Мы договорились с Коломойским, что акционеры не будут грабить Укрнафту, – Юрий Витренко

Последние два года исполнительный директор НАК Нафтогаз Украины Юрий Витренко воюет сразу на двух фронтах: с Газпромом в международных судах и со своими коллегами из высшего руководства Нафтогаза. Среди оппонентов Витренко и глава Нафтогаза Андрей Коболев, много лет они были близкими друзьями.

Витренко, почти в режиме реального времени вел на своей фейсбук странице хронику конфликта с директором интегрированного газового бизнеса Нафтогаза Андреем Фаворовым. 1 апреля было объявлено, что Фаворов покидает Нафтогаз. Казалось, Витренко перехватил инициативу. 

Но в середине мая угроза увольнения нависла и над самим Витренко, о чем он написал на своей фейсбук-странице: "Меня только что формально предупредили, что мою должность сокращают, и это означает, что через два месяца меня уволят из Нафтогаза". 

Это будет уже четвертый уход Витренко из Нафтогаза. "Впервые я ушел из Нафтогаза в 2002 году, когда Коломойский конкурировал с нами за создание вертикально-интегрированной нефтяной компании. Тогда Кучма стал на сторону Коломойского, и мне пришлось уйти, – вспоминает он. – Следующие два раза я уходил из-за Росукрэнерго, когда Нафтогаз ей "подыгрывал", чтобы она была посредником по поставкам газа в Украину".

В каждом из своих увольнений Витренко видит политический подтекст. Например, в предстоящем сокращении топ-менеджер винит не только Коболева и Офис президента, но и неких влиятельных людей, которым он помешал строить бизнес с Газпромом.

В интервью LIGA.net исполнительный директор Нафтогаза рассказал, из-за чего он поссорился с Коболевым, как он договаривался с Коломойским по Укрнафте, и чем займется дальше.

Об увольнении из Нафтогаза, влиянии Офиса президента и сломанном бизнесе влиятельных людей

- Давайте начнем интервью с последних новостей – вашем предстоящем увольнении из Нафтогаза. Буквально месяц назад, вы говорили, что у вас прекрасные отношения с новым главным по трансформации Нафтогаза Отто Ватерландером и ничего не предвещает беды. Но уже в мае стало известно, что новый экспат занял еще одну должность в НАКе – стал главным исполнительным директор Нафтогаза, а вместо вас за споры с Газпромом будет отвечать Елена Зеркаль. Что изменилось за этот месяц в ваших отношениях с Ваттерландером?

- У меня все такие же прекрасные отношения с Отто Ватерландером, ничего не изменилось, просто Коболев специально хотел создать впечатление, что это Отто настаивает на моем увольнении. Это неправда. 

Относительно назначения Зеркаль и то, что она будет отвечать за отношения с Газпромом... С одной стороны, это пиар шаг Нафтогаза, которым пытаются показать, мол, не переживайте, с уходом Витренко ничего не измениться. Но с другой, – шаг, честно говоря, странный и мне даже жаль Зеркаль.

Она – юрист, а у нас и так работает очень сильная юридическая команда на этом направлении. А вот кто будет заниматься экономическими вопросами и деньгами, кто будет направлять юристов туда, куда надо, чтобы Украина получила максимальную экономическую выгоду? Это как раз не понятно. Я, руководя всем направлением, как раз это привносил.

- То есть Елена Зеркаль – недостойная замена Юрия Витренко? 

- Нет, она как раз очень достойный человек. Вопрос не в этом. Это не замена. Как можно заменить футболиста хоккеистом?

- Если мне не изменяет память, Елена Зеркаль пришла в Нафтогаз в январе 2020 года, получив должность советника Андрея Коболева по международным вопросам с Россией. Вы не считаете, что ваше увольнение готовилось еще в начале года, а Зеркаль готовили на ваше место? 

- Я так не думаю. Елена Зеркаль тогда ушла из МИДа и ей нужна была работа. Я не думаю, что это был какой-то коварный план подготовить мне замену.

