Гонка реформаторов: почему в Украине реформы только на словах

Если сравнивать государственный организм с человеческим, то проведение реформ  можно сравнить с закаливанием. Так, подготовленный организм справится с вирусом гриппа за три дня, а человек со слабым иммунитетом будет болеть две недели. Аналогично, государство, отвечающее вызовам времени  -  имеющее благоприятный деловой климат, высокотехнологичное производство, конкурентные рынки и т.д., сравнительно легко переживает разного рода экономические и финансовые кризисы.

За наглядными примерами далеко ходить - во время финансового кризиса в 2009-ом польская экономика выросла на 1,8%, грузинская  сократилась на 3,8% (и это с учетом войны и потери территорий!), а украинская рухнула на 14,8%.

О необходимости проведения коренных реформ в Украине говорят все. Многие даже понимают, что в нынешних условиях отсутствие реформ приведет к быстрой смерти государственного организма. И даже новая украинская власть заявляет, что проведение реформ первоочередной приоритет.

Однако действия Кабмина говорят об обратном. Чтобы убедиться, что темпы реформирования Украины недостаточны можно проанализировать опыт наиболее успешных стран-реформаторов Восточной Европы - Польши и Грузии. (таблица).

Sologub.jpg

Успешная история 

В сентябре 1989 года в Польше было сформировано первое за 44 года некоммунистическое правительство. А уже через три месяца вступил в действие так называемый план Бальцеровича - пакет из 10 законов, которые вводили основы рыночной экономики. Следующий пакет кардинальных реформ, включавший пенсионную, медицинскую, образовательную и административную реформы, был внедрен в конце девяностых. Впрочем, "чудом экономического роста" Польша обязана именно "шоковой терапии" в 1990 году, а также тому, что ни одно из польских правительств не пыталось развернуть реформы и  демонтировать введения предшественников.

 В то же время активно реформировались и страны Балтии. Не в последнюю очередь благодаря "шоковой терапии" со стороны России, которая закрыла свой ​​рынок для их товаров и повысила цены на газ до европейского уровня. В результате, за пятнадцать лет эти страны стали членами объединенной Европы, а Эстония сейчас является мировым лидером по внедрению электронного управления.

 Другие страны из бывшего СССР в начале 1990-х провели основные рыночные реформы (либерализация цен, приватизация, введение собственной валюты и др.). Однако перехода к настоящим рыночным отношениям у них так и не произошло - прежде всего потому, что новыми членами правительства стали выходцы из старой номенклатуры. Поэтому к  концу 1990-х в странах СНГ сформировался "блатной" капитализм, с бывшими коммунистами-комсомольцами или уголовниками в роли олигархов.

 В 2003 году Грузия получила второй шанс на реформы, так же, как и Украина в 2004-м. Но, в отличие от Украины, Грузия свой ​​шанс не упустила. Как видно из таблицы, интенсивность реформ в Грузии после 2003-го была намного выше, чем в Польше в начале девяностых. Это закономерно - ведь чем дольше задержка на старте, тем больше усилий нужно, чтобы догнать тех, кто начал раньше.

В 2014-ом Украина получила третий (после 1991-го и 2004-го годов) и, пожалуй, последний шанс провести структурные реформы.

Но сравнив темпы реформ в Грузии-2004 и Украине-2014, напрашивается вывод о том, что нынешние реформы в Украине не только более медленные, но и гораздо менее радикальные. Так, фактически заблокирована реформа правоохранительных органов и децентрализации, не происходит сокращение госаппарата, дерегуляция остановлена после первых шагов. Налоговая, земельная, реформа здравоохранения, монетизация льгот даже не обсуждаются.

Популярен в Украине аргумент, мол ни Польша в 1990-ом, ни Грузия в 2004-ом не воевали. Это плохой аргумент, война наоборот должна быть дополнительным стимулом для быстрого внедрения реформ, а не оправданием их отсутствия.  Обострение болезни является поводом для хирургического вмешательства, а не выпиской из больницы.

В Украине реформы тормозятся совсем по другой причине. Сегодня, как и в 1991 и 2005 годах, главной причиной торможения  является заинтересованность "правящего класса" - как политиков, так и чиновников - в сохранении status quo.

Реформы - это повышение эффективности экономики, которая неизбежно приведет к потере работы (и соответствующей коррупционной ренты) лиц, наделенных властными полномочиями, которые одновременно являются наименее эффективными работниками. Поэтому реформировать госаппарат силами самого госаппарата невозможно так же, как вытащить самого себя из болота. Любая система меняется только под влиянием внешних факторов, альтернатива  - погибнуть.

Три стимула для реформаторов

Очевидно, что для эффективного внедрения реформ правительству нужен внешний стимул.

• Один из вариантов создание такого стимула - это "правительство новых лиц". Когда на должности руководителей высшего и среднего правительственного звена назначаются  люди, которые до сих пор не работали в системе государственного управления, или работали не настолько долго, чтобы "обрасти" коррупционными связями (желательно с западным образованием или опытом работы в международных компаниях).  Частично эту возможность правительство использовало, назначив "несистемных" людей, например, в налоговую службу или министерство образования. Однако большинство министерских постов заняли "проверенные кадры", да еще и назначенные по партийным квотам и личной преданности. Несмотря на громкие заявления о "правительстве камикадзе", таких людей по определению больше заботит рейтинг партии, которая их "делегировала" во власть, чем реформы.

• Второй источник внешнего воздействия на правительство - международные организации, предоставляющие кредиты при условии проведения реформ. Однако эти условия, как правило, касаются достаточно узких проблем, а не системных изменений.

• Третья возможность влиять на правительство - давление со стороны гражданского общества, объединенного вокруг идей (реформ), а не личностей. Украинцам не стоит надеяться на появление украинского Ли Куан Ю(легендарный глава Сингапура -ред), его не будет. Однако каждое увольнение под давлением общества коррумпированного местного чиновника - это шаг в направлении той Украины, за которую стоял Майдан.

Илона Сологуб научный сотрудник Киевской школы экономики