Супермаркет госактивов. Что и кому продаст ФГИ – первое интервью с новым главой

За пять лет президентства Петра Порошенко в Украине так и не стартовала "большая приватизация". Мешало многое - законодательные проволочки, корпоративные интересы представителей крупного бизнеса и парламентской коалиции, а иногда и банальное отсутствие претендентов, как в случае с многострадальным Одесским припортовым заводом. 

С другой стороны, работа целого ряда активов, к примеру, государственных облэнерго, привлекла внимание правоохранителей. В гости к НАБУ в этой связи заглядывали братья Игорь и Григорий Суркисы, экс-президент Петр Порошенко и его многолетний бизнес-партнер Игорь Кононенко. 

Новый глава ФГИ Дмитрий Сенниченко уверяет, что государство настроено по-максимуму избавиться от госактивов. Но с бОльшим интересом говорит о подходе к приватизации в целом, чем об условиях и сроках продажи конкретных компаний. Пока что для этого есть уважительная причина - в должности главы ведомства он пребывает немногим более месяца. 

В своем первом интервью Сенниченко рассказывает, как и для чего стал главой ФГИ, с кем встречался перед назначением, что делать с "площадками Яценко" и собирается ли он знакомиться с Игорем Коломойским.

О назначении в ФГИ и супермаркете госпредприятий  

- Уже разговаривали по этим желтым телефонам? Кто обычно звонит? [спрашиваем Дмитрия, показывая на телефоны спецсвязи возле стола руководителя ФГИ].

- Один раз звонил глава ДУСи (Державне управління справами, – Ред.). "Держава в смартфоні" реально работает. Со всеми общаемся в мессенджерах. Есть, например, группа, в которой премьер, я, [министр энергетики Алексей] Оржель и [глава НАК Нафтогаз Украина] Андрей Коболев - решаем запуск ТЭЦ. С Минкультом, Минобразования – оперативные вопросы о передаче объектов в Фонд.

- Какой мессенджер самый защищенный? Где обсуждаете секретные вопросы?

- Так, от кого прятаться? У меня установлены все, поэтому говорю: пишите, куда удобно. Кстати, иногда помогает.

Например, когда выносил на утверждение Кабмина советников, мне написал журналист, что незадолго до моего назначения подписан приказ, о том, что предприятие "Индар" идет на приватизацию не методом конкурсной продажи, а методом выкупа акций миноритариями. Поменяли устав. Я прямо на Кабмине говорю: стоп – снимаем. Меня спрашивают: а чего? Да так, говорю, вот у меня новая информация.

- Расскажите, как вы оказались главой ФГИ? Когда появилось предложение? Кто вас хантил?

- После того, как в 1997 году окончил институт международных отношений, работал в МИДе. Затем Нацбанк служба премьер-министра Виктора Ющенко. Тогда начинали делать реформы, удалось запустить первую приватизацию. Помню, сто раз приглашали сейчас уже покойного Чечетова – хотели сформулировать условия приватизации так, чтоб они не были прописаны под определенную ФПГ. Как раз тогда американцы купили облэнерго. С Тимуром Хромаевым (сейчас глава Национальной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку. – Ред.) реструктуризировали внешний долг, боролись с бартерными схемами – в общем что-то старались делать. 

Потом была отставка Ющенко и формирование партии "Наша Украина". Я работал помощником по международным отношениям. Потом мне политика поднадоела и я, говорю: "я вже стільки років помічник, піду кудись начальником". Так началась карьера в неправительственных организациях и бизнесе. Был директором немецкого агентства технической помощи GIZ. В 2005 году, после Оранжевой революции, когда Украину начали заливать деньгами, перешел в британскую девелоперскую компанию - развивали логистику, строили. В 2008-м все это накрылось, мы продали то, что было. Дальше - директор Jones Lang LaSalle (JLL) в Украине.

В 2016 году я помогал команде Айвараса Абромавичуса (тогда - министр экономразвития Украины. – Ред.) и Адомаса Аудицкаса (советник Абромавичуса, – Ред.) по теме управления государственными активами. Когда увидел, что руководить Укрпочтой выбрали вменяемого человека, Смелянского, предложил провести консалтинг компании.

- Вы были знакомы?

- Кстати, нет. Написал в мессенджере и он меня пригласил на встречу. Это к вопросу о том, как я куда попадаю.

На встрече сказал ему: у вас в управлении 1,3 млн м кв собственной недвижимости, плюс 600 000 м кв арендуете. Все это строилось в советские времена, сортировочные станции на вокзалах, а почта уже поездами не возит. Нужно это все менять, сформировать отдельную компанию, которая будет заниматься недвижимостью. К тому же JLL знает, как это все делать, поскольку занималась этим во всем мире.

- Вы хотели продать услуги компании?

- Хотел посоветовать. Он говорит: "Дима, советчиков много, работать некому. Хочешь – иди, делай". Я подумал, оставил свой красивый бизнес-центр в Леонардо и пошел в Укрпочту менять философию госпредприятия. Провел там 2,5 года. Провели корпоратизацию, свели воедино все объекты, описали их, сделали оценку, внесли в уставной капитал и начали пытаться этим хозяйством управлять.

Чтоб вы понимали масштабы – 1,3 млн м кв – это более 5000 отдельно стоящих зданий и собственных сооружений. И еще 7500 арендованных.

- Ваш профиль в Укрпочте был связан с недвижимостью?