 - Уходите из Нафтогаза только вы или вместе с вами тоже кто-то уходит из вашей команды?

- Тоже уходят. Есть ряд ключевых людей. Вот они и уходят со мной. Но говорить, кто уходит было бы некорректно по отношению к ним.

- Вы сказали, что Отто Ватерландер не имеет отношения к вашему увольнению. Чье это было решение – главы Нафтогаза Андрея Коболева?

- Коболева и выше. 

- Куда выше? 

- Ну как куда выше? Премьер-министр [Денис Шмыгаль], президент [Владимир Зеленский]. Есть и другие влиятельные люди в этой стране.

- Вы общались с кем-то из Офиса президента или самим президентом после новости о своем сокращении? С теми, кто курирует Нафтогаз.

- Нет, не общался и не считаю нужным. Я не знаю, что такое курировать Нафтогаз. Но там есть Юлия Ковалив, которая является членом набсовета Нафтогаза, она замглавы Офиса президента. По идее, она имеет какое-то отношение к этому, но я с ней это не обсуждал.

- Насколько Офис президента вовлечен в процесс трансформации Нафтогаза?

- Процесс трансформации — это превращение Нафтогаза в современную и коммерческую компанию. Это уход от политического влияния. Это противоположный процесс от вовлечения со стороны Офиса президента. 

Офис президента, по идее, не должен участвовать в процессе трансформации Нафтогаза. Но опять-таки есть Ковалив, которая, являясь членом набсовета, согласовывает все эти вопросы, в том числе и мое увольнение. Это тоже в значительной степени решение как Ковалив, так и Офиса президента.

- Зачем Офису президента увольнять Юрия Витренко? 

- Не знаю, это лучше у них спросить. Я могу лишь догадываться. Я понимаю, что делаю Газпром несчастливым, а вместе с ним – и Российскую Федерацию. Возможно, это как-то мешает какому-то мирному процессу. Мирному – в кавычках.

Но опять-таки есть и другие объяснения. Например, то, что мы сделали с контрактом на транзит. Мы настояли на контракте по принципу "качай или плати" – в этом и есть ценность этого контракта. Без него, он бы не стоял и бумаги, на которой он напечатан.

Из-за этого многие влиятельные люди не смогли заработать на прямых поставках из России, грубо говоря, за $32 за тысячу кубометров газа.

- "Многие влиятельные люди" — это вы о тех пяти украинских компаниях, которые якобы подписали с Газпромом контракты на прямые поставки газа?

- Я слышал эти слухи. Но я это не знаю. Я понимаю, что в этом отношении есть обычные подозреваемые – Медведчук, Бойко, Фирташ и так дальше. Но, как правило, в такого рода вопросах есть и люди из власти. Я слышал слухи, которые ведут напрямую к руководителям текущей власти, но я бы не хотел это комментировать. 

- Речь идет о Ермаке?

- Я слышал слухи, которые касаются Ермака. Я не могу это ни подтвердить, ни опровергнуть.

- По поводу "качай или плати". Можете уточнить, как это мешает зарабатывать на прямых поставках?

- Заработать можно только на разнице в цене между ценой на восточной и западной границе Украины. На восточной границе пока нет конкуренции, там только Газпром. Решает, кто покупает и по какой цене лично Путин.

Я думаю, что раньше посредникам, которые договариваются с Кремлем, говорили: мы вам продаем по такой цене, но вы перепродаете его в Украине с наценкой, то есть условно на копейку меньше, чем из Европы. Маржу делим.

Но, когда работает "качай или плати" Газпром должен платить за те объемы, которые даже не качает. Мощности он полностью не использует, то есть Газпром заинтересован в том, чтобы больше поставить газа в Европу через Украину. Поэтому сейчас на восточной границе Газпрому невыгодно продавать газ по цене ниже, чем в Европе – он все равно должен будет заплатить столько, как будто, он этот газ транспортировал в Европу. 

Так у людей и пропал бизнес, на который они рассчитывали.

- Вы предполагаете, что ваше увольнение – часть пакетной сделки с Россией. Это уже будет четвертый ваш уход из Нафтогаза. Что будете делать дальше?

