Как американский оружейный бизнес работает в Украине

Уроженец Львова Игорь Пастернак эмигрировал из Украины в США в начале 1990-х годов. Сегодня он совладелец и глава крупной американской компании Aeroscraft со штаб-квартирой в Лос-Анджелесе. Специализация - производство аэростатов, дирижаблей и различных видов вооружения. 

За последние 10 лет Пастернак заключил с военными ведомствами США более 20 контрактов (по его словам, на сумму около $100 млн) на поставку аэростатов и дирижаблей для наблюдений. Компания стала широко известной, когда в 2013-м создала для Пентагона прототип грузового дирижабля, способного перевозить в три раза больше груза, чем грузовой самолет, и при этом взлетать и садиться без аэродрома. В разработку, строительство и испытания дирижабля минобороны США и NASA вложили $35 млн.

В конце 2015 года Aeroscraft договорилась с Минобороны Украины и Укроборонпромом поставлять системы отслеживания для охраны границ. Стоимость проекта - $10 млн. Еще столько же Пастернак инвестирует в другие украинские оборонные проекты.

В пятницу, 18 февраля, Игорь Пастернак выступил с докладом на Украинском форуме по обороне и безопасности - 2016. Корреспондент ЛІГА.net поговорил с ним после выступления. 

Мы публикуем наиболее интересные тезисы из интервью Пастернака о том, с какими трудностями сталкиваются американские корпорации в Украине, как получить контракт без взяток и почему в украинскую оборонку нужно было инвестировать еще вчера.

- В Украину мы поставляем комплексы слежения и раннего предупреждения - наблюдения за границей. Это часть проекта "Стена", направленного на усиление безопасности на границах. 

- Мы начали работу здесь с прямой поставки оборудования. Понимаем, что у Украины сейчас нет денег, поэтому согласились, что поставку нам оплатят позже. Мы произвели комплексы за собственные средства, также создаем в Украине центр по обслуживанию и сборке этих систем. Это наша прямая краткосрочная инвестиция. Мы уже вложили более $10 млн и будем эти инвестиции наращивать. Еще столько же планируем потратить на другие проекты в оборонном секторе. 

- Год назад, когда мы принимали решение заходить на украинский рынок, я смотрел на многие вещи не так, как сейчас. Неизменным остается одно - я являюсь CEO компании, которая должна делать деньги. Я должен понимать, когда я получу возврат инвестиции, какие у меня риски и т.д. За год, который прошел, могу сказать: мы научились зарабатывать деньги в Украине. Это самое главное. 

- Но наша история нетипична. Большинство моих коллег из Америки не смогли начать работу в Украине. Они жалуются на ужасы, с которыми им пришлось столкнуться: страшная бюрократия, коррупция, которую невозможно преодолеть.  

- Наша история другая. Она оптимистичная. Работу в Украине я не рассматриваю, как сложность, для меня это challenge. Когда мои коллеги говорят, что здесь работать невозможно, - это неправда. Здесь работать можно. Да, нужно вкладывать деньги, нет никаких гарантий их возврата - но это реальность, которую нужно понять и принять. Как результат, чуть более чем за полгода мы сумели осуществить сделку. Например, если бы я за такой срок продал что-то Пентагону - это считалось бы фантастически быстро.

- Как нам это удалось? Мы работаем по всему миру. Я прекрасно знаю, что означает продать технику военного назначения в другую страну. И могу сказать, что в Украине совершенно другой подход, отличный от всех. С подобной организацией процесса мы еще не сталкивались. Подход, которому мы были научены в странах НАТО, Америки, здесь не работал. Но мы также понимали: ожидать, что сейчас все в Украине резко начнут работать по общепринятым в странах НАТО стандартам, наивно. Есть определенные традиции, принципы. Да, их нужно менять. Но если их не попытаться понять, здесь будет трудно зарабатывать деньги.  

- Что я имею в виду, когда говорю о другом подходе. Укроборонпром - это государство. Мы не понимали, как работать с государством. Рublic partners - это здорово, но мы никогда не работали с госкомпаниями, производящими оружие. Это для меня что-то совершенно новое. Более того, часть украинских оборонных компаний - это даже не корпорации, а часть государства. Я не знаю, как с государством строить вместе самолеты. Готового решения нет, и мы пытались найти варианты. 

- В итоге мы создали новый процесс, который нужно координировать. В нем было задействовано много украинских министерств и ведомств. Причем эта дорожка протаптывалась с двух сторон, ведь готового алгоритма поставок техники военного назначения в Украину не было и в США. Мы одними из первых получили в американских госведомствах разрешения на передачу технологий. Да, мы чуть ли не единственные, кто это сделал. Но за нами придут другие. 

- Сталкивались ли мы с коррупцией? Когда меня о ней спрашивают, я отвечаю: да, она, наверное, есть - я читал о ней в газетах. Но с людьми, с которыми я работаю в Киеве (представители Минобороны, Укроборонпрома и Генштаба), я ее не встречал. Может, мне повезло, а может, дело в моем голубом паспорте (паспорт США. - Ред.) и в том, что я сразу сказал: у меня денег не просить, не предлагать, иначе я пойду в тюрьму. Я не знаю, что сработало. 

- Самый главный момент - на уровне оборонных ведомств я с ней в Украине не сталкивался, но не исключаю, что она есть. Если это так, с ней можно бороться. Как минимум в оборонной промышленности нужно больше людей с американским паспортом. Они и будут физической гарантией против взяток. Потому что они знают: за участие в коррупционных делах за ними придут из FBI. Эти люди и будут физической гарантией против коррупции. 

- Что я могу посоветовать коллегам, которые решились инвестировать в военный сектор Украины. Нужно терпение, изобретательность и думать out of the box (принимать нестандартные решения. - Ред.). К тому же инвестор кроме денег должен принести технологию. По-другому нельзя. 

- Да, здесь тяжело, потому что нельзя застраховать политический риск. Нельзя взять кредит в американском инвестиционном банке под проект в Украине, потому что он ограничен лимитами в выдаче денег на оборонную промышленность странам, не входящим в НАТО. Американские власти также не разрешают мне выпускать какие-то виды вооружения. Но это реалии. Есть страна без денег, но при этом есть рынок. К рынку нужно подходить с уважением и пониманием. Его нельзя разрушать - с ним нужно работать. Тот, кто приходит первый и находит наиболее эффективную бизнес-модель, тот зарабатывает.