Что мешает запуску LNG-терминала
Денис Кацило
обозреватель портала LIGA.net
В конце 2014 года стивидорная компания Трансинвестсервис (ТИС) анонсировала проект строительства СПГ-терминала (LNG) в Одесской области.
О том, как продвигается проект СПГ, ЛІГАБізнесІнформ расспросила генерального директора ТИС Андрея Ставницера и Сергея Алексеенко ( главный советник Нафтогаз)
О том, как продвигается проект СПГ, ЛІГАБізнесІнформ расспросила генерального директора ТИС Андрея Ставницера и Сергея Алексеенко ( главный советник Нафтогаз)
- В прошлом году вы приступили к строительству СПГ- терминала в Одесской области. На какой стадии работы?
Андрея Ставницер: Причал готов, чтобы поставить к нему газификатор. Мы уже можем приступать к прокладке трубы. Тем не менее сейчас мы отложили реализацию проекта.
- Почему?
Сергей Алексеенко: Самая большая проблема в реализации проекта - вопрос прохождения танкеров через проливы Турции. Это требует политического решения. Технологически, с точки зрения реализации проекта, все шаги понятны. Но начинать реализацию, без решения вопроса по Турции экономически не целесообразно.
- Как можно решить вопрос с Турцией? Почему не удается договориться?
Сергей Алексеенко: Аргументы, которые использует турецкая сторона в дискуссии о том, почему Украина не может проводить танкеры с сжиженным газом - не состоятельны. Турция утверждает, что это серьезно увеличит трафик при прохождении Босфора. Это не так. Турция говорит, что это несет угрозу для близлежащих районов Стамбула - это тоже не так. Если терминал будет работать на 100% загрузки, количество судов, которые будут проходить с доставкой груза - до 50 единиц. Это меньше 0,05% от общего трафика через Босфор. За счет оптимизации других потоков грузов, обеспечить свободную нишу в 0,05% , мне кажется простая задача. Поэтому, не понятно, как этот аргумент до сих пор остается и как его обосновывает турецкая сторона. Аргумент о безопасности прохода также не состоятелен. Да LNG - опасный груз. Но это не особо опасный груз. Для него нет спецклассификации в международном судоходстве, о том, что он опаснее других грузов. Через Босфор ежедневно проходят грузы с пропан-бутаном, нефтепродуктами, аммиаком. Эти грузы опаснее LNG. Количество аварий, утечек, разгерметизаций с LNG в мире, ежегодно не сопоставимо с количеством аварий с другими опасными грузами. Только за счет оптимизации грузопотоков нефтепродуктов и аммиака и оптимизации использования судов и количества нагрузки можно найти ресурс для прохода.
- Насколько я знаю, одна из основных проблем заключается в том, что Турция не может согласиться на пропуск судов с LNG газом, чтобы не портить отношения с Россией. Насколько это соответствует действительности?
Сергей Алексеенко: Этого нельзя исключать, но варианты решения проблемы всегда есть.
Андрей Ставницер: У турок четыре источника получения газа - Азербайджан, Иран, Россия и Катар. Но они используют самый дорогой - на 80% они потребляют российский газ.
- Что частная компания ТИС может сделать для разрешения турецкой проблемы?
Андрей Ставницер: ТИС может помогать правительству, снабжать аргументами и надеяться, что они разрешат эту проблему.
- Какие у вас есть аргументы?
Сергей Алексеенко: Если серьезно, не стоит навешивать на правительство решение таких задач, как эта. Ощущение, что проблема имеет большие масштабы, чем Украина-Турция, или Украина-Катар и т.д. Проблема геополитическая. Не секрет, что с точки зрения газа, Турция и Россия взаимосвязаны почти так же, как до недавнего времени Украина и Россия. Я уверен, что там действуют похожие принципы и механизмы, как и в отношениях с Украиной. Поэтому, если говорить о газе, Турция находится в большой зависимости от России. России не интересно позволять Украине использовать альтернативные источники газа. Как им не интересны реверсные объемы, также им не интересен LNG или любой другой вариант. Пока эта зависимость будет оставаться, проблема не исчезнет. Шанс на решение появится с ослаблением этой зависимости.
- Судя по всему Турция не собирается сокращать объемы закупок российского газа, при этом договаривается о существенном снижении цены...
Сергей Алексеенко: Думаю, что цена иранского, или азербайджанского газа может быть ниже российской, даже с учетом скидки. Они покупают газ у России, потому, что у них есть ресурс свободного газа. Тот же Азербайджан не может существенно нарастить объемы экспорта газа в Турцию сейчас. Увеличение произойдет после введения в эксплуатацию проекта TANAP и когда запустится будущее основное газодобывающее месторождение Азербайджана Шах-Дениз. Поэтому ситуация будет развиваться со временем и изменяться.
