Главный по тендерам в Нафтогазе: Ко мне постоянно приходят решалы

Крупнейшая газодобывающая компания страны Укргаздобыча в последние месяцы находится в эпицентре скандалов и внимания прессы. Политики и малоизвестные эксперты обвиняют руководство Укргаздобычи во всех смертных грехах - от коррупции до сотрудничества с властью РФ. Большинство таких обвинений звучат от депутатов Народного фронта, а резонансные материалы в СМИ имеют все признаки организованной кампании. "Антикоррупционный" пикет из двух десятков человек возле центрального офиса Укргаздобычи транслировал телеканал Еспресо TV, подконтрольный депутату от НФ Николаю Княжицкому. 

Нафтогаз, который владеет 100% Укргаздобычи, называет давление на компанию политическим и объясняет его реформированием системы закупок, которую начал новый менеджмент. 

В середине 2015 года Нафтогаз сменил руководство Укргаздобычи. Своих должностей в компании лишились Олег Сомов и Вадим Шленчак, которых депутат Сергей Лещенко называет представителями групп покойного Игоря Еремеева и Николая Мартыненко. Главой компании был назначен выходец из McKinsey Олег Прохоренко. С его приходом реформу закупок в Укргаздобыче начали воплощать новые люди. 

Роман Биляга - один из них. В Нафтогазе он отвечает за изменение системы тендеров в структуре холдинга. В марте вокруг его имени попытались раздуть коррупционный скандал. Биляга называет эти публикации фейком. 

В интервью ЛІГА.net Роман Биляга рассказывает о политическом давлении на Укргаздобычу, схемах и объемах воровства на тендерах, а также о том, как поменялась процедура контроля закупок предприятий НАКа.

О "компаниях-присосках", решалах и давлении на компанию  

- Сейчас вы в Нафтогазе отвечаете за все закупки. Это одна из самых коррупционных и скандальных тем. Каковы ваши функции?

- Моя задача - реформирование закупок и формирование базы знаний по закупкам - методология, обучение, реинжиниринг процедур. Это касается всех компаний Нафтогаза. 

Основная цель - устранить возможности для коррупции и воровства на закупках по всей группе.

- В какую сумму можно оценить объем закупок структурами Нафтогаза?

- От года к году цифры меняются. Две ключевые компании - это Укртрансгаз (УТГ) и Укргаздобыча (УГД). В этом году закупки Укргаздобычи составят около 15 млрд гривен, Укртрансгаза - 8-9 млрд. Причем большая часть тендеров УГД - это закупка материально-технических ресурсов. У Укртрансгаза на это идет где-то половина всех средств на закупки, другая половина - закупка услуг и работ.

- Сейчас вокруг закупок Укргаздобычи много скандалов и криминальных дел, вас обвиняют в коррупции...

- На самом деле ответ на поверхности. После прихода Прохоренко (Олег Прохоренко, предправления Укргаздобычи - Ред.)  в середине прошлого года мы начали менять процедуры закупок, систему внутреннего контроля, начали внедрять аналитику, базы данных. Стали проверять обоснованность техусловий и цен.

Постарались максимально избавиться от посредников, которые были раньше. Мы перекрыли кислород всем, кто пользовался непрозрачностью и бардаком и получал для себя очень приятные условия на закупках УГД.

Когда ты выстраиваешь измеряемый и прозрачный процесс, начинают волноваться те люди, которые раньше получали необоснованную выгоду на закупках.

Группировки, имеющие политическое влияние, давно генерировали себе деньги на закупках госпредприятий, в том числе и на Укргаздобыче. В результате нашей работы у них все меньше и меньше возможностей манипулировать рынком, заходить с какими-то льготами, завышать цены и продавать не нужный товар. Все это сейчас сводится к нулю. Естественно, они очень обеспокоены.

- А обнародованная в сети переписка, где вы и менеджеры госкомпаний обсуждаете тендеры Укргаздобычи, поддельная?

- Ну да. Была внутренняя служебная проверка, разбирали каждое "разоблачение". Возьмем документы, например. Александр Климов (имя фигурировало в скандальной переписке - Ред.), который работал в группе EastOne, а теперь работает в команде Прохоренко, родился и вырос в Броварах. Он на несколько лет младше, чем человек, чей паспорт фигурирует в этих статьях. 

Это все элементарно проверяется по профилю в соцсетях, но при необходимости можно подтвердить и официально. Он не занимается ГРП, а работает в инвестиционном направлении. И так с каждым фактом. Со стороны выглядит обосновано, вроде бы, но это фейк.

- Сколько УГД теряет на непрозрачных закупках?

- Очень тяжело сделать какую-то фактурную аналитику, потому что из года в год закупалось разное оборудование. Поэтому я могу говорить о каких-то случаях, когда позиции были полностью идентичны.

