В Европу – без олигархов: как выглядит и что должна дать Украине деолигархизация

Украина приближается к дате переговоров о начале вступления в ЕС весной 2023 года. Чтобы запустить все необходимые шаги для этого процесса, Украина должна выполнить семь рекомендаций Европейской комиссии, предоставленных в связи с получением статуса кандидатов в страну-член ЕС. Одна из них – деолигархизация.

По идее, успешная борьба с людьми, владеющими монополией в ряде бизнесов и при этом сохраняющих определяющее влияние на украинскую политику, даст дорогу настоящей конкуренции и поможет усилить экономический рост страны.

В таких условиях главным бенефициаром деолигархизации становится именно общество и каждый украинец в частности, ведь шансы на экономическую конкуренцию и рост увеличиваются, а в политике становится меньше лоббизма интересов отдельных крупных компаний. На практике успех этой реформы зависит от качества закона, который ложится в ее основу и задающего рамки всему процессу деолигархизации.

В сентябре 2021 года Верховная Рада поддержала Закон "О предотвращении угроз национальной безопасности, связанных с чрезмерным влиянием лиц, имеющих значительный экономический и политический вес в общественной жизни (олигархов)", больше известный как антиолигархический закон.

Документ вступил в силу в мае прошлого года, хотя в Правительстве признают, что полноценно он пока не заработал, потому что для этого нужны выводы Венецианской комиссии относительно того, насколько принятый документ отвечает требованиям Европейской комиссии.

Как именно должен заработать закон, и почему медийная его составляющая не менее важна, чем другие, разбиралась LIGA.net в партнерстве с Коалицией Реанимационный Пакет Реформ.

Рамки деолигархизации

Итак, что предусматривает основной закон, ложащийся в основу процесса, выбивающего у олигархов из рук рычаги влияния на политику и экономику страны?

Во-первых, он дает определение тому, кто такой олигарх. Это человек, отвечающий трем из четырех следующих признаков:

• участвует в политической жизни;
• оказывает значительное влияние на средства массовой информации;
• является конечным собственником предприятия-монополиста;
• стоимость его активов превышает 1 000 000 прожиточных минимумов.

Так, по этим признакам к числу олигархов принадлежали Ринат Ахметов, Дмитрий Фирташ, Виктор Пинчук, Вадим Новинский, Игорь Коломойский, Геннадий Боголюбов, Петр Порошенко, Константин Жеваго, Юрий Косюк, супруги Гереги. В июле прошлого года СНБО насчитал 86 украинцев, которые могут попасть под проверку на соответствие упомянутым критериям.

Во-вторых, закон предусматривает, что публичные лица, такие как президент, народные депутаты, руководство НБУ, ЦИК, СНБО, главы местных госадминистраций, судьи КСУ, руководители правоохранительных органов и другие, после любого контакта с олигархом (физическая встреча, телефонный разговор, онлайн звонок) должны подать об этом специальную декларацию.

В третьих, должен появиться реестр олигархов на сайте СНБО, а еще олигархи должны будут подавать декларацию.

И напоследок, на олигархов налагается ряд запретов, в частности, запрет на поддержку деньгами или другим способом политических партий, покупку объектов большой приватизации, финансирование политической агитации и политических митингов.

По замыслу процесс деолигархизации будет длиться 10 лет. Однако уже сейчас война вносит свои коррективы в него, да и к самому закону есть вопросы.

Нюансы деолигархизации

Вопрос противодействия укоренившемуся в Украине олигархическому режиму — непростой и многоуровневый, говорит Игорь Бураковский, сопредседатель Совета Коалиции РПР, председатель правления Института экономических исследований и политических консультаций.

Процессы борьбы с олигархатом, долго являвшимся одной из крупнейших политических и экономических проблем страны, должны двигаться параллельными путями с воспитанием соответствующей политической культуры. Законы должны ограничивать их влияние, а воспитание политической культуры — предотвращать коррупционные риски. Именно поэтому имплементация должна растянуться на десять лет.

