Известный олигарх пытался выехать как водитель фуры. И смешно, и грустно – Артем Сытник

Незадолго до окончания каденции в должности директора Национального антикоррупционного бюро Артем Сытник получил предложение от главы Нацагентства по предотвращению коррупции Александра Новикова перейти на работу в НАПК.

12 мая Сытник официально стал замглавы агентства. Там он координирует работу НАПК в вопросах предотвращения конфликта интересов и финансового контроля.

Финансовый контроль предусматривает проверки деклараций, спецпроверки при отборе судей, прокуроров, а также мониторинг образа жизни чиновников (соответствует ли уровень их жизни официальным доходам). Если нет, то такое имущество могут конфисковать.

"Пилотное такое дело — это известное дело о жомовой яме Кивы. Сейчас есть и другие решения. Новые иски мы тоже готовим", — говорит Сытник.

О коррупции в Украине во время войны, санкциях против россиян и возможной обиде народных депутатов на НАПК — читайте в интервью Артема Сытника LIGA.net.

- Как война усложнила антикоррупционную работу?

- Начало войны усложнило работу всем. Декларирование приостановили, полные проверки – тоже. Мы инициировали вопрос о законопроекте относительно возобновления декларирования и полномочий НАПК по проведению проверок. Если министр может участвовать в заседании правительства, депутат — в заседании Рады, то декларации также можно подать.

- ...И законопроект уже должны были голосовать, но передумали. 

- Ну якобы должны были, но такие законопроекты всегда тяжело идут через парламент. Сейчас принять его хотя бы в первом чтении, но почему-то...

- Представители властной фракции вам объясняли эту задержку? 

- Не объясняли. Но мы составили много протоколов по народным депутатам в рамках выявления коррупционных схем при пересечении границы. Возможно, это послужило причиной.

- Обиделись?

- Есть такая ситуация: главой фракции "Слуга народа" Давидом Арахамией был зарегистрирован законопроект, но почему-то темп его продвижения после презентации исследования о пересечении границы и обнародования позиции НАПК по назначению господина Чернышова в Нафтогаз снизился.

Но я не буду делать выводы, в которых я не уверен на 100%.

- Однако имеем такое совпадение...

- Да, хронологию имеем такую.

- Относительно упомянутого исследования о пересечении границы. Был ли какой-нибудь фидбек от пограничников, правительства, Офиса президента? И есть ли какие-то данные, скольким украинцам удалось пересечь границу таким образом? 

- Не столь важно, какое количество тех, кто незаконно пересек границу. Суть в том, что есть системная проблема, требующая решения. Мы финализировали это исследование и направили его в Офис президента, правительство.

От Пограничной службы мы фидбека не ждем, ведь она работает в рамках тех правил, которые есть. Вот человек едет с письмом военной администрации — пограничник не может определить, это волонтер или псевдоволонтер.

С чего нужно начать — с внесения изменений в указ президента, потому что только президент может запретить выезд за границу во время военного положения.

У нас сейчас есть фидбек правительства, где премьер-министр поручает определенным министрам проработать предложения НАПК, а НАПК — скоординировать этот процесс. Но имплементация всех рекомендаций начнется только после урегулирования ситуации конституционным способом (то есть внесения изменений в указ президента. — Ред.).

- Вы так завуалированно говорите, что Офис президента ничего не сказал? 

- Я сказал, от кого был фидбек. От кого не было фидбека, о тех я не сказал. Очевидно, что тем, кто спровоцировал такую ситуацию, не хочется признавать и исправлять свои ошибки.

Но это нужно сделать. Потому что если не внести изменения в указ президента о введении военного положения и не утвердить его в парламенте, основа для коррупционных злоупотреблений при пересечении границы никуда не исчезнет.

- А были какие-нибудь истории с известными людьми? 

- Я не хочу называть какие-то фамилии, потому что все это порождает иски в суды и тому подобное. Но, например, один известный олигарх и бывший нардеп пытался уехать как водитель фуры. Это выглядит смешно, если бы не было так грустно.

Потому что практика показывает, что люди, имеющие деньги, могут выехать за границу: на отдых или привезти евробляху, какой-то товар и тому подобное. Есть много Telegram-каналов о пересечении границы, где указаны суммы за решение этого вопроса. А есть люди, которые должны уехать, но не могут этого сделать. Это позор.

- Недавно наши коллеги опубликовали расследование о главе Днепропетровской ОВА Валентине Резниченко. Мы нашли в реестре, что НАПК также интересовалось компанией "Будінвест Інжиніринг" и ее связью с Резниченко. Что там было?

