Глава НКРСИ: "Интереса крупных европейских компаний к нам нет"

Этот год обещает быть для телеком-отрасли особенным. В первую очередь потому, что государство планирует реализовать на аукционе лицензии на 4G. Их совокупная стартовая цена составит почти 7 млрд грн.

Эта сумма меньше, чем в 2016 году, когда 3G-аукцион принес бюджету почти 9 млрд грн. Но нынешние торги обещают быть более увлекательными, так как участников явно будет больше, чем три (Киевстар, МТС Украина, lifecell).

Глава Национальной комиссии по вопросам регулирования связи и информатизации Александр Животовский подробно рассказал LIGA.net, кто и на что претендует в предстоящих аукционах.

Он также поделился своим мнением о том, нужно ли "паспортизировать" всех украинских абонентов мобильной связи, стоит ли возвращать Укртелеком в госсобственность, есть ли смысл в регулировании качества услуг домашнего интернета.

- Как вам удалось уговорить третьего игрока на мобильном рынке (Лайфселл) пойти на рефарминг частот 1800 МГц? Ведь им придется заплатить больше всего.

- Давайте вначале разберем общую концепцию внедрения новых технологий на радиочастотах. Есть два радикальных подхода. Первый - регулятор останавливает действие лицензий на необходимые частоты и перераспределяет их. Второй - внедрение неограниченной технологической нейтральности. Или разновидность этого подхода - право действующим операторам внедрять новые технологии в своих частотах. Оба этих варианта в чистом виде практически не применяются. И регулятор сам выбирает необходимый инструментарий.

Рассмотрим нашу специфику. Проблема - концентрация у игроков и фрагментация (эфир хаотично нарезан небольшими полосами. - Авт.) радиочастотного ресурса. При этом по действующему закону регулятор не может экспроприировать радиочастотный ресурс. Это можно сделать лишь в том случае, если есть нарушения лицензионных условий. Но факт нарушений при этом доказать крайне сложно. На этой коллизии получил развитие такой вид бизнеса как зарабатывание денег на спектре: взял у государства лицензию за копейки, а через некоторое время продал другому задорого.

- Ок. Какие есть варианты выхода из ситуации?

Возвращать частоты в собственность государства через суд. Но это, как показывает практика судебных тяжб с Эс-Лайн (опосредовано принадлежит российскому бизнесмену Евгению Ройтману. - Авт.) и ММДС Украина (входит  в СКМ Рината Ахметова - Авт.), бесперспективно. Другой путь - поиск компромисса. Мы долго - на протяжении всего 2016 года - используя работу наших британских консультантов, вместе с операторами придумывали, какой подход применить в основных диапазонах под 4G - 2600 МГц и 1800 МГЦ. И выработали методику.

- В чем ее суть?

- Чтобы стимулировать добровольную сдачу ресурса, нужен какой-то компенсационный механизм. Рассматривались разные варианты. Они варьировались от нуля (это была наша исходная позиция), до экстремальных сумм, когда операторы говорили: компенсируйте все, что мы вложили в бизнес.

- Последнюю фразу Киевстар (контролирует более 50% спектра в 1800 МГц) говорил?

- Нет.

- ММДС (владеет единственной эксклюзивной лицензией в диапазоне 2,6 ГГц)?

- Неважно, кто и что говорил. Вариантов было много, в том числе и предложение возвращать операторам те суммы, которые были предоплачены за спектр (лицензия выдается на 10-15 лет). Важно, что нам удалось сблизить все позиции и найти решение, которое приемлемо для всех. Так или иначе, какая-то компенсация нужна. Петр Чернышов (президент Киевстара. - Авт.) прав, говоря, что в его руководство Амстердаме рассматривает частоты как актив. И просто так одобрения на возврат частот не даст. СКМ тоже написал нам письмо, что они готовы отдать часть частот в 2,6 ГГц, но им нужно это как-то обосновать акционеру (Ринату Ахметову. - Авт.). Плюс ММДС нужно будет потратить деньги на перенастройку своей сети. По их расчетам, им понадобится около 500 млн грн.

- И что вы им сказали?

- У нас уже есть результаты исследований британских консультантов Analysys Mason. Согласно их расчетам, полоса 2*5 МГц в диапазоне 2,6 ГГц ГГц стоит 286 млн грн. Соответственно, продав 2*40МГц (полоса, которую СКМ предлагает вернуть государству), мы можем получить от 2,3 млрд грн. Планируем разбить ее на аукционе на 5 лотов: три - 2*10МГц, два - 2*5 МГц. Добавим сюда еще 500 млн грн, которые запрашивает СКМ. И общий чек от покупателей должен составить 2,8 млрд грн., если, конечно, их купят. Никто не может гарантировать спрос.