- Я не просто предположил. Я сделал вывод на основании тех фактов, которые у меня есть. Это глубинные причины. Есть же еще причины формальные.

Мое увольнение и переназначение Коболева на должность главы Нафтогаза без конкурса — это глубинные причины, которые говорят об изменениях в приоритетах в борьбе с Газпромом и коррупцией. Это сейчас не входит в приоритеты. 

- И все-таки ваши планы на будущее: попытаетесь через суд восстановиться в должности или вернетесь в частный сектор?

- Действительно это уже будет четвертый раз, как я буду уходить из Нафтогаза. Каждый раз я уходил символично. Куда я буду уходить в этот раз? Во-первых, мне еще нужно отработать в Нафтогазе два месяца. Потом лето, хочу потратить месяц на отдых. 

Частный сектор для меня всегда открыт. У меня уже есть несколько предложений – одно международное и одно – украинское. Не думаю, что я останусь без работы. Но называть эти компании будет неправильно. 

Юрий Витренко (фото: Ян Доброносов)

- Возвращаясь к причинам вашего сокращения. Если судить по вашим постам в Facebook и интервью, вы достаточно дерзко общались с наблюдательным советом Нафтогаза и главой компании Андреем Коболевым. Часто критиковали их решения и личные качества. 

- (Перебивает) Когда это я критиковал решения наблюдательного совета?

- Вы критикуете трансформацию компании, например.

- Не совсем. Вещи, которыми мы занимаемся, требуют открытости. Мы боремся против больших врагов – того же Газпрома. И для этого нам нужна поддержка общества и международных партнеров. Чтобы нам доверяли нам нужно быть открытыми. Поэтому я делал это не ради пиара. Это было прагматичное решение, чтобы обеспечить поддержку, которое, кстати, было согласовано с Коболевым. 

Другое дело, когда это уже затрагивало вопросы провала в управлении самого Нафтогаза. Когда я говорил: смотрите, по направлению моей команды – прибыль, а у всего остального Нафтогаза – убытки, или у Фаворова падение добычи. Это Коболеву и не нравилось. Но моя позиция: если мы открыты, значит, мы должны говорить не только об успехах, но и проблемах. 

Я в лицо Коболеву говорил, что ему не хватает опыта, образования и морально-этических качеств, чтобы трансформировать Нафтогаз в современную компанию. Что его провалы в управлении перечеркивают достижения нашей команды и дискредитируют реформы. Что он паразитирует на успехах, в которых его роль неоднозначная. 

Это же я сказал и наблюдательному совету. Я долго терпел.

О конфликте с Андреем Коболевым, Андрее Фаворове и "тандеме" с властью

- Можно ли считать появление в Нафтогазе Андрея Фаворова одной из причин вашей ссоры с Коболевым? Говорят, вы хотели возглавить газовый дивизион Нафтогаза, но Коболев сделал ставку на Фаворова. 

- Так я его и возглавил. После того, как началась трансформация Нафтогаза, газовый дивизион должен был возглавить Прохоренко [экс-глава Укргаздобычи] — это была моя идея, согласованная с Коболевым. Но потом он должен был договориться с Прохоренко о том, на каких условиях он будет возглавлять газовый дивизион. Они так поговорили, что Прохоренко вообще ушел. 

И тогда Коболев на совещании правления попросил меня возглавить этот дивизион в дополнение к своим обязанностям. И я стал главным исполнительным директором Нафтогаза. Я эту должность даже не просил. 

Но буквально через пару месяцев, мне Коболев позвонил и спросил, почему мой подчиненный не согласовал какой-то вопрос с Пожидаевым, который у нас отвечает за безопасность и пришел через Авакова. Я говорю: так он и не должен был это делать. А он мне: не, ну неформально мы же должны согласовывать. 

Я с ним не согласился, и у нас началась общая дискуссия о принципах работы, где мы не сошлись во взглядах. И тогда я отказался возглавлять газовый дивизион, сказав, что сосредоточусь на Газпроме и Укрнафте, поскольку это автономный участок работы. 

