О герое
Сергей Тарута
Возраст: 63 года
Сфера деятельности: украинский бизнесмен и политик. Совладелец корпорации Индустриальный Союз Донбасса. Со 2 марта по 10 октября 2014 года - губернатор Донецкой области. Народный депутат Украины VIII созыва.
О 90-х и первом миллионе
Первый миллион заработал, когда со всей командой ушел из металлургического комбината Азовсталь, где возглавлял внешнеэкономическое направление. Азовсталь - первый в Советском Союзе комбинат, который получил разрешение на прямую торговлю за пределы Украины. Мы были самые продвинутые.
Тогда в стране было огромное количество, так называемых, бизнесменов, которые давали электроэнергию или газ, а им давали продукцию, с которой они не знали, что делать. Валерий Мазур, на тот момент - министр промышленности, которого я очень хорошо знал, со многими меня познакомил. Так я познакомился с [Леонидом] Черновецким и со многими, кто работал в энергетическом секторе. Так появилась компания Азовимпекс.
Мы занимались внешнеэкономическими операциями, продавали продукцию, помогали решать проблемы по расчетам. Продукция была не наша - мы зарабатывали на комиссии. Я был генеральным директором и собственником, поэтому у меня была зарплата 150 000 гривен, на тот момент это было $30 000. Это огромные деньги по тем временам.
О Мариуполе и Донбассе
Мариуполь — отдельный город, не донецкий. Мариуполь всегда считал себя Приазовьем, а не Донбассом. Это высококультурный город: до революции пять театров и семь консульств. Это порт, торговля, коммерция, огромный научный потенциал, институт. Это говорит о том, что очень большая прослойка населения была интеллигентной.
О создании корпорации Индустриальный Союз Донбасса
[После создания Азовимпекса] у нас возникла идея создания Индустриального Союза Донбасса. Это госплан и госнап в одном лице. Идея о создании индустриального союза возникла не только в Донецке, но и в Луганске, Харькове, Запорожье. Начали искать руководителя. Предлагали многим, но все отказывались. Евгений Щербань, на тот момент помощник или советник губернатора Донецкой области (бизнесмен и политик, убит в 1996 году - Ред.), предложил мою кандидатуру. Я согласился, хотя все мои в Мариуполе говорили, что я сумасшедший, меня убьют.
Бывают такие моменты, когда представляется возможность. Возможность, не гарантированная ничем. В эту идею никто не верил.
Задача ИСД - обеспечить расчет всех предприятий Донецкой области: бюджет, комбыт, энергетика и промышленные предприятия. С развалом Советского Союза, разорвались все связи по реализации продукции, предприятия не знали, что с ней делать.
Сначала я не был акционером ИСД. 17 июня 1996 года в ИСД приехали маски-шоу с автоматами. После этого акционеры поспешили "унести ноги" из корпорации. Но я остаюсь и становлюсь вместе с [Виталием] Гайдуком совладельцем Индустриального Союза Донбасса.
Наша цель была стать глобальной компанией. В 2005 году нам удается реприватизация Криворожстали. Удалось договорится с Arcelor (на конец 2008 года контролировала 10% рынка стали. – Ред.). Мы создаем совместное предприятие для того, чтобы участвовать в приватизации Криворожстали. [Идея была:] приватизируем и развиваем дальше бизнес в Украине и России. Объединяем ИСД и Arcelor в Arcelor-ISD и становимся компанией номер один в мире.
В 2007 году ИСД оценили в $17,8 млрд.
Он стратег. Это можно назвать визией, но это еще и серьезный аналитический интеллектуальный процесс. Он считает очень хорошо. В 25 лет он входил в тройку лучших картежников Советского Союза.
У меня была история. Пригласил меня Женя Щербань первый раз к себе домой. Было лето 1995 года. Я приезжаю к нему домой — два челоека сидят. Один — молодой, с большой шевелюрой рыжеватая копна волос, водолазка — тогда было модно. И второй — более угрюмого типа, более осунувшийся. Мы знакомимся — Алик Грек (Ахать Брагин погиб в октябре 1995 года при взрыве на стадионе Шахтер - Ред.) и Ринат Ахметов. Просто Ринат, я с ними на ты, потому что на западе так привык. Мы начинаем говорить, и я увидел чем они отличались. Женя Щербань в основном о политике, конвертации бизнеса - это была макрокартина Украины. Алик Грек — рынки, магазины. Микро. И Ринат — промышленность, энергетика, уголь, металлургия. Он уже видел [все] стратегически. Он уже тогда отличался.
О знакомстве с Олегом Мкртчаном
С Мкртчаном я познакомился, когда работал на Азовстали. Он пошел к директору. Директор говорит: "Пойди, договорись с Тарутой". Я ему говорю: "Есть продукция, которую очень сложно реализовать. Бери ее". [Отвечает]: "Нет, мы хотим ту, которая есть". Начал предлагать деньги, $20 000 или 30 000. Я отказался. В нем появились спортивный интерес: он впервые встретил человека, который не взял взятку. Он два года приезжал, шашлыки готовил и все остальное.
О Кучме, Коломойском и приватизации "Укррудпрома"
Мы понимали, что сырье можно было приобрести, только если ты политик, депутат, или чиновник. Или Ринат Ахметов, Пинчук, Игорь Коломойский, или Вадим Новинский. Учитывая то, что я никогда не был инкорпорирован... Меня даже определили, как независимого третейского арбитра, который все правильно распределит.