- То есть количество частот в 2,6 ГГц после окончания 4G-тендера у большой тройки может быть неодинаковое?

- Нет никаких ограничений. И это то, к чему мы пришли. Для сравнения давайте представим сценарии по двум радикальным подходам, приведенными выше. Если делать ставку на бескомпенсационный возврат частот государству - имеем перспективу судов на многие годы. Если внедрить технейтральность - вся сумма на 100% уходит в сторону действующего пользователя, на что в принципе и был расчет у специалистов по заработку на спектре.

Читайте также: СEO Vodafone Ukraine: “Мы работаем с капиталом без гражданства”

А так мы этот актив выставляем на торги, по результатам которых не менее 82% вырученных средств получит государство, а остальное (максимум 18%) - СКМ. И этот принцип компенсации сейчас будет действовать для любого игрока - каждый имеет право на компенсацию до 25% от стартовой стоимости лицензии, экономически обосновав цифру. Устанавливая ограничение до 25%, мы исходили из соотношения затрат на лицензию и конверсию, которая действовала на конкурсе 3G, когда военные получили определенную сумму компенсации. Поэтому я считаю, что и на 4G конкурсе такая схема распределения средств выглядит как честная сделка.

- Давайте поговорим о второй порции частот под 4G - 1800 МГц. Киевстар как-то обосновал, почему хочет получить 25% компенсации?

- Схема такова: все сдают свои частоты. То есть донорами являются все три оператора. Мы закрепим за каждым из них блок с частотами с правом первой покупки. Для чего это делается? На аукционе в теории может появиться игрок-спекулянт, который будет пытаться купить те частоты, которые необходимы большой тройке для бесперебойного предоставления услуг действующим абонентам. Поэтому для Киевстара мы закрепим гарантируемых 25*2МГц, для МТС - 20*2МГц, lifecell - 15*2 МГц (причем, только у последнего это больше, чем есть сейчас). На открытые торги мы выставим только 3 лота по 2*5 МГц. Поэтому, как по мне, такие условия выгодны всем. lifecell получает больше частот по стартовой цене, но должен заплатить за разницу компенсацию. Суммы компенсации для МТС и Киевстар будут зависеть от того, кто из них сколько купит на аукционе частот. Например, если Киевстар вдруг скупит все три пакета, выставляемые на открытые торги, то у него спектра станет даже больше, чем сейчас. И тогда Киевстару придется немного доплатить МТС. Но я думаю, что Киевстар, скорее всего, докупит один лот до 30 МГц.

- Какова стоимость частот будет в диапазоне 1800 МГц?

- Исходя из расчетов британских консультантов, 265 млн грн за 2*5 МГц.

- То есть даже дешевле, чем 2,6 ГГц?

- Вы не учитываете, что стоимость пользования частотами в диапазоне 1800 МГЦ значительно выше - это 23 тысяч грн за 1 МГц/мес, в то время как для 2,6 ГГц парламент установил 3000 грн (для сотовой связи).

- Какая будет общая стоимость частот 1800 МГц, выставленных на аукцион?

- Если мы говорим о стартовой цене, то это 3975 млн грн.

- Что будет с диапазоном 2,3 ГГц, стоимость частот которого также просчитывалась под 4G лицензии?

- У нас в этом диапазоне есть два пользователя: Giraffe (основной акционер - экс-президент Киевстара Игорь Литовченко. - Авт.) и Эс-Лайн. И планы их нам пока не понятны. 5 МГц под 4G в этом диапазоне стоит до 103 млн грн, согласно расчетам британцев. Мы предлагали Giraffe подключится к общей работе со своими частотами. Но они пока не сочли это интересным.

- Что-то вообще происходит по диапазону 800 МГц, где сейчас работает Интертелеком?

- Там есть две проблемы. Первая - военные. Вторая - телевизионные пользователи. Чтобы освободить эти диапазоны, нужна конверсия. Две ТВ-группы (Интер и 1+1. - Авт.), как я понимаю, вообще не очень хотят отключения аналогового ТВ. А с военными мы продолжаем консультации, чтобы понять насколько реалистичны оценки по сумме компенсации им за уход в другие диапазоны.

- Сколько военные хотят на этот раз денег?

- Это закрытая информация.

- Но это миллиарды?

- Могу лишь сказать, что столько денег от продажи этих частот мы точно не получим.

Читайте также: НАН против мобильщиков: почему Украина поднимает порог облучения

- У вас первый тендер будет по 2,6 ГГц, а потом уже 1800 МГц?