"Олигархи живут в режиме, когда это называется "захват государства". Они обогащаются благодаря тому, что формируют политику – в том числе экономическую – и влияют на институты" – говорит Бураковский.

Не стоит забывать, однако, что они не мафия в привычном смысле слова, с которой десятилетиями боролись власти Италии или США. Те, кого мы привыкли называть олигархами, являются крупными бизнесменами, работодателями и налогоплательщиками. Поэтому задача состоит в том, чтобы институционализировать правила коммуникации между ними и властью.

По словам Бураковского, государство должно сконцентрироваться на том, чтобы Антимонопольный комитет заработал как сильный и политически независимый орган, который должен не только реагировать на нарушения, но и активно предупреждать чрезмерную концентрацию сил в тех или иных руках. Чрезмерная концентрация затем реализуется в политическом влиянии. Особенно это касается энергетической сферы и крупных предприятий.

Проблем в имплементации закона несколько. И самая первая — отсутствует реестр олигархов. Они существуют в политической жизни, но никто точно не может официально отнести их к этому списку, а из этого следует, что они отсутствуют в юридическом поле. По словам временно исполняющего обязанности главы Службы безопасности Украины Василия Малюка, такой реестр уже есть, но пока проходит сертификацию.

Есть вопросы и к норме об отчетности о контактах с олигархами. "В законе четко прописано, что нужно урегулировать отношения между олигархами и госслужащими. Последний должен сообщать, о том, что он встречался с олигархом Х, о чем с ним говорил, кто кого позвал и т.д. Нет никакого нормативного акта, каким бы это регулировалось. И что будет с госслужащим, который солгал об отношениях с олигархом" – говорит Бураковский.

Еще летом самый богатый человек страны Ринат Ахметов потерял 64% своего состояния. И не только он.

"В законе предусмотрены 4 основных критерия, если человек отвечает трем критериям — он уже является олигархом. И теперь есть вопрос, можно ли термин "олигарх" применить к Ахметову или Петру Порошенко. Из-за войны активы многих потеряны, цепочки поставок разорваны, бизнесы закрылись. Фактически произошла частичная деолигархизация. И возникает вопрос по применению двух критериев из четырех" – добавляет Бураковский.

Более того, Порошенко и Ахметов уже лишились своих медийных активов, что тоже является одной из составляющих, подпадающих под определение олигарха. Летом министр юстиции Денис Малюска говорил: Ахметов больше не подпадает под определение олигарха, ведь отвечает только двум критериям из четырех.

Именно вопрос влияния на медиа является едва ли не ключевым в процессе деолигархизации. Чтобы его урегулировать, Верховная Рада отдельно приняла еще один закон – так называемый Закон о медиа.

Закон о медиа

Одним из основных рычагов влияния олигархов на украинский политикум есть и остается доступ к СМИ. Карманные каналы и онлайн ресурсы неоднократно становились оружием в политической борьбе.

Привести украинское медиа-пространство в соответствие с европейскими нормами — цель Закона о медиа, 2693-д. 29 декабря президент Зеленский подписал его. Он вступит в силу через три месяца.

Новый Закон о медиа (а также дополнительный закон о рекламе) должен привести законодательство Украины в соответствие с директивой ЕС об аудиовизуальных услугах; имплементировать запуск новых и устранение старых механизмов, таких как регистрация информационных агентств; создать механизм сорегулирования медиа.

Игорь Розкладай, заместитель директора Центра демократии и верховенства права признает, что украинские реалии отличаются от того, что требует сделать ЕС. От разных конфигураций законодательства, до сложностей, связанных с тем, что большинство украинских медиа не являются прибыльными.

Украинский потребитель только приучается платить за контент, но не стоит ожидать тектонических изменений в ближайшее время, ведь война и вызываемые ею экономические проблемы этому будут мешать. Да и сами медиа оказались на грани выживания.

"Один из способов — нормальное финансирование Суспильного с условием, что оно заказывает контент на рынке, который отвечает всем условиям качества. Ситуация с медиа очень печальная. Пропала реклама, постоянные обстрелы и т.д. Я думаю, некоторые имплементации закона нужно отсрочивать на несколько лет, потому что выполнить их сейчас будет невозможно" – говорит Розкладай.