- Управление активами недвижимости и инфраструктурой – недвижимость, аренда, управление с точки зрения эксплуатации. Мы первыми среди всех предприятий запустили передачу прав аренды через Prozorro.Продажи. С 11 млн грн в 2017 году, в 2019-м Укрпочта получит уже 60 млн грн. Поменяли часть сотрудников, перестроили процессы и стали сдавать [недвижимость] в аренду только через прозрачные аукционы.  

- В чем была ваша мотивация перехода из частного бизнеса в государственную Укрпочту. В альтруистические намерения мало кто верит. Вам дали высокую зарплату или это работа на резюме?

- Согласен, реформаторский настрой без справедливой компенсации долго не работает. Просто идея не работает. Или только деньги – не работают. Есть идея, искренние устремления и какое-то финансирование – в комплексе это работает.

Для меня важна комплексная мотивация. Первое – интересное дело, вызов. Второе – с кем я это делаю – команда. Учитывая, что это госпредприятие я мог привлекать директоров департаментов, начальников управлений. На 60 000 грн в месяц уже можно звать профессионала с комплексной мотивацией. 

И уже третье – финансовая компенсация. Хотя платили гораздо меньше, чем я получал до этого, но учитывая, что это было госпредприятие, около 100 000 грн в месяц с KPI можно было зарабатывать.

- А сколько вы зарабатывали в частном бизнесе?

- С 2005 по 2016 гг, я зарабатывал приличные деньги в белую. В некоторые годы до $100 000+ в год.

Для меня история (с Укрпочтой, – Ред.) – это интересный кейс плюс вызов – сделать масштабную трансформацию. Рассматривал это как амбициозный проект. Когда еще удастся поуправлять 1,6 млн м кв и перестроить компанию, где работает 75 000 людей?

- Давайте вернемся к фонду. Возглавить ФГИ – это ваша идея или было предложение?

- Я не в политике, но всегда имел широкий круг общения. Знаком с большинством членов правительства и с частью народных депутатов из разных фракций. На этапе формирования Кабмина мне начали звонить и говорить: "Дима, тут будет движуха и реально есть шанс перезагрузить страну".

Сам по себе я человек активный, посетил кучу мировых тренингов, старался всегда делать что-то социальное, всегда искал ответы на вопрос, как можно быстро реформировать Украину. На мировых экономических форумах общался с Квасневским, Бальцеровичем, Вацлавом Гавелом. Меня интересовал вопрос: а может ли Украина пройти путь реформ стремительно, как в Грузии, или Польше?

Ответ прост, не надо придумывать велосипед: достаточно настроить страну как эффективную компанию. В Украине это не получалось, все время два шага вперед и шаг назад. Не было единства власти, существовали клептократические, а не идеологические коалиции. Сейчас есть вертикаль и я увидел, что таким единым фронтом можно создать механизмы работающего государства. Не идеально, но быстро и потом постепенно шлифовать.

- Кстати, такая модель с монополией одной партии, уже была в Советском Союзе.

- Да, но это была плановая экономика, а не создание экосистемы, которая себя бы регулировала. 

Так вот, возвращаясь к вашему вопросу. На этапе формирования правительства Алексей Гончарук (премьер-министр Украины, – Ред.) обсуждал со мной задачи, которые видит перед Фондом госимущества. Я тогда серьезно это не воспринял. Потом встречался с министром экономики Миловановым, с Павлом Кухтой, с депутатами в Раде, которые зашли в разных списках.

Мне говорят: "Дима, вот, Фонд госимущества – это же твое. Ты понимаешь и в инфраструктуре, и недвижимости, управлении крупными холдингами. У тебя есть профессионализм и этичность. Понимаешь, как эта бюрократическая машина работает". Потому что сюда хорошего человека с улицы поставь, аппарат скушает.

Встал вопрос о задачах и взглядах на их решение. Если мы все беремся решать эти задачи – тогда давайте.

Я сделал книжечку-презентацию, с моим пониманием решения задач и пошел с ней к президенту, премьеру, министрам, на фракцию Слуги Народа. Грубо говоря – пошел на собеседование. 

- Что в этой презентации?

- Смотрите, в Украине 3600 госпредприятий – нереальное количество. Еще есть 23 000 юрлиц, организаций, органов, у 11 000 из них есть свое имущество. На части из них кто-то сидит, как-то сдают, кто-то пользуется. Поэтому мы договорились о policy – зачем мы делаем приватизацию.

Я был рад получить поддержку такой политики и от [министра финансов] Оксаны Маркаровой, что делаем приватизацию не для того, чтобы заработать на этом деньги. Да, поступления должны быть, но это одноразовая продажа. Основная цель – избавиться от компаний "присосок", передать их частному собственнику и привлечь инвесторов. Мало в Европе мест, где можно купить (а мы сейчас будем делать прозрачные аукционы), как в супермаркете что-то: объект недвижимости, предприятие.

Моя задача создать такой супермаркет, чтобы там по полочкам было все выложено, подписано и можно было туда заглянуть и купить.

-  Концептуально, это разные задачи – создать супермаркет и продать все.

- Почему? Смотрите, речь не идет о том, чтобы продать все. Есть важный мировоззренческий вопрос, что оставлять, а что продавать. Согласен, тут надо определиться. Вы об этом?

- Да. Недавно министр экономики Тимофей Милованов назвал три критерия, по которым предприятие