- Это было не первое расследование, мы начали свой мониторинг в августе, когда вышло расследование "Наших грошей". Это напоминало именно конфликт интересов, потому что есть связанные лица: есть распорядитель бюджетных средств и есть фирма, бенефициар которой связан с распорядителем.

И мы должны разобраться, есть ли там конфликт интересов. Изначально нас игнорировали в Днепропетровской ОВА, документы не выдавали. Все протоколы, которые мы составляли, в судах не рассматривались, предписание, которое я вносил для выдачи документов, тоже игнорировалось.

Поэтому было очевидно: что-то там не то, раз такое сопротивление. Потом мы зашли с другой стороны: у меня, как у заместителя главы НАПК, есть возможность раскрытия банковских счетов, что способствует проведению мониторинга.

В итоге мы решили составить либо админпротокол, либо вывод о наличии уголовного правонарушения, но здесь как раз вышли журналистские расследования. Поэтому мы систематизировали материалы, которые у нас были, и направили их в Антикоррупционную прокуратуру для приобщения к делу, которое уже было зарегистрировано.

- Насколько это большие суммы в масштабе регионов? 

- Мы смотрели распределение по областям, и сумма, фигурировавшая в расследовании (1,5 млрд грн. — Ред.), была одной из самых больших среди регионов, которым были выделены средства на ремонт дорог.

- НАПК рекомендовало Кабмину изменить устав Нафтогаза, чтобы назначить Алексея Чернышова на должность руководителя. Правительство это сделало, то есть претензии сняты? 

- Сразу хочу уточнить, что у Чернышова не было конфликта интересов, это несколько иное ограничение.

В законе "О предотвращении коррупции" есть ограничения, что публичный служащий, принимавший решения по юридическому лицу частного права, в течение года не может занимать руководящие должности в нем.

Нет никаких нарушений в действиях Чернышова, но такая конструкция запрещала его назначение на должность председателя правления Нафтогаза, поскольку он входил в состав Кабмина, выполнявшего функции наблюдательного совета и общего собрания Нафтогаза.

Поэтому мы написали: если Нафтогаз будет юрлицом публичного права, это ограничение его назначения исчезает, никаких нарушений не будет.

Правительство отреагировало на это и перед назначением изменило устав компании — убрало с него пункт, что это юрлицо частного права.

- Но правительство прямо не прописало, что это юрлицо публичного права.

- Это не обязательно. Нафтогаз по своей сути является юридическим лицом публичного права, потому что создан указом президента, имеет стратегическое значение, обеспечивает энергетическую безопасность государства и т.д.

Но когда-то формально прописали в уставе, что Нафтогаз — юрлицо частного права. Сделали это, очевидно, чтобы не подавать декларации. Вот недавно Энергоатом с этой же целью хотел изменить свой статус как юридического лица публичного права на юридическое лицо частного права.

Сейчас, после изменения устава, мы считаем, что рекомендация НАПК выполнена, поэтому мы подготовили разъяснение, чтобы в Нафтогазе готовились подавать декларации.

- Работает ли дальше Межведомственная рабочая группа (МРГ) по введению санкций против российских компаний и физлиц? Следует ли ожидать новых санкций?

- МРГ является координирующим органом, ее работа заканчивается подачей соответствующих предложений о введении персональных санкций (вводит их указом президент. — Ред.). Целью МРГ было объединение органов, причастных к введению санкций.

НАПК с начала введения военного положения идентифицировало более 24 000 физических и юридических лиц, которые, по мнению Агентства, должны быть под санкциями. Мы за одно заседание не можем обработать все, поэтому у МРГ есть план (я его раскрывать не буду). Думаю, этот процесс в конце этого года или, возможно, в начале нового будет закончен.

Параллельно включится другой механизм — механизм подачи исков в Антикоррупционный суд и взыскания активов подсанкционных лиц.

- Долгое время серьезные санкции и конфискация имущества были только против одного российского олигарха (Владимира Евтушенкова. — Ред.). Казалось, что санкционная политика на паузе. В чем же была задержка?

- МРГ и появилась, когда признали, что процесс идет, мягко говоря, медленно. Думаю, со временем ответы на этот вопрос будут обнародованы, но сейчас бы не хотелось повышать градус.

Все же, благодаря президенту и правительству, МРГ была создана, и в ней все необходимые органы работают как один механизм.

- Президент уже подписал указ о санкциях в отношении около 4000 человек. Все ли они прошли через рабочую группу? Есть ли какие-нибудь лица, которых МРГ добавила в список, но в итоговый указ президента они не попали?

- Нет, такого нет. Выбран такой формат работы, что перечень формируется с участием всех причастных органов, поэтому если кто-то кого-то не добавляет, это становится заметно.