Сразу закон работать не будет, и сиюминутной победы над олигархическими СМИ также не случится, добавляет Розкладай, один из соавторов закона. По его мнению, этого уже будет мало, ведь за последние три года медиапотребление на рынке Украины сильно изменилось: как и во всем мире украинцы все меньше интересуются традиционными медиа, такими как радио и телевидение, а все больше — блоггерами, телеграмканалами и т.д.

"Закон хорош тем, что появляются инструменты регулирования, которых раньше не существовало. И это изменение культуры. Сорегулирование, заложенное в законе, позволяет привлечь владельцев к выработке политик медиа. Государство участвует и устанавливает правила, и в этом смысл сорегуляции. Мы этого не создадим сразу, но первый шаг будет" – говорит Розкладай.

Впрочем, три проблемы в законе есть.

Во-первых, это вопрос государственного телеканала Рада. Еще в 90-е, когда Украина вступала в Совет Европы, она обязалась избавиться от государственных медиа, то есть тех, которые она контролирует редакционно. В частности, Суспильне больше не контролируется редакционно, а вот канал Рада остался вне реформы. В новом законе о медиа этот статус формализован.

"Это законодательная проблема, рано или поздно мы получим реакцию ЕС. Это отдаляет нас от европейских стандартов независимости медиасферы", – уверяет Миськой.

Во-вторых, в закон не удалось включить регуляцию медиа на выборах. И хотя в европейской директиве не было четкой задачи как-то регулировать избирательный период, это скорее была попытка решить внутренние украинские проблемы.

"Ситуация требует урегулирования, потому что джинса, которая несется во время выборов, возможность подкупать медиа и влиять на общественное мнение — те проблемы, с которыми Украина сталкивается во время каждой избирательной кампании" — говорит Миськой.

В документе указано, что следует имплементировать европейскую директиву об аудиовизуальных услугах. Львиная доля из этого уже урегулирована законом о медиа. Но не всё. Вопросы рекламного рынка были исключены оттуда.

"У нас закон о медиа и о рекламе — два разных закона. А в Европе одна директива регулирует оба рынка. Рекламное законодательство нужно обновить, это не будет тяжелый процесс, но его нужно пройти. Это несколько месяцев. И тогда мы полностью имплементируем европейскую директиву" — заключает Миськой.

В ЕС и без олигархов

Борьба с олигархами — не та задача, которая может решиться за один день. Именно поэтому имплементация антиолигархического закона должна происходить в течение 10 лет и сделать невозможным возвращение олигархов к власти и восстановление их режима.

Это краеугольный камень будущего вступления Украины в ЕС. Но в долгосрочной перспективе деолигархизация даст Украине больше, чем просто галочку о выполнении "домашнего задания", при условии качественного выполнения процесса.

Она даст независимые медиа, более широкое поле для конкуренции, снижение уровня коррупции, больший экономический рост. Поэтому каждый украинец заинтересован в успешной деолигархизации. Но действительно ли антиолигархический и медийный законы могут это обеспечить и отвечают требованиям Еврокомиссии? Вопрос, на который мы уже скоро узнаем ответ. В начале 2023 года представитель Европейской комиссии Ана Писонеро сообщила, что ЕК завершает подготовку аналитического отчета о соответствии украинского законодательства законодательству ЕС. В отчете будут подведены итоги тому, насколько Украина выполнила условия ЕК. В том числе в вопросе борьбы с олигархами.

Подробнее о ходе выполнения Украиной рекомендаций Еврокомиссии читайте в исследовании Коалиции РПР.

Публикация подготовлена ЛИГА в партнерстве с Коалицией Реанимационный Пакет Реформ при финансовой поддержке Агентства США по международному развитию (USAID) в рамках проекта "Ответственная и подотчетная политика в Украине" (U-RAP), реализуемого Национальным Демократическим Институтом. Мнения, изложенные в публикации, принадлежат авторам и не обязательно отражают взгляды USAID.