И только после этого Коболев начал искать нового руководителя газового дивизиона. Сначала он говорил об одном человеке, а потом пришел и сказал: вот смотрите, я нашел Фаворова.

- То есть дело не в Фаворове?

- Говорят, я хотел подсидеть Фаворова. Это бред, который распространяет сам Фаворов. Когда у него впервые спросили, когда он еще был собственником ЭРУ, почему его компания зарабатывает $2-3 млн от перепродажи газа от одной "дочки" Нафтогаза к другой, он начал говорить: вы хотите меня подсидеть, это Юра борется за мое место. 

- Разве он к тому моменту не вышел из ЭРУ?

- Независимый аудит подтвердил, что Фаворов оставался собственником ЭРУ, когда он уже работал в Нафтогазе. Ему нашли отмазку, мол, когда были сделки с ЭРУ, формально, на тот момент у него не было полномочий. 

Но на тот момент его уже представили как будущего руководителя, у него был свой кабинет начальника в Нафтогазе, и он давал указания руководителям компаний из газового дивизиона, и его слушались. Но, кстати, даже, когда он официально получил свои полномочия, он так и оставался собственником ЭРУ. 

Похожая ситуация с отмазкой, мол, ЭРУ не оказывали преференций, а у самого Фаворова якобы не было конфликта интересов, хотя ЭРУ – прямой конкурент Нафтогаза на газовом рынке.

- Давайте зафиксируем, значит, у вас появились разногласия с Коболевым еще до появления Фаворова? С Коболевым вас объединяло около 20 лет дружбы и партнерства в компании AYA Capital. Как некогда хорошие друзья превратились в оппонентов?

- Мы с ним работаем вместе с 1998 года. И честно говоря, критические разногласия у нас появились только после того, как ему продлили контракт еще на четыре года в марте этого года. 

Это конечно грустно, когда дружишь 20 лет, а потом так происходит. Но это же не мы придумали, что не все проходят испытания властью и медными трубами. Со временем люди бронзовеют, становятся царьками, и понятное дело, дружба уходит на второй план. 

У меня, кстати, не было ревности, что меня куда-то отодвигают или относятся ко мне как-то не так. Нет. У нас профессиональные разногласия. А дальше все наслаивается.

- Есть теория, что приход Фаворова – это своеобразный буфер, которым Коболев "отодвинул" вас от себя и переключил ваше внимание на него. 

- Я так не думаю. Фаворов – не мой уровень. Он в стороне, а не между мной и Коболевым. Андрей даже расстроился, когда узнал, что я так думаю о Фаворове. Но там не было личного.

Объясню в чем проблема. До этого на коррупции словили двух топ-менеджеров Укргаздобычи, когда они сумки с деньгами выбрасывали из окна. И тогда моментально пустили такой слух, что это якобы люди Витренко. Но я-то как раз и добивался их увольнения и говорил, что там очевидные признаки коррупции. 

Во многом мои коллеги специально распускали обо мне эти слухи. Сейчас их, кстати, продолжает распускать тот же Фаворов.

Я тогда говорил Коболеву: из-за Фаворова пострадает моя репутация, и люди подумают, что это я якобы занимаюсь коррупцией. И сказал ему: ничего личного, но мы должны публично говорить о коррупции Фаворова. Но, естественно, его назначение было кадровым решением Коболева и он боялся признать свою ошибку. 

- Вы утверждали, что Коболев дважды получил свою должность в Нафтогазе в обход конкурса. В первый раз – в 2014 году, во второй – в 2020-м. 

- (Перебивает) Трижды. В 2018 году Гройсман продлил с ним контракт еще на год.

- В одном из интервью вы сказали, что Коболев обменял вашу премию над Газпромом и еще других 40 человек из Нафтогаза на продолжение с ним контракта. Вы не знаете, какие условия ему поставил набсовет?

- Там немножко не так было. Журналисты немного перекрутили мои слова в своих заголовках. Я так не считаю. 