Когда мы рассматривали первые идеи приватизации, была договоренность с Леонидом Кучмой, что все заводы, которые раньше получали исторически свое сырье, сохранят свою квоту и получат часть собственности для того, чтобы иметь интеграцию и возможность влияния. Учитывая то, что они (Пинчук, Новинский, Ахметова, Коломойский. - Ред.) не доверяли друг другу, руководить процессом определили меня, потому что я никогда не был в политике. За стол переговоров не посадили Коломойского. Он тогда не вписывался. Учитывая то, что всегда старался отхватить не совсем честным способом. Это был первый этап.
В конечном счете, ситуация изменилась. Тогда Коломойский договорился с Ринатом, Суркисом, Пинчуком, Новинским, и они изменили схему. Без меня. Они все собрались в Милане, была Лига Чемпионов, и договорились: зачем распределять между всеми предприятиями, давайте распределим между собой. Их задача была - как можно больше отхватить себе, никто не думал ни о Таруте, ни о [гендиректоре ММК им. Ильича Владимире] Бойко. Они думали о себе.
Тогда Коломойский с Новинским разработали схему: в приватизации могут участвовать только те кампании, которые имеют не меньше 25% ГОКа. Ни у меня, ни у Бойка ничего не было.
У меня не было влияния ни в политике, ни в парламенте, поэтому меня можно было обнулить. Владимир Бойко, легендарный "красный директор", имел тогда влияние через Социалистическую партию. Но они его тоже обнулили.
Нас кидают. Естественно, ты уже ты не будешь иметь вертикальную интеграцию. Твоя задача - делать горизонтальную. В этот момент начинается приватизация самого большого завода в Венгрии [Dunaferr]. Принимают участие 10 мировых грандов. И тут появляется какая-то небольшая компания Индустриальный союз Донбасса. Тогда нас никто не знал. PwC делает очень правильный и прозрачный конкурс, и мы выигрываем с большим отрывом. Нас начинают тут же обливать грязью, криминал, донецкие, все остальное. Мы купили с большим отрывом. Это было где-то под $360-400 млн.
В 2004 году мы принимаем участие в приватизации большого предприятия в Польше [Huta Chestochowa], на финише остаемся с Лакшми Митталом. Выигрываем у него, но министр промышленности Польши своим решением отменяет нашу победу и делает победителем его.
Чем все закончилось? Мы посадили министра промышленности. Ему дали семь лет. Суд принял решение - нас двоих снова на финишную прямую. Лакшми дает чуть больше цену чем мы – на шесть или семь миллионов - но с ним профсоюз не подписывает. С нами подписывает. Мы стали владельцами.
О формировании группы
Когда ИСД только становилась на ноги, начали банкротиться заводы: хорошие - забирали, плохие - резали на металлолом.
Ко мне обратился Валерий Мазур, министр промышленности Украины, с просьбой помочь спасти Алчевский комбинат. Одного директора застрелили, другой умер от инфаркта, третий сбежал. Я согласился. Попросил [Валерия] Сахно, который тогда был главным инженером Азовстали, возглавить его, а мы будем помогать ему его раскручивать. Предприятие нужно было модернизировать, вкладывать сотни миллионов.
У Виктора Пинчука в комбинате было 25%, но ему было не интересно в него инвестировать. Поэтому он продал свою долю за не большие деньги. Потом выставили еще 25%, потом еще. Мы приобретаем их и получаем контрольный пакет. Я привлек кредитных $26 млн. Для модернизации Алчевска нужно было минимум $3 млрд. У меня была кредитная линия в $3,2 млрд. Тогда еще не было поручительства, доверяли.
Так же мы спасли Днепродзержинский комбинат, купили на первичной приватизации за $178 млн. Кредиторская задолженность там была $2 млрд.
Харцизский трубный завод - за $118. (при вsходе Ахметова из ИСД в начале нулевых ХТЗ вошел в состав СКМ. - Ред.) Это был 2000 год, наверное.
О футболе
Когда ты приобретаешь предприятие, вместе с ним получаешь всю социальную сферу. Футбольную команду Металлург мы купили вместе с предприятием. Как человек социальный, ты не можешь это все закрыть.
Я футболом не занимался. Занимался Мкртчан, он любил это дело. Когда я увидел грязь, которая в футболе, я отошел оттуда. Грязь - это когда игроки сами собирают деньги вместе с тренером, чтобы подкупать судью. Потому что они все коммерсанты. Они понимают, если выигрываешь, условно, сбрасываясь по пятерке, получаешь 20.
Об олигархии и деньгах
В классическом виде я никогда не был олигархом. Деньги никогда не были для меня целью. Моя жизнь - это работа. Я никогда не отдыхал. Близкие знают.
ВИДЕОВЕРСИЯ ИНТЕРВЬЮ
О ПРОЕКТЕ
Автор и ведущий проекта BIG MONEY - бизнесмен и владелец Global Spirits Евгений Черняк.
Он встречается с крупными бизнесменами и менеджерами и задает им жесткие вопросы о том, как создавать, поддерживать и развивать бизнес.
LIGA.net публикует текстовые версии интервью и самые интересные отрывки из беседы.
%MCEPASTEBIN%