"Лучше быть грустным живым, чем веселым мертвым". Мэр Николаева о проблемах с водой и НДФЛ

В самые трудные времена после начала полномасштабного вторжения в некогда полумиллионном Николаеве проживало около 250 000 человек. Сегодня население составляет 400 000. Люди возвращаются, несмотря на обстрелы и отсутствие питьевой воды, — говорит Александр Сенкевич.

Мэр Николаева считает свой город примером прозрачности использования средств. Его тактика — не прикасаться к деньгам, если это возможно. Это он повторяет несколько раз за время интервью.

Так городские власти работают с международными партнерами и деньгами из госбюджета: средства платят непосредственно исполнителям, а на баланс городу передают уже проделанную работу. А все потому, что иметь дело с деньгами, как показывает опыт коллег из других регионов, рискованно.

Как прифронтовой город будет жить в 2024 году, сказать трудно, ведь отобранный НДФЛ составляло 46% бюджета (2,7 млрд грн). Так что без государственных субвенций не обойтись, как и без сокращений, в том числе и зарплат.

Сколько и как тратили деньги Николаева на нужды военных, есть ли конфликт с Офисом президента и боится ли уголовных дел мэр города — в интервью Александра Сенкевича для LIGA.net.

Вода. 170 скважин и проблемы со ржавыми трубами

Без питьевой воды город живет уже второй год. Какая сейчас ситуация и можно ли ее изменить?

Когда вода исчезла, мы ждали освобождения Херсона. После того как его освободили, силами наших предприятий — Николаевводоканал, Николаевоблтеплоэнерго, Николаевская ТЭЦ и Николаевская газоснабжающая компания — мы туда вошли и буквально через неделю все отремонтировали и запустили воду.

Какое-то время в секрете эта вода работала. С горожанами мы договорились, что никому не говорим о восстановленном водоснабжении. Это продолжалось около месяца. После этого россияне начали обстреливать правый берег, где находились наши войска. Сначала они обрушили несколько энергетических линий, которые давали электричество на наше предприятие. А потом начали его бомбить. Наш водозабор был разрушен. А после подрыва Каховской ГЭС еще и затоплен. Сегодня какой-либо возможности для восстановления водоснабжения из Днепра нет.

Как сегодня происходит водоснабжение?

Сейчас мы качаем воду из текущих рядом рек. Но есть большая проблема, ведь у этой воды повышенный уровень соли из-за близости к Черному морю, и из-за того, что русло год заилено, или стоят там ГЭС, или южноукраинская АЭС.

Сейчас есть около 170 точек – это и скважины, и те точки, которые берут воду из сети и десолонизируют ее методом обратного осмоса. Эти осмотические установки мы получаем от наших партнеров – от IOM, от IsraAid, от различных организаций ООН и, в частности, от наших крупных партнеров – правительства Дании.

То есть для того, чтобы принять душ, помыть овощи, посуду и постирать используется соленая вода – она течет из крана. А для того чтобы пить, вам нужно выйти на улицу и бесплатно набрать в пластиковую бутылку питьевой воды.

Люди постарше, живущие в пятиэтажках, где нет лифта, должны ходить набирать эту воду, нести себе ее на пятый этаж.

Сколько денег потратили на скважины?

Мы не считаем. Есть скважины, которые бурят наши международные партнеры, они оплачивают все и передают ее нам на обслуживание.

Для того чтобы не было истории с "хищением гуманитарки", мы ее просто не трогали.

Донорам это подходит?

Доноры находят своих подрядчиков, они сами производят закупку, контроль качества, мы только получаем на баланс. Им это подходит.

Можно ли как-нибудь исправить ситуацию с водой, пока левый берег оккупирован? Что для этого нужно?

В Советском Союзе могли многое сделать, но почему-то выбрали этот способ протащить две здоровенные трубы. Говорят, что россияне их взорвали, потому что думали, что украинцы этими трубами зайдут в Херсон. Илон Маск делал гиперлуп, а украинцы уже его построили, по мнению россиян.

У нас есть доказательства того, что они хотели взорвать водопровод специально — когда мы начали ремонтировать эти трубы, под ними нашли тротиловый ящик с подсоединенными кабелями.

Сейчас есть один проект, который мы обсуждаем с Офисом президента и Министерством инфраструктуры. Не могу разглашать детали, потому что это сверхсекретный проект.