Но надо понимать, что решение не выплачивать премию – это решение Коболева. Он естественно ссылается на слова набсовета, который в свою очередь ссылается на позицию правительства. 

Но зачем тогда вообще нужна корпоративная реформа и зачем этот набсовет создавался, если он не изолирует компанию от политического влияния?! 

Тут нужно либо трусы надеть, либо крестик снять.

- То есть роль главы Нафтогаза в этом все-таки есть?

- Роль Коболева тут есть. И мне действительно обидно. Но тут не только дело во мне. Эту премию обещали в контрактах многим людям, которые много работали. И это очень опасный прецедент. Как потом эти люди будут верить компании? 

- Осенью прошлого года можно было услышать, что вы участвуете в совещаниях в Офисе президента, которые касаются энергетики. Потом произошла история с премией, и подобные новости перестали появляться. Это из-за вашего несогласия отказаться от премии за победу над Газпромом?

- Премия не имеет к этому никакого отношения. Я бы это не связывал. Другое дело, что это красивая отговорка: они конечно хорошие ребята, но они же жадные. Что значит жадные? У нас в контрактах эта премия прописана. 

Я им честно сказал: давайте раздадим всю сумму премии всем украинцам поровну, но только все деньги от Газпрома, а не только мою премию. Не, так не пойдет. Поэтому упрекать меня в этом странно. 

- Как сейчас проходит ваше судебное разбирательство против Нафтогаза из-за премии?

- Никак, оно постоянно переносится, и никаких активных действий нет. То сторона не приходит, то еще что-то.

- Вы единственный истец по этому делу? 

- Пока единственный. Я людям сказал: давайте я пока возьму этот удар на себя. Все понимают, что судиться с компанией – не очень приятная вещь. И если я выиграю, это станет прецедентом для сотрудников, потому что у управления другая ситуация.  

- Возвращаясь к вопросу о вашем сотрудничестве с Офисом президента. Вы сказали, что фактор премии – это отговорка разрыва вашего, скажем так, тандема с властью. Что же тогда, по вашему мнению, стало настоящей причиной? 

- У меня не было никакого тандема с властью. Моя плотность общения с ними была вызвана тем, что были активные переговоры за транзит газа, за которые я отвечал. Естественно, я тогда поддерживал связь со всеми – с президентом, Гончаруком, Оржелем и Ермаком. 

- Было же еще совещание по электроэнергетике. 

- Да, это было яркое совещание. Это было летом, меня отозвали из отпуска. Совещание было в целом об энергетике, там было человек 50. Гройсман еще был премьером. У меня тогда Зеленский спросил с улыбкой на лице, что я думаю о проблемах на рынке, если бы я был министром энергетики. 

Я всем на совещании рассказал, что нужно делать реальные рыночные реформы и все что я слышал до этого – это не совсем рыночные и европейские решения. Судя по реакции вокруг, это было не совсем то, что хотели услышать. Больше вопросов на этом совещании не задавали. Было такое, да. Разве это тоже тандем?

- На форуме YES в сентябре Игорь Коломойский говорил, что вы присутствовали на его встрече с президентом. 

- Да, я тогда сидел на крае стола и не попал в кадр. Это известный факт. Это было совещание по энергетике, включая премьер-министра, Богдана, Геруса. Там куча людей было. 

Я в конце сказал: слушайте, если мы уже собрались, может, обсудим вопрос по той же Укрнафте? Но это не был вопрос тандема. Это были рабочие совещания, на которые я иногда ходил.

- В качестве кого вы там были? 

- В качестве исполнительного директора Нафтогаза, который отвечал за Укрнафту и отношения с Газпромом. 

Встреча Владимира Зеленского с Игорем Коломойский 10 сентября, где Юрий Витренко остался за кадром. (Фото: пресс-служба Офиса президента)

- Вы сказали, что на встрече Коломойского с президентом вы подняли вопрос об Укрнафте. Обсуждался ли тогда этот вопрос?

- Обсуждался. Моя позиция по этому вопросу очень последовательна. У Укрнафты все имущество в налоговом залоге, она не может развиваться. Это ненормальная ситуация. 