- Да, мы по 2,6 ГГц гораздо раньше договорились. Процесс уже запущен, все необходимые изменения в нормативно-правовые акты уже на согласовании в Кабмине.

- Какая реалистичная дата для первого тендера?

- Осень.

- А второй?

- Хотелось бы еще в этом году.

- Чего еще хочет lifecell? Я так понимаю, он пошел на сделку по частотам, выставив еще какие-нибудь требования?

- Одна часть их пожеланий в принципе совпадает с тем, чего хотят все: MNP и введение нормы идентификации абонента. Другая - уже входит в диссонанс с остальными. Оператор, например, хочет введения регулирования розничных тарифов. Киевстар и МТС - выступают против. Кроме того, lifecell очень интересует вопрос совместного использования инфраструктуры - тема, популярная сейчас и на европейских рынках. Над этим мы работаем.

- lifecell за розничное регулирование цен. А вы?

- Мне пока сложно сказать. Я бы хотел более детально разобраться. Оператор апеллирует к опыту Турции. Турецкий регулятор применял эту норму к Turkcell. Он вводил ограничение по минимальной цене на услугу мобильной связи, чтобы поспособствовать развитию новых операторов. На момент старта регулирования у Turkcell в Турции занимал порядка 65% рынка. В результате временного контроля минимальных цен доля компании снизилась до 40 %. Нам часто приходится слышать об излишней якобы лояльности к lifecell. Но на самом деле одна из функций регулятора - защита конкуренции. 

Читайте также: Точное земледелие: украинские аграрии вкусили IT

И мне нечем парировать, когда они приходят и говорят, что для усиления конкуренции нужно сделать ряд вещей. Мы, как минимум, обязаны в этом разобраться. В любом случае, розничное регулирование можно ввести в действие только после изменений в закон о телекоммуникациях. Тут дело уже за парламентом. Для меня пока нет определенности по этому вопросу. У нас нет оператора с долей 65%. Нужен детальный анализ: каким должен быть нижний порог цен, которым бы мы в теории хотели ограничить цены в рознице. Необходимо провести рыночное исследование и т.д. Но мы готовы в этом разбираться.

- Как вы считаете, на конкурсе 4G может появиться какой-то новый игрок кроме большой тройки?

- Мы бы этого хотели. А там посмотрим…

- А если реалистично смотреть? Может вы слышали о переговорах по созданию четвертого оператора, например?

- Чего точно нет, так это тайных планов по созданию некоего четвертого игрока.

- Прогосударственного... с Госспецсвязи.

- Мне это не известно. Задайте этот вопрос Госспецсвязи… Есть всем известные участники. Семь операторов, которые в 2016 году заявили о предварительной заинтересованности в 4G. Помимо большой тройки, это Giraffe, Интертелеком вместе с ПИС и Датагруп.

- У Датагруп и Horizon (основной акционер) есть шансы побороться за 4G с большой тройкой?

- Как по мне, финансовые возможности Датагруп и Horizon позволяют им это.

- Какие-то операторы из Европы могут к нам прийти?

- Нам бы очень этого хотелось. Но пока такого интереса со стороны крупных европейских компаний нет. Сейчас глобальные операторы ищут точки роста не на новых рынках, а в смежных индустриях. Например, пытаются конкурировать с мессенджерами. В 2008 году, когда я был инвестбанкиром и работал в ING, мы занимались привлечением капитала в одну из компаний телеком-рынка. Это было перед кризисом. Так у нас в списках интересующихся активом компании были такие экзотические имена как Swisscom, Belgacom... Была большая политика телеком-операторов - экспансия на другие рынки. Сейчас такого и близко нет.

- У нас очень раздробленный рынок провайдеров интернет-доступа. Возможна ли на нем концентрация?

- Мне кажется, с рынком бродбенда есть фундаментальная проблема. И ее некомфортно слушать различного рода активистам. Она заключается в том, что у нас почти отсутствует барьер для входа на рынок. Один оператор может продать свою сеть. А через день снова выйти на этот же рынок, предлагая все те же 100 Мбит подключения.

Получается, что на этом рынке цены не растут, кроме сел, где можно 200 грн за 100 Мбит/сек получать, если нет других игроков. Соответственно и рынок не увеличивается. И вся эта индустрия стоит на месте.

- Как можно стимулировать рынок?

- У нас была попытка усилить требования к качеству сервиса - ввели гарантируемую минимальную скорость, которую операторы должны указывать при взаимоотношении с абонентами. Но она наткнулась на громкую критику некоторых активистов, которые обвинили нас в попытке регулировать интернет. И, мол, все это неправильно - интернет-скорость замерить нельзя. Ну, не хотите - не надо. На самом же деле показатель минимальной скорости должен был превратиться, по нашей идее, в дополнительный фактор конкуренции. Если оператор хочет отличаться от серой массы - он может гарантировать большую скорость.