Андрей Ставницер: Проблема шире, чем возможности украинской власти. Я думаю, что по мере усиления давления международного сообщества, на Россию, усиления санкций, будет увеличиваться возможность Украины договориться с турками.
Мы работаем, чтобы их формальные аргументы побороть. Заказали и получили результаты исследования по безопасности консалтинговой компании Royal..(не разборчиво). Оно говорит о том, что нет проблемы с безопасностью мореплавания в Босфоре. Оно свидетельствует о том, что подобные терминалы и LNG-трафик существуют по всему миру - от Сингапура до Роттердама. Вопросов безопасности там нет. Более того, проход LNG-судов в Босфоре удлинит срок ожидания других пароходов с опасными грузами, в среднем, на 2 минуты на одном пароходе. То есть - ничего. Также у нас есть подтверждение международной ассоциации Zikto (регламентирует безопасность на LNG-транспорте) о том, что проход LNG-судов не усугубляют проблему с безопасностью. Более того, суда с пропан-бутаном, или аммиаком намного более опасны для города Стамбул. Напомню , что за 60 лет существования LNG не было ни одной серьезной аварии , или взрыва, чего не скажешь об нефтехимии, аммиаке, селитре и т.д.
То есть мы работаем над аргументацией. Готовы снабжать министерство и НАК Нафтогаз технической и технологической аргументированной позицией и считаем, что нужно продолжать бороться за грузопоток и эту возможность. Рано или поздно мы это поборем. Но, откровенно говоря, на 80%, это не в наших руках.
Когда мы начинали этот проект, мы получали очень позитивные сигналы от турецкой стороны, в отношении перспектив проекта на всех уровнях. Но к сожалению, после визита Владимира Путина в Стамбул в декабре прошлого года, турецкая сторона резко поменяла риторику и перешла в однозначное нет.
- Можно ли проллобировать позитивной для Украины решение, через европейских партнеров Турции?
Сергей Алексеенко: - Как будет развиваться ситуация с турецким потоком не понятно, но Турция будет все больше интегрироваться в европейскую энергетическую систему. Ее особенность заключается в том, что ни один из игроков не может злоупотреблять монопольным положением и ограничивать конкуренцию других участников рынка, в доступе к инфраструктуре, закупкам, использовании и развитии этой инфраструктуры. Хотя Босфор трудно определить,как часть газовой инфраструктуры, но правильно расставленные акценты при переговорах о формате взаимодействия с ЕС, в части поставки энергоносителей, должно отдельной строкой требовать от Турции гарантий невозможности по политическим или другим причинам ограничивать поставку энергоносителей для других стран. Я уверен , что рано или поздно LNG-терминал в Украине будет построен. Сейчас возможно его значение для страны более важное, чем будет через 5 лет. Сейчас есть дефицит поставки газа из европейских источников. Наблюдается колоссальное политическое давление со стороны России по поводу цены на газ. Через пять лет в Грузии должен быть реализован азербайджанский проект по строительству завода по сжижению газа и формированию черноморского LNG- ресурса. Это долгосрочный проект, но он реализуется. В Грузии дискутируют об увеличении добычи газа. Со временем свободный ресурс в регионе появится. Украина должна поставить в приоритет более активное участие в этих проектах и более четкую координацию действий с Азербайджаном, Грузией, Румынией.
Сейчас наш инструмент - привидение дискуссии из политической плоскости, в коммерческую и рациональную. В этом ключ решения. Использование механизмов влияние ЕС, наших партнеров в США на принятие решений в Турции важно и нужно.
Андрей Ставницер: Мы общались и с американским посольством и с некоторыми европейскими странами. Они все на нашей стороне и готовы оказывать необходимую поддержку. Но в реальности они ничего не могут сделать. Сегодня ситуация крайне тяжелая и я решения не вижу. Да, работать нужно на всех уровнях, но в ближайшие несколько месяцев не вижу, чтобы ситуация могла бы переломиться. Думаю, что решение вопроса может занять от года и более. Мы должны работать с нашими азербайджанскими коллегами, относительно строительство сжижающего завода в Азербайджане и возможно говорить о закупке там LNG. На его строительство уйдет около двух лет. Им и нам это интересно.
- Если ситуация поменяется и Турция разрешит проход суден. Сколько времени нужно, чтобы сжиженный газ оказался в трубе ?
Андрей Ставницер: В зависимости от доступности регасификатора на рынке. Если вы мне скажете, что договорились с Эрдоганом и 20 марта, когда он посетит Украину он подпишет разрешение о прохождении Босфора, думаю, что мы могли бы поздней осенью запустить терминал и успеть к следующему отопительному сезону.
- ТИС согласен поделиться долей от участия в проекте с Турцией, если она поставит такое условие?