Я этот вопрос поднял, но мне сказали: да-да-да, надо решать, но давайте потом об этом поговорим. Детально об этом мы тогда так и не говорили.

Об Укрнафте, Олеге Гезе и "сделке" с Коломойским

- В феврале Нафтогаз подписал мировое соглашение с Укрнафтой по спорным кубометрам газа. Что оно предполагает?

- Нафтогаз может рассчитаться с Укрнафтой за 2 из 10 млрд кубов газа, которые Нафтогаз отобрал у нее и не заплатил. Но при этом, чтобы рассчитаться с Укрнафтой Нафтогаз должен получить компенсацию из бюджета за так называемые специальные обязанности [поставлять газ для населения по льготной цене]. 

Это в свою очередь открывает путь для решения проблемы с задолженностью компаний, которые связывают с Коломойским, по авансам и за неоплаченные поставки в 2015 году нефти и нефтепродуктов. Сам Коломойский эту связь не признает. 

Так вот, если мы заплатим за 2 млрд кубов, то дальше мы будем с Укрнафтой решать, как мы платим за оставшиеся 8 млрд; Коломойский в свое время говорил, что в таком случае он параллельно будет решать с Укрнафтой вопрос выкупа за полную стоимость долгов компаний, которые с ним связывают. 

- Почему сценарий с выкупом 2 млрд кубов газа так и не реализован?

- Одна из версий – государство не может выполнять свои обязательства. Компенсация заложена в постановление Кабмина и есть даже решение суда, где написано, что Кабмин должен посчитать компенсацию. Но государство пока не хочет это делать.

Есть и другая версия. Но я ее пока придержу. Пройдет время, и возможно, мы увидим, почему государство реально не хочет этого делать. 

- В одном из своих последних интервью вы говорили, что рассматривается также возможность возвращения спорных кубов газом. Эта возможность все еще рассматривается?

- Да. Эта возможность все еще рассматривается, потому что согласно мировому соглашению с Укрнафтой, Нафтогаз должен был рассчитаться за газ до 1 апреля, либо вернуть этот газ в натуральной форме. Потом эти сроки переносились.

Но мы пока не рассчитались.

- Возвращаясь к истории с возникновением спорных кубов. Наш собеседник из Укртрансгаза утверждает, что Укрнафта в свое время якобы не подписывала с оператором подземных хранилищ газа акт приема и передачи спорных кубов газа в ПХГ, а НАК якобы не подписывал акт о покупке этих кубов газа. И получается, что Укрнафта не может требовать деньги за этот газ. Откуда образовался этот долг и действительно ли стороны не подписывали соответствующие договора?

- По двум миллиардам кубов акты были подписаны. Акты не подписаны по другим 8 млрд кубов. Это первое. Второе – по двум миллиардам кубов есть решения судов. Нафтогаз проиграл все судебные инстанции вплоть до Верховного суда. 

По поводу остальных 8 млрд кубов действительно не хватает подписанных актов. Нет актов, как на закачку, так и на покупку. Но актов на покупку нет потому, что Укрнафта отказывалась их подписывать, потому что Нафтогаза предлагал цену, которая была многократно ниже рыночной. 

Но кого мы обманываем? Мы же знаем, что Нафтогаз отобрал этот газ у Укрнафты. Мы в отчетности всегда это признавали. Укрнафта добыла этот газ, и он пошел в газотранспортную систему, он же не растворился в атмосфере! А соврать, что этого газа не было – это уголовное преступление. 

- В чем причина, почему с Коломойским так долго идут переговоры? Государство и Коломойский не могут сойтись или Коломойский не хочет найти решение?

- Вы о чем? Я с Коломойским в свое время решение нашел по Укрнафте, когда он добровольно отказался назначать председателя правления. 

- Я говорю о спорном газе.

- Там не Коломойский сторона, а Укрнафта. С Укрнафтой мы согласовали цену по 2 млрд кубов, но так и не заплатили. А по оставшимся 8 млрд кубов – они не могут согласиться на не рыночные цены. Их же в тюрьму за это могут посадить. Плюс Коломойский придет к менеджерам компании и спросит: а почему вы продали газ по цене, которая в 15 раз ниже рынка. 