- А кто скорость потом проверит?

-Speed Test. Каждый может проверить. Я сейчас вижу, что у меня дома есть из 100 Мбитного пакета, который покупаю, честных 50.

- Пожаловаться в НКРСИ на этом можно?

- Можно и по факту обращения мы должны провести проверку и попросить оператора или договор поправить, или сервис улучшить.

- По обращению каждого абонента?

- Смотря сколько будет обращаться.

- Правильно я понимаю, что консолидацию игроков интернет-рынка вы не предвидите?

- Для того чтобы она произошла, нужно усиливать требования по качеству услуги и требования к проектированию сетей. А еще сделать так, чтобы предложение не настолько сильно превышало спрос.

- Ограничивать предложение не собираетесь?

- Это неблагодарное дело.

- Курс государства - на изгнание российских компаний с украинского рынка. Последний пример- банки. Как в телекоме дела обстоят? МТС и Киевстар имеют российский капитал. Не может ли быть такое, что какой-то госорган скажет, что их нужно запретить?

- Такие идеи периодически возникают. Но у нас есть законы, есть правила игры, например, маршрутизация трафика в зоне АТО. Если оператор эти правила нарушает, мы его лишаем лицензии. К тому же есть закон о санкциях. Согласно этому закону, для того чтобы применить санкции, нужны обоснования. История с санкциями в отношении российских банков, к примеру, закрутилась после того, как они начали обслуживать людей с паспортами "ДНР".

- Какая вероятность того, что к телекомам будет применяться какая-то санкция?

- Я пока не вижу таковой. Если вы заметили, в случае с банками под санкции попали только учреждения с государственным капиталом из России. Альфабанк - частная компания - под санкции не попала. Господин Евтушенков (основной владелец МТС - Авт.), например, у нас есть в списке санкций. Но там есть и другие акционеры - 49% акций владеет МТС Груп, которая котируются в Нью-Йорке. Кроме этого у них есть франчайзинговый договор с компанией Vodafone.

- То есть эти их и спасает?

- Я бы сказал, что дело не в национальности оператора или его акционеров, а в его выполнении законов Украины и требований нацрегулятора.

- Сейчас госбанки могут получить долю в Укртелекоме в обмен на реструктуризацию его долгов, которым уже шесть лет. Равноценный ли это обмен, как думаете?

- Как регулятор мы хотели бы, чтобы Укртелеком развивался и не умер на наших руках. Накопленные долги компании после приватизации не дают ей развиваться, так как она могла бы. Более того, я всегда говорил, что Укртелеком мог бы быть четвертым игроком на рынке мобильной связи. Но у предприятия исторически не хватало денег на развитие. Поэтому я думаю, что любое решение, которое приведет к рекапитализации компании и снижению ее долговой нагрузки и как следствие правильному плану по развитию, будет позитивом. Мы хотим, чтобы у нас операторы развивались и процветали, не зависимо от того, кто является акционером.

Читайте также: Укртелеком возвращается. Государству придется войти в долю

- Сколько вообще может стоить Укртелеком? Скажите как инвест-банкир

Все в этом мире стоит 4-5 EBIDTA. Кстати, на момент приватизации Укртелекома мы шутили, что это был самый дорогой оператор на запад от Монголии. При EBIDTA в 1-1,5 млрд грн актив был продан за 10,57 млрд. Это был космический коэффициент и очень агрессивна оценка. Никто бы не заплатил за него больше. Другое дело, что большая часть этой сумма была взята в госбанках и повешена на компанию.

- Вы упомянули вопрос идентификации абонентов мобильной связи (анонимного припейда). Как считаете, нужно ли снимать анонимность с абонентов?

- Я считаю, что это проблема, когда 80-90% рынка является анонимными пользователями. Конечно, когда все зарегистрированы, спецслужбам в принципе работать лучше. А для страны, которая воюет, вообще странно в этом сомневаться. В чем еще проблема, кроме безопасности: Mobile ID и все электронные сервисы просто не заработают при таких условиях. Кстати, по факту процент идентификации уже гораздо больше. Вы же со своей платежной картой точно зарегистрированы в каком-нибудь банке, где подписывали договор и указывали номер своего мобильного телефона. Поэтому этот вопрос должен быть, с одной стороны, урегулирован законодательно. С другой - полностью в силах и компетенции операторов стимулировать абонентов приходить и регистрироваться. Мы, со своей стороны, принимаем меры для того, чтобы максимально упростить процедуру и порядок регистрации.