- Согласен. Могут быть и другие варианты, например, связанные с привлечением турецких подрядчиков в строительство. Это вопрос договоренностей.
- Представим, что этот газ есть. Кто его будет покупать?
- Сергей Алексеенко: Покупателем газа будет Нафтогаз. Мы ведем переговоры с основными мировыми поставщиками LNG-газа. Мы понимаем, что ресурс, для того чтобы обеспечить терминал загрузкой мы найдем. Найдем этот ресурс с достаточно интересным портфелем по источником поставок и по ценообразованию. Это будет интересный портфель с привязкой цены к американским рынкам и к британскому рынку. Но если терминал запустят в этом году, основные поставки будут по краткосрочным контрактам. Ценовая динамика серьезно поменяется после введения австралийских и американских проектов. Мы ожидаем, что к 2017-2018 гг разница цены между трубным и LNG-газом будет очень существенна.
Андрей Ставницер: Трубный газ является естественной монополией - с точки зрения добычи и трубы. Обосновать его цену невозможно. Низкая, или высокая - она всегда политическая. LNG позволяет сравнить цену. В качестве примера можно привести аналогию: есть водопроводная вода и кто-то начал продавать бутилированную. Из водопровода продает только государства, в бутылках - пять других поставщиков. Поэтому для Украины и, даже для России, выгодно развивать LNG - газ. Он впервые начинает оправдывать цену трубного газа. До этого ее просто не с чем было сравнивать.
- Импорт из Америки возможен?
- Сергей Алексеенко: Мы ведем переговоры, в том числе и с американскими компаниями. Заключить контракт не составляет проблемы. Цена газа из США для Украины будет такая же как и для других европейских поставщиков. Разница будет только в цене доставки. Самую интересную цену мы можем получить от канадских производителей, которые будут вводить мощности ближе к 2020 году. Ввиду того, что в северо-восточном регионе Канады другая возможность по экспорту, потреблению газа, и там только вводятся в эксплуатацию крупные проекты по добыче газа, там цена еще ниже , чем южный ресурс.
- Какая модель поставки LNG - газа? Правильно ли я понимаю, что Нафтогаз ищет источник газа, Тис, как владелец терминала обрабатывает на перевалке, Нафтогаз покупает и использует?
Сергей Алексеенко: В целом, так и есть.
Андрей Ставницер: ТИС еще регистрирует. Если говорить об американском газе, это может быть контракт между Нафтогазом и американцами, но газ может поступать откуда угодно. Это связано с тем, что американские газовые компании расположены по всему миру. Суть в том, что в мире газа достаточно и его не сложно найти в нужных нам объемах. 4-4,5 млрд кубометров LNG - газа, не является проблемой.
- За сколько времени может окупиться проект в Одессе ?
Сергей Алексеенко: Если у тебя достаточная инфраструктура и ты можешь импортировать газ по рыночной цене с того направления, где ценовая ситуация наиболее привлекательна на данный момент, такие проекты окупаются меньше чем за год. Срок окупаемости подобного проекта в Литве (принимая во внимание объем газа, разницу цены между контрактом Газпрома и ценой по которой они могут импортировать LNG) меньше года. Почти такая же ситуация в Польше, где планируется запустить в эксплуатацию LNG-терминал, до конца этого года. Поляки говорят, что если бы была возможность строить LNG-терминалы, политическая надбавка к цене газа, которую они переплачивают Газпрому, позволяет окупить этот проект в течении года. То есть каждый год они могли бы строить по терминалу.
- Может получиться так, что пока мы будем договариваться и строить LNG-терминал, этот газ не будет нужен?
Сергей Алексеенко: Нафтогаз будет работать над тем, чтобы снижать дальнейшее потребление газа. В прошлом году запущено много программ, но они пока не дали полного эффекта. Мы видим, что в 2015 году, за счет введения новых программ, падение потребления газа будет более существенным. Договоримся ли мы с Газпромом? Возможно. Будет ли Газпром и дальше использовать недостатки нашей транспортной газовой инфраструктуры для того чтобы получить по своему контракту политическую цену - скорее всего. Газпром готов нести колоссальные финансовые убытки в своей деятельности, для того чтобы отстоять позицию, которую они хотят навязать другим странам.
LNG-терминал в течении этого года даст инфраструктуру, позволяющую от источников не связанных с Газпромом обеспечить 100% импортной потребности в природном газе. Этот проект закроет 10%, которые мы не можем нарастить за счет трубной инфраструктуры. Само наличие терминала позволит нам чувствовать себя более спокойно, когда этот газ нам будет необходим, и он позволит быстро окупить затраты на проект, в случае позитивного изменение цены. Основное изменение цены в европейском регионе мы ожидаем в 2017 году. Тогда LNG-ресурс может быть существенно дешевле трубного газа.