- Насколько Коломойский комфортный переговорщик?

 - В 2014 году, вы можете посмотреть, на телеканале Коломойского (1+1) выходили сюжеты, где меня называли русским шпионом и всячески "мочили". 

Но в 2018 году я сел с ним за стол переговоров по поручению набсовета Нафтогаза. Сначала было все сложно, но с третьего раза мы все-таки нашли консенсус и договорились, что акционеры не будут грабить Укрнафту.

- Вы говорили, что договорились с Коломойским назначать независимого председателя. Так должность временного и.о. главы Укрнафты получил Олег Гез.  Но с тех пор уже больше года прошло… 

- Согласен. Объясняю в чем проблема. Мы изначально договорились создать набсовет Укрнафты с большинством независимых членов, до осени 2019 года закрыть сделку с покупкой газа и погасить налоговый долг.

И только потом набсовет Укрнафты должен был назначить нового руководителя компании, который сможет успешно развивать компанию уже без бремени налогового долга. Но потом все затянулось именно со сделкой по покупке газа. 

- То есть, Гез останется руководить Укрнафтой, пока не состоится сделка по спорным кубам?

- Не факт. Если раньше набсовет рассматривал оптимальных кандидатов для развития компании, и мы ждали решения проблемы с налоговым долгом, то теперь, по крайней мере, часть набсовета готова менять требования к кандидатам, исходя из текущих реалий. 

Единственное, что сейчас нас останавливает от выбора руководителя компании – это карантин. Мы бы раньше приняли это решение. 

Для нас одна международная компания уже подготовила и длинный, и короткий список кандидатов. Мы ждем окончания карантина, чтобы окончательно поговорить с претендентами в живую.

- Кто входит в шорт лист?

- Не могу говорить, там есть иностранцы и украинцы. Могу только сказать, что туда входит и Олег Гез.

- Чьим менеджером можно считать Олега Геза? Насколько он равноудален от акционеров?

 - Я думаю, что он достаточно равноудален. Думаю, что он видел Коломойского всего пару раз в жизни. Но с ним мы, конечно, в гораздо плотной связи. И у меня нет фактов того, что он действует в интересах Коломойского в ущерб компании. 

- Есть же история с нефтью, со сжиженным газом. Укрнафта до недавних пор продавала основные свои объемы топлива компаниям Коломойского. 

- Укрнафта завязана на компаниях Коломойского не только потому что он акционер Укрнафты. Кстати, он говорит, что он только представляет акционеров. В Украине фактически один завод по переработке нефти – Укртатнафта, где считается, что у Коломойского контрольный пакет. То есть Укрнафта добывает нефть, которую в Украине может переработать только один завод.  

Более того, сырье Укрнафты продается на аукционах, где не всегда есть конкуренция из-за цены.

Государство обязывает Укрнафту продавать свою нефть на уровне импортного паритета, но эта цена часто бывает выше рыночной – и ее никто не хочет покупать. По закону всю не проданную нефть должен выкупать Нафтогаз, но и он этого не делает.  

- Есть еще истории с мировыми соглашениями с компаниями, которые участвовали в схемах по выводу денег из Укрнафты. Фактически Укрнафта давала сумасшедшие отсрочки и поблажки этим компаниям, прощала набежавшие проценты, заключая с ними мирное соглашение. Как это можно объяснить?

- Тут два момента. Мы, как набсовет не утверждали эти сделки с нефтью и нефтепродуктами, они состоялись еще до того, как я начал заниматься Укрнафтой. Хотя Коболев уже был главой Нафтогаза. 

Второй момент. Компании, которые должны деньги Укрнафте, не имеют никаких активов. И вот они говорят: хотите, мы вам дадим под миллиард гривен, а не хотите – ну, судитесь с нами, у нас все равно ничего нет. Но если согласны – дайте нам рассрочки и не применяйте штрафные санкции. 