- Санкции против Романа Абрамовича в том виде, в каком они были введены, это консолидированная позиция МРГ? Или это уже позже добавили? 

- Что вы имеете в виду?

- То, что на него санкции не распространяются до завершения обмена пленными и телами погибших.

- Все происходящее до указа президента — это совещательный процесс для основного субъекта — президента, видящего широкий контекст. Здесь возможны такие решения, которые можно объяснить. Мне кажется, за комментарием на этот счет вам лучше обратиться в Офис президента.

- Когда вы были директором НАБУ, была ли у вас беседа с президентом по назначению Кирилла Шевченко на должность главы НБУ? Потому что писали, что вы рассказали Зеленскому об уголовном деле в отношении Шевченко.

- Я не знаю, откуда у вас такая информация. Меня немного удивило само назначение, потому что тогда уже в СМИ писали о той схеме, которую мы расследовали.

Мы часто регистрировали дела на основе таких публикаций, журналистских расследований. И такие публикации об Укргазбанке (который возглавлял Шевченко. — Ред.) были. Поэтому если кто-то хотел исследовать кандидатов, информация была открытой.

- Но от вас была коммуникация с президентом на этот счет?

- Какая коммуникация может быть, если моей задачей было расследовать дела.

- Так совпало, что Шевченко подал в отставку, уехал из страны, и уже после появилась информация об уголовном деле. Похоже, что Офис президента держал в шкафу это.

- Это не соответствует действительности. Был указ президента о том, что министр финансов и глава НБУ уполномочены на подписание международного соглашения. Потом появилась информация, что глава НБУ подал заявление, а затем – подозрение (Шевченко. — Ред.).

Второе. Дело по Укргазбанку было до выборов президента, там шла экспертиза и установление убытков. Завершилось это, если не ошибаюсь, либо в конце 2021 года, либо в начале 2022-го.

И мы уже были готовы выходить на завершающий этап дела, но сами понимаете, какие события произошли, и этот вопрос стал на паузу.

Прокуроры уже изучали материалы, писали подозрения. Там достаточно сложная структура подозрения. Ориентировочно конец февраля — начало марта мы уже планировали определяться с финальным решением.

- Финальное решение — объявить подозрение?

- Это анализ и выводы по собранным доказательствам и, соответственно, оглашение подозрений.

- То есть вы планировали в конце февраля — начале марта объявить подозрение господину Шевченко, но из-за войны этот процесс затянулся?

- Конечно. Тогда же деятельность НАБУ и НАПК приостановилась, НАБУ почти всем составом переключилось на противодействие агрессии.

Когда ситуация под Киевом изменилась (это были последние недели моей каденции), я понял, что актуальность такого органа, как НАБУ, не только не утрачена, а в разы возрастает. И тогда я поставил себе задачу – вернуть НАБУ к выполнению основных функций.

Частично я это успел сделать, а затем процесс (возвращение в профильную работу. — Ред.) завершился уже с исполняющим обязанности директора.

Сейчас уже можно увидеть работу НАБУ по топ-коррупции, есть серьезные субъекты: глава Счетной палаты, глава Нацбанка по событиям Укргазбанка, Укрнафта, подозрения по которой я еще в 2019 году направлял в САП, и так далее.

- Скажите, а в чем проблема? Вот сменился руководитель Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП), и многие дела, казавшиеся уже похороненными, — Роттердам+, Укрнафта, — снова становятся актуальными. На каком этапе все это блокировалось раньше?

- Частично ответ на это можно найти, наблюдая за назначением нового руководителя САП. Об этом знала чуть ли не вся планета. Там небольшой орган, 50 прокуроров, но такое впечатление, что о нем знает весь мир. Происходящее с отбором иногда выглядело как позор.

Почему так? Наверное, потому, что эта должность очень важна. Когда нет главы САП, его функции выполняет генпрокурор, не имеющий таких гарантий независимости, который все же назначается по политической процедуре, а не конкурсной.

Первые дни нового главы САП показали, почему эта должность так важна и почему она должна иметь значительные гарантии независимости.

Сколько о том же Роттердаме говорили, и каждый раз дело безосновательно закрывалось. Укрнафта — вы сами знаете, кто стоял за этой структурой (олигарх Игорь Коломойский. — Ред.). Была такая странная ситуация, когда мы подаем иск в интересах Укрнафты, а представители Укрнафты выступают против нас.

Я писал об этом всем: главе правительства, главе Нафтогаза. Но все разводили руками — мы не будем ничего делать.

Сейчас эти дела снова актуальны, потому что пришел новый человек со свежим взглядом и принял решение.