Мы ввели очень интересный аналитический инструмент: на любой тендер, вне зависимости от того идет ли он через Prozorro, или через двухэтапные торги, создается аналитическая справка, где анализируется полностью весь процесс закупки. И если закупка  проводилась раньше, мы обязательно показываем, как отличается новая закупка от прежней.

Вот пример. В ноябре 2015 года мы купили ксантановый полимер за 400 000 грн через Prozorro, при этом от стартовой цены сэкономили 9%. Но в апреле 2015 предыдущая команда закупила тот же объем этого товара у того же поставщика за 1,2 млн грн. Цена отличается в три раза. Примеров много. 

- Ваши оппоненты обвиняют УГД в том что ситуация только ухудшилась, что вы начинаете покупать оборудование у "прокладок" по завышенным ценам…

- Мы ведем статистику, как меняется среди победителей тендеров количество прямых поставщиков, производителей и "компаний-прокладок". По некоторым направлением мы со 100% прокладок переходим на 100% производителей.

Мы очень сильно ужесточили квалификацию. Сейчас контрагент должен быть либо производителем, либо его официальным дилером. А вообще-то очень хочется услышать от наших оппонентов, с какими производителями работала УГД в 2014 году, до первой половины 2015 года? Ответа, кстати, не будет. Не было производителей.

- А каких привели вы?

- Всех, к сожалению, не помню, это сотни контрагентов, но когда мы начали реформировать закупки, к нам пришли S.C. EURO GAS SYSTEM S.R.L (Румыния), ThyssenKruppMannex (Германия), Denimexinc USA (США), КАТТ Gmbh (Германия), China Petroleum Technology & Development Corporation Co, Фидмаш (Беларусь), Dost Petrol (Турция), ELBUD (Польша) и много других.

Это известные компании. Их представители к нам приезжают и спрашивают: что у вас произошло? Раньше с ними даже не общались. А сегодня не редкость - приезжает компания-производитель, презентует себя, интересуется производственными планами, предлагает выстраивать долгосрочные партнерские отношения. Сейчас доля производителей очень высокая, посредники - это плохо и для цены, и для репутации.

Мы ввели инструмент, которого раньше не было. Перед тем как объявить тендер, составляется перечень потенциальных участников. Мы, допустим, знаем, что на рынке есть 10 реальных производителей и перед тендером мы обязательно высылаем им официальное приглашение. Раньше делали совсем не так.  

- А что касается скандала с Moston Properties Limited. Депутаты прямо обвиняют руководство УГД в коррупции и нарушении прав инвестора?

- По поводу Moston Properties, из тех документов, которые я видел - это элементарный посредник. В СМИ уже об этом много написано. Тот тендер, который она якобы выиграла, сложно назвать тендером или конкурсом вообще.

На тендер было отведено четыре рабочих дня. За это время они подготовили сотни листов документации на английском языке, с переводом, нотариально заверенные. С Moston шла другая компания-спутник North Scale с таким же пакетом документов. Как это можно сделать за четыре дня, я не представляю.

Другими словами, победитель этого тендера был заранее определен, причем под конкретное оборудование, которое уже было произведено. И как только объявили тендер, кроме этих компаний никто просто физически не мог успеть подготовить и подать для участия все документы .

Плюс в этом тендере был такой механизм как залоговая стоимость, что в принципе отпугивало любых участников. Сейчас мы этот механизм отменили вообще по всем закупкам.

- Почему?

- Этот механизм использовался, чтобы манипулировать участниками. Все понимали, что если возьмут залог, то его будут очень долго отдавать. Рынок знал, что, например, Укргаздобыча работает нечестно. Ты заплатил эти деньги и все - тебя подвесили. Это был как фильтр для "своих", который ограничивал количество участников.

- Вы хотите сказать, что сейчас так называемые "прокладки" просто не смогут участвовать в тендерах?

- По крайней мере, мы минимизировали эту возможность. У нас строгая процедура контроля.

- С другой стороны, а что если какая-нибудь малоизвестная компания, являясь посредником, готова продать ту же продукцию, но дешевле?

- Шансы будут намного меньше, но если компания официальный дилер, ее шансы повышаются. Наша задача - максимально сократить дистанцию между заказчиком и производителем.

Еще мы столкнулись с проблемой низкого качества. Даже вплоть до того, что часть документации на оборудование элементарно подделывалась или поставлялось б/у оборудование. Для этого мы ввели две новации: это "входной контроль" и технический аудит. На стадии квалификации три представителя от Укргаздобычи могут спокойно приехать к любому поставщику и посмотреть, есть ли у него производственные помещения и мощности, офис, склады. После этого составляется акт.