И с точки зрения бизнес-логики невозможно оправдать отказ от такой сделки, если есть возможность получить такие деньги. Ведь можно вообще ничего не получить даже если пойти в суд и его выиграть, так как у этих компаний ничего нет.

- Но ведь в таком случае миноритарные акционеры могут говорить: никто ведь ничего не украл, все соглашения выполняются. 

- НАБУ открыто говорит, что мировые соглашения ничего не меняют. О связи этих компаний  с миноритарными акционерами можно будет говорить, если будет доказана их связь с конкретными людьми.

Да, журналисты пишут, что эти компании связаны с Коломойским. Я видел даже презентацию НАБУ, где написано, что по косвенным признакам можно считать эти компании связанными с Коломойским.

Но давайте они сначала это докажут в суде против Коломойского. Я не защищаю Коломойского. Я за то, чтобы каждый делал свою работу. Тогда и борьба с коррупцией превращается из декларации в реальность. 

- Касательно расследования. В ноябре в СМИ появилось письмо, где глава НАБУ Артем Сытник якобы заявил, что правление Укрнафты мешает расследованию. Как вы это можете прокомментировать?   

- Я не разбирался и не должен разбираться во всех деталях дела. Я сам лично неоднократно общался с НАБУ и всегда помогал, когда просили помощи. 

Но с другой стороны, я понимаю, что есть какие-то процессуальные моменты, где менеджеры Укрнафты ограничены в своих действиях. Если есть какие-то проблемы – предъявите обвинение, накажите.

Мы, как набсовет Укрнафты, никого не прикрываем. У нас не было такого, чтобы мы отказались кого-то наказать или привлечь к ответственности. 

- После вашего увольнения из Нафтогаза вы останетесь в набсовете Укрнафты? Вы не обсуждали с Коболевым это?

- У меня такого разговора не было. 

О добыче газа и претензиях к Газпрому на $17 млрд

- Сейчас низкие цены на нефть и газ на европейском рынке. Как это отразится на добыче Укрнафты и Украине в целом?

- В 2019 году Укрнафта увеличила добычу нефти и газа, хотя в Укргаздобыче добыча газа упала. При том, что в Укрнафте такие же истощенные месторождения. 

Что будет в этом году с добычей предсказать сложно, все зависит от цен. На каждом месторождении разная себестоимость. Естественно, при цене $30 за баррель не во все месторождения имеет смысл вкладывать деньги, а при цене $10 – вообще нет смысла. 

Все зависит от того, насколько долго продлится эта ситуация. И сейчас не понятно, какой будет спрос после того, как мир выйдет из карантина. Будет ли V образная динамика или это будет супер долгое восстановление. 

Юрий Витренко (фото: Ян Доброносов)

- Ваша команда подготовила новый арбитраж против Газпрома на $17 млрд. 

- (Перебивает) Не совсем иск. Наша команда подготовила ряд инициатив. Возможно, это приведет к новому арбитражу, но там должны быть предварительные шаги.

- В чем их суть?

- Газпром не передает свой газ европейским компаниям на восточной границе Украины. Мало того, есть торговая платформа Газпром-экспорта, где тоже нет торговой точки на границе Украина-Россия. 

Мы от этого теряем возможность дополнительно заработать много денег, поэтому эту проблему, если государство Украины не хочет ее решить на политическом уровне, должен решить Нафтогаз.

Сначала надо формально спросить у Газпрома, почему он этого не делает, нарушая европейское законодательство и новый контракт. Если объяснение нас не убедит, мы оставляем за собой право пожаловаться на него в Еврокомиссию и подать арбитражный иск по шведскому праву. 

Тоже самое касается экспорта газа из России независимым компаниями и транзита газа из средней Азии. Также есть долг Росукрэнерго.

Это сложный процесс. И если все упомянутые инициативы разложить, Украина может заработать $17,3 млрд. 

- Они не включают крымский арбитраж?

- Эти инициативы идут в дополнение к крымскому арбитражу. Мы два месяца назад представили эти инициативы набсовету Нафтогаза, но пока никакого ответа так и не получили.