Но могу сказать, что быстрого решения для этого вопроса нет. Быстрее всего — это если мы выйдем на правый берег Днепра, разберем там завалы и отстроим через месяц-два.

Трубы, по которым течет соленая вода, ржавеют. Насколько все плохо? Вы их меняете?

Из-за того, что вода соленая, у нас среднее количество постоянных протеканий по городу где-то 40. Два залатали, два появились.

Их количество росло до 80. Мы силами водоканала не успевали латать эти дыры, поэтому приходилось нанимать помогавших подрядчиков. Это будет продолжаться, пока мы не заменим все трубы, которые съела ржавчина. Мы уже начали это делать. Некоторое количество труб получили от Дании. Есть государственный проект – выделили 1,2 миллиарда грн. Мы решили отказаться от того, чтобы эти деньги поступали нам, передали функции заказчика областной военной администрации, и они делают то, что нам нужно. Чтобы мы не касались государственных денег.

Почему? Это так рискованно?

Да, это очень рискованно.

Деньги. Проверяли все и все были удовлетворены

Сколько денег международные партнеры уже вложили в город?

В начале следующего года вместе с Европейской антикоррупционной инициативой будет запущен веб-сайт, на котором мы отчитаемся обо всей помощи, которую получили как город Николаев во время войны. Более того, мы будем это делать для того, чтобы наши партнеры понимали, что мы самый открытый город в Украине, а наши коллеги брали с нас пример. На сайте будут не просто цифры, там будет написано, от кого пришло и где стоит, и сколько стоит.

Вы считаете Николаев самым открытым город?

Нас проверяла полиция, нас проверяли все и все были очень довольны и удивлены, что у нас такой уровень подготовки.

Каков бюджет города на 2024 год?

Мы посчитали, для того чтобы закрыть базовые нужды, нам нужно около шести миллиардов гривен. В настоящее время после изъятия НДФЛ военнослужащих, а эта цифра составляет около 2 миллиардов 600 миллионов, нам пообещали компенсацию по НДФЛ военных по 2021 году, которое будет составлять около 419 миллионов.

Город Николаев и до войны был одним из самых милитаризованных городов Украины. И мы получали НДФЛ военнослужащих, которое в 2021 году было около 24%. После начала полномасштабного вторжения, конечно, большое количество плательщиков НДФЛ закрылось – например, крупнейший налогоплательщик завод "Зорямашпроект". То есть мы перекрыли тот НДФЛ, что у нас исчез, тем НДФЛ, который получали от зарплат военнослужащих.

Сегодня НДФЛ от 6 миллиардов составляет около 40%. То есть, это тот, который изъяли. Нам пообещали не забирать реверсную дотацию — это около 500 миллионов, и вернуть субвенцию 419 миллионов, чтобы выровнять по 2021 — вместе 919 миллионов.

Конечно, все забыли об инфляции, о повышении минимальной заработной платы. Сегодня у нас есть дыра, которая составляет около 1,7 миллиарда гривен.

Что это значит для города?

Есть так называемые защищенные статьи, которые мы не можем не финансировать, например, зарплаты бюджетной сферы. Мы только водоканалу ежемесячно компенсируем 25 миллионов гривен, чтобы он мог оплачивать зарплату и электроэнергию. Потому что люди перестали платить за воду, которой они пользуются, мол, это вода не того качества, за которое нам нужно платить.

Каков долг?

Около 240 млн гривень. В 2023 году мы передали водоканалу около 300 миллионов гривен, чтобы он снабжал той соленой водой, которая у нас есть.

Облтеплоэнерго, второе коммунальное предприятие, обеспечивающее теплом 60% всех потребителей централизованного теплоснабжения, запросило у нас на следующий год около 300 миллионов гривен.

А еще компенсация движения электротранспорта, потому что мы платим по гривне/километру, ну и так далее. Транспорт, уборка города базовая, уборка листьев, вывоз мусора, свалок стихийных и т.д. Николаев очень широкий город – 260 квадратных километров. Очень неудобно с точки зрения обслуживания. Мы ждали принятия бюджета, чтобы увидеть цифры, сейчас будем считать, резать зарплаты.

Николаев – сухой порт. Как работает бизнес

Какая часть бизнеса работает сейчас в городе?

Плохо с этим. Малый и средний бизнес работает, например, сфера обслуживания, но производство – почти все не работает. Что-то переехало, релоцировалось в Киев, в западные области. Что-то закрылось.

К примеру, Николаевский Глиноземный завод. Это был завод Дерипаски. Он закрылся, многие остались без зарплаты, город без НДФЛ. Государственное предприятие "Зорямашпроект", занимавшееся производством турбин, не работает. Судостроительные, судоремонтные заводы также не работают. В Николаеве очень много людей работало в портовой инфраструктуре, сегодня порты Николаева заблокированы из-за оккупации в Херсонской области Кинбурнской косы, порты у нас не работают.

Но именно через Николаев везут много товаров?

Собственно Николаев работает как сухой порт. В него фурами свозят материалы, а затем через город вывозят на машинах за границу.

Во-первых, нам разрушают дороги, а во-вторых, было исследование качества воздуха, и город Николаев третий в Украине по загрязнению. Вопрос, а как это может быть, если все заводы закрыты? Кто же загрязняет воздух? Формальдегиды – это как раз выхлопы фур, которые круглосуточно перемещаются по центру города. У нас нет объездного моста, то есть они должны заехать в город и проехать через него, чтобы добраться с киевского направления на одесское.

 1декабря Государственное агентство возобновления и развития инфраструктуры объявило о начале  проекта по строительству развязки на трассе М-14 возле Николаева. Она должна решить проблему: фуры будут обходить город, тратя на дорогу 8 минут вместо 1 часа.

Есть ли какая-нибудь финансовая выгода от этого?

Никакой.

Утраченный НДФЛ. "Дискредитация местных советов"?

Возвращаясь в НДФЛ. В Николаеве это практически половина бюджета. Как вы оцениваете такой шаг? В интервью для нашего издания городской голова Житомира ваш однопартиец Сергей Сухомлин сказал, что считает это правильным решением.

Решение было принято и обсуждать его нет смысла. Я не провидец, но думаю, что все совсем не обрадуются тому, что будет происходить. И больше всего как раз в прифронтовых городах, таких как Харьков, Николаев, Херсон. Потому что, если сравнивать Николаев со Львовом, то Николаев – это 46%, а Львов – это 10-12%. То есть, ощущения будут очень разные.

Из этих 46% НДФЛ сколько тратили на нужды военных?

По последним расчетам около 700 миллионов гривен. Мы сделали отдельную программу на 200 миллионов, по которой давали субвенцию военным частям. То есть я взял НДФЛ военных за 2022 год. Считал, сколько каждая воинская часть вложила в процентах. Мы выделили 200 миллионов и разделили между ними в соотношении.

Как вы это оформили?

Сессия горсовета приняла решение, что мы выделяем 200 миллионов гривен на техническое обеспечение. Каждая часть получает деньги по этой программе. Они предоставляют нам список оборудования, которое они хотят закупить. Мы проверяем, чтобы цены были рыночными и передаем им субвенцию в виде денег. Мы не закупаем для них ничего. Опять же по той же причине, почему мы не используем денег партнеров. Я совсем не хочу, чтобы говорили, что мы коррупционеры, воры, что на войне наживаются. Мы передали деньги, пусть их армия тратит, пусть военная прокуратура проверяет.

Вторая программа – обеспечение жильем военнослужащих, на которую мы выделили еще 200 миллионов гривен. И также в процентном соотношении каждый из них (военная часть. – Ред.) получил компенсацию на приобретение жилья. То есть деньги тратят они лично.

По расчету Кабмина, они получают деньги на свою семью. Они берут деньги военнослужащих, считают, сколько могут на эти деньги купить квартир. Представляют этих людей командиры частей по согласованию с командиром гарнизона. То есть не мы выбираем, никто их не двигает в очереди. Кого подали, того мы вознаградим.

И опять же принцип процентный?

Да. Все по-честному. Также мы им передавали технику, закупали автомобили. В общей сложности на 700 миллионов гривен.

Что теперь будет?

Они уже пришли с вопросом о продлении программы на следующий год. Я сказал: простите, друзья. Они даже обиделись на меня. Но мы будем пытаться и дальше помогать — привлекать помощь доноров и частного бизнеса.

Как вы оцениваете эффективность решения по НДФЛ?

Я не хочу это комментировать. Это государственная позиция. Надо посмотреть, что будет дальше со страной. Я на всех встречах и на последней встрече с президентом ему сказал: речь не идет обо всех городах, обо всех тенденциях. Нельзя мерить температуру по палате. У одного температура 49,6, другой уже комнатной температуры умер. А средняя – 36,6.

Я говорил, что нужно разобраться. Я был у министра финансов, передал ему наши расходы на следующий год. И с их дескрипцией, где, что, когда. Всего там было на наш полумиллионный город 45 позиций. Вместе с зарплатами, взносами в уставные фонды коммунальных предприятий и так далее. Мы договорились, что мы ему подготовим в разрезе каждой строки еще дополнительное описание и сравнение с 21 годом. Мы готовили эту информацию, но уже за это время проголосовали бюджет. Деньги на ВСУ? Ладно, деньги на ВСУ. Но как будет выживать город? Посмотрим.

Но вам отвечать перед местным сообществом.

Городской голова – это человек, ответственный за все. Я не Иисус Христос, чтобы брать на себя все грехи мира. Чтобы сообщество могло делать выводы, люди должны иметь объективную информацию. И я ее озвучиваю.

Отношения с центральной властью

Какие у вас отношения с областной администрацией?

Очень хорошие. Они улучшились во время войны. С первого дня войны мы постоянно находились в синхронизации, обменивались информацией. У нас хорошие деловые отношения с Кимом. Нет дружеских, но это, пожалуй, и хорошо.

В начале войны он был человеком, постоянно рассказывающим: не переживайте, все будет хорошо. А я все время погружал людей в реальность и получил статус зануды. Но на самом деле, когда из Николаева уехала половина жителей, то это спасло многим жизнь. У нас пример есть — ракета попадает и уничтожает подъезд, погибают три человека. А если бы в каждой квартире хоть один человек был, то было бы 20.

Сегодня можно констатировать, что за время войны в Николаеве погибли 159 гражданских от обстрелов Россией. А эта цифра могла бы быть гораздо больше. И пусть меня считают пессимистом, но это спасло многим жизнь. И я думаю, что когда мне говорили, вот мы послушали вас, и сейчас живем в Германии – нам здесь так грустно.

А что с Офисом президента? Мэр Чернигова был отстранен на год, мэр Полтавы получил 5 лет условно, САП открыл производство по городскому голове Тернополя. Все дела коррупционные. Вы ощущаете угрозу для себя?

Работа городского головы – это постоянная угроза. Когда тебя один раз пугают – ты боишься, второй раз – ты привыкаешь, третий – не обращаешь внимания. То есть, эти угрозы постоянно есть. Страна эволюционирует, но методы влияния чиновников не меняются. Эти папочки правоохранительных органов — их можно всегда собрать, потому что каждый раз, когда вы ставите подпись, влекущую расходы, вы сразу подпадаете под риск.

У меня нет конфликта с Офисом президента. Более того, когда президент приезжает в Николаев, то у нас есть прямой контакт.

А во-вторых, когда он спросил, все ли у нас хорошо, и я ему рассказал о наших проблемах. Поэтому, если бы он приехал в следующий раз и увидел проблемы, он бы меня спросил – а почему ты мне раньше об этом не говорил? Поэтому сегодня я объяснил ему последствия, проблемы. Мы немного поспорили. Но, наконец, все вышли, пожали друг другу руки и начали думать, как эту проблему решить. Собственно мой визит к министру финансов – это следствие встречи с президентом.

Вы в начале нашего разговора сказали, что есть дискредитационная кампания. От кого?

Я не хочу говорить со стороны кого. Можете выводы сами сделать. Сегодня многие получают информацию из телеграм-каналов. Мы знаем, кто владеет некоторыми из них. И мы видим эти тренды по дискредитации местных властей — мол, эти чиновники-коррупционеры наживаются на войне, кладут брусчатку и так далее.

Это, во-первых, противоречит тому, что Украина декларирует публично, что мы страна, которая перевела все закупки в онлайн, и тем самым лишилась коррупции. То есть вы сами говорите на всех встречах публично, что мы избавились от коррупции, потому что у нас все прозрачно. А тут же говорите, что торгующие на Прозоро городские головы — коррупционеры. Где здесь логика? Это подхватывают люди, которые не хотят анализировать информацию, они ее потребляют, подхватывают и начинается: скорее бы выборы, пусть кто угодно, лишь бы не они.

Многие думают, что лично для меня власть – это цель. Это для меня инструмент. Но совсем не обязательно, что мне захочется идти городским головой работать после выборов.