Если компания претендует на поставку, которая очень важна для нас, то без проблем - приехали, посмотрели, проверили. Такой аудит может проводиться на любой стадии закупки.

- Моделируем ситуацию. Допустим, есть завод, который производит метанол и принадлежит депутату Верховной Рады. У этого завода подписаны контракты с целым рядом посредников, которые принадлежат другим депутатам или его партнерам. Эти посредники подаются на тендер, и предлагают самую низкую цену. Придется покупать?

- Эффективная система закупок должна работать в интересах компании. Если кто-то из политиков что-то поставляет по низкой цене, продукция качественная и соответствует техзаданию, он сможет выиграть тендер. Если он надеется сейчас пойти на уступки, а потом отбить это на следующих тендерах, в следующий раз система не допустит его выигрыша.   

- Есть ли какие-то ограничения на покупку услуг и товаров из России?

Мы пытаемся больше ориентироваться на украинского производителя. Если мы этого не будем делать, то они не смогут развиваться. С другой стороны, мы используем такой механизм как управление долями рынка.

Есть четкое понимание, что закупая только у одного контрагента, мы точно похороним всех остальных его конкурентов. Например, если Укргаздобыча на протяжении двух лет будет покупать задвижки только у одной компании, то всем остальным производителям будет сложно выжить. Таким образом, мы можем просто убить конкуренцию и сформировать на рынке монополиста.

- А если эта компания будет постоянно предлагать самую низкую цену?

- Закупщики будут искать способы, чтобы изменить ситуацию, привлечь максимальное количество участников и поделить объем на 3-4 компании - работа у них такая.

А если говорить концептуально о закупке по наименьшей цене, то здесь не все так просто.

Закупщики УГД с начала 2016 года начали использовать модель Total Cost of Ownership (совокупная стоимость владения, - Ред.). Это, например, как сравнивать покупку обычной лампочки и энергосберегающей. Вторая прослужит дольше и будет использовать меньше электричества. Нужно сравнивать все затраты за все время работы энергосберегающей лампочки.

Из реального примера, мы объявляем тендер на большой дорогой компрессор. Все они стоят приблизительно одинаково, но разница есть. Мы говорим, что нас интересует цена, нас интересует, сколько этот компрессор потребляет газа и электроэнергии, сколько стоит техническое обслуживание, сколько стоит капитальный ремонт. И все эти факторы учитываются, поскольку мы рассчитываем этот компрессор использовать 10-20 лет. 

У нас по этому компрессору участвовало в тендере более 10 компаний. Квалификацию прошло 9. Кстати, это тоже важный показатель успешности. 

Если я не ошибаюсь, по Prozzoro у Укргаздобычи на тендерах самое больше среднее количество участников - 4,5. Больше пока нет ни у кого. Но такой тендер по компрессору мы не можем вывесить на Prozzoro, потому что УГД нужно выбрать контрагента, который дал наименьшую стоимость компрессора с учетом затрат на эксплуатацию.

- То есть, на Prozzoro такой тендер не пройдет?

- Провести его можно. Но через 3-5 лет выяснится, что компания купила не эффективно. Дополнительные затраты могут оказаться намного больше, чем были бы у других.

- Но с другой стороны к вам приедет "заряженный" прокурор и скажет, что вы купили дорогой компрессор, на тендере были дешевле.

- Нам не привыкать. Но, во-первых, Укргаздобыча не закупает товары в рамках закона о госзакупках. Во-вторых, у нас есть механизм, начиная от формирования потребности и заканчивая заключением контракта, который выстроен абсолютно прозрачно и полностью задокументирован.

- Вы говорили о "компаниях-присосках". Можете назвать основные группы влияния, кто сидел на тендерных потоках УГД?

- По документам этого, к сожалению, не видно. Всего это 3-4 кластера из 20-30 компаний, которые постоянно поддерживали друг друга. Они чередовались по две-три компании от тендера к тендеру и такими "стаями" участвовали в закупках.   

- Но кто-то же заходит в кабинеты к Прохоренко и может быть к вам? Какие-то депутаты, или их посыльные?

- Ко мне они не заходили. Ко мне приходили другие люди, которые чуть ли не угрожали, чтобы не трогали те или иные компании.

- Кто они, что это за компании?

- Не хочу говорить. Приходили не сами владельцы или директора компаний, приходили так называемые решалы. Люди, которые говорили: "надо помочь решить вопрос".

- Из Народного фронта, объединения Депутатский контроль?

- Ко мне депутаты точно не приходили. Здесь нужно разделить: я не занимаюсь операционной деятельностью УГД, я занимаюсь ключевыми изменениями бизнес-процесса "закупки": формированием процедур, баз данных, аналитикой по закупкам.