "Ой, вот будет отключение!" Графики были на сайте Yasno и на сайтах коллег по сетям все это время. Никто их не убирал. Поэтому они висели весь период межсезонья и летом. Сейчас есть интерес к ним, потому что октябрь.

Теперь о самих графиках. Они радикально не изменились с точки зрения подходов и визуализации – темная, светлая, серая зоны. Впрочем, есть некоторые изменения, которые некоторые коллеги из сетей вносили. Потому есть изменения в конкретных домах. Но с точки зрения концепции они те же.

Мы готовы с точки зрения пропускной способности сайтов, ботов и так далее. Когда нужды нет – то на сайте 10 человек. А как только потребность есть – их там миллионы. Когда графики будут использованы? По необходимости, по мере возникновения потребностей в сети.

– По тарифам. В этом году они выросли и неожиданно. С сегодня на завтра. Впрочем, они остаются далекими от рыночных.

Да.

– И энергетики, учитывая ремонтные работы, испытывают нехватку средств.

Да.

– Должны ли они еще расти дальше? Потянет ли это потребитель?

Что у нас сейчас? Базовый тариф 2,64 грн/кВт-ч. При этом рыночная цена – около 5,5 грн/кВт-ч в зависимости от региона. Колебания есть, потому что в цене сидит как цена самой электроэнергии, так и цена распределения. И эту разницу компенсирует государство. Это решение Кабмина. И решение менять тариф – тоже за Кабмином.

Работает все это просто: поставщики универсальной услуги (ПУП) – а нас 25, – мы закупаем электроэнергию сейчас, в октябре, чтобы поставлять ее в ноябре. Потребители в декабре начинают платить. Причем – не все сразу. И государство потом по правилам рынка возвращает разницу. И мы все это время ждем.

Если говорить об оценке этого, то нам нужно было, давайте честно, двигаться с 1991 года в сторону рыночности всех отношений в энергетике. Электроэнергия – это затраты, это часть потребительской корзины. Конечно, резкого роста быть не может. Да, в 2019-м была реформа, рынок разделился. Первая часть – В2В-рынок (бизнес для бизнеса. – Ред.). То есть свободный рынок, где юридические лица покупают электроэнергию на рынке по свободным ценам. Там все просто.

Лето – цена падает, потому что потребление падает, зимой растет. То есть обычные рыночные ситуации, где спрос и предложение все регулируют. И в этом сегменте всё хорошо. И нам нужно двигаться в этом направлении. Я сам считаю, как физлицо, которое платит 2,64 грн/кВт-ч, что нам нужно двигаться к рыночному механизму. И при этом делать персонализированную субсидию. Причем не всем, а тем, кто реально не сможет платить. И это должно быть постепенно. Каждый квартал.

– О бытовых потребителях. Каков сейчас процент платежей? Как он изменился во время войны? И у скольких ваших абонентов сейчас есть двухзонные и трехзонные счетчики? Сейчас можно включать стиральную машину ночью, но имеет ли это смысл, если у тебя нет двухзонного счетчика?

С позиций защитника системы – стирать ночью – это очень хорошо. И не только из экономии. Это срезание вечернего пика погрузки. У нас зимой он будет с 18 до 22 часов. И там – максимальное потребление. И если мы его срезаем, мы размываем этот пик. Делаем его более легким для системы.

С точки зрения денег, если у вас двухзонный счетчик, это экономия в два раза. Если говорить о Киеве, о YASNO, то за последний год мы установили 6500 счетчиков. За последние годы мы установили по Киеву 70 000 счетчиков. В Донецкой области – меньше. Но это не всё. У каждого ОСРа (оператора системы распределения. – Ред.) есть программа, на которой они обновляют эти счетчики каждый год. И здесь я не в курсе, какие они ставят.

– Как срезать потребление в пики?

Очень просто. Не пользуйтесь мощными приборами в пиковые часы. Если говорить персонально о моих рекомендациях, то если у вас есть мощные устройства, использующие много электроэнергии на нагрев воды – стиралка, посудомойка, бойлер, – не включайте по возможности их в пики.

Утром все просыпаются, всё включают – пик. Потом едут в офисы – там идет пик, а днем – сильное проседание. Потребляйте больше днем и ночь – для системы это хорошо.

– Что касается количества коммерческих потребителей – оно у вас увеличилось или уменьшилось?

У нас сейчас 80 000 бизнес-клиентов по всей территории Украины. Сейчас мы – всеукраинская компания. И клиенты у нас в каждой области. Наша стратегия – работать со всеми бизнес-клиентами. Чем больше у меня клиентов – тем меньше я завишу от решений и действий одного клиента.

Об этом годе – у нас более 500 новых клиентов, чистый прирост этого года. Если по потреблению – это прирост 100 млн киловатт-часов месячного потребления. То есть миллиард киловатт в год новых клиентов пришло. Это много. И для нас это не рывок, это планомерная работа. В прошлом году тоже был прирост. Даже немного больше. И думаю, в последнем квартале еще увеличится. И на следующий год планы такие же.

– Какие?

Где-то миллиард кВт-ч плюс годового потребления. Тысяча новых клиентов – миллиард кВт-ч потребления. Офисы начали открывать. Мы открыли отдельные корпоративные центры во Львове, Одессе и Виннице.

– Какой тариф будет для бизнес-потребителей второго класса напряжения (большинства коммерческих потребителей кроме крупных предприятий)?

Мы не устанавливаем тарифы этим клиентам. Нам его дают от государства и мы доводим до потребителей. Составляющие простые. Рыночная цена – одна из них, поэтому сложно спрогнозировать сейчас.

– Вы оптимист с точки зрения ожиданий?

Я оптимист. Без шуток. Главная цель была – выдержать шок. Нас, да и вообще никого в мире, не обстреливали раньше так массированно. А мы в таком режиме прожили около 7 месяцев. Каждый день 70-100 ракет, и очень страшно было в начале. За систему.

Но потом стало ясно, что мы можем. И этот опыт нас усилит и дальше. Бытовые потребители не боятся или боятся, но знают, что им делать. Кто-то подготовился. Бизнес – кто не верил, сейчас изменили мнение, и тоже подготовился. И они планируют свою стратегию работы. И это тоже устойчивость системы.

ВСУ не комментируем. Но скажу о Киеве – в последнее время очень многое изменилось в плане обороны системы в лучшую сторону. Энергетики тоже получили огромный опыт и подготовились.

– О будущем. ТЭЦ и ТЭС у нас старые. АЭС постепенно нужно выводить из эксплуатации, у большинства реакторов истек срок. Что дальше? Вытянет ли Украина на одной альтернативной энергии?

Видение следующее. С точки зрения будущего, на энергосистему нужно смотреть сквозь две призмы – экономическую и физическую. Деньги можно получить, если ты физически что-то перестраиваешь. Я вижу будущее за либерализацией рынка вместе с интеграцией с ЕС.

Когда у нас будет свободный рынок с ЕС, это будет развитие физического flow (поток. – Ред.). Во-первых, это будет развитие и зеленой генерации тоже. Мы запустили Тилигульскую ВЭС более чем на 100 МВт мощности. Достраивали даже во время войны.

Вторая история – будут развиваться проекты, связанные с хранением электроэнергии. Потому что систему нужно балансировать. Мы называем это "большие батарейки". Это будут первые ростки развития.

Конечно, дальше будут развиваться и сети – под эти изменения. Но дьявол кроется в деталях – начинать нужно с первого. Когда у тебя система замкнута – как привлечь капитал? А иностранный капитал должен понимать, как он вернет деньги, чтобы зайти. А это возможно только в открытой системе.

А потом все крупные и маленькие компании начнут развивать генерацию. В первую очередь зеленую, потому что она небольшая. И проще это делать. Но потом кто-то будет вкладывать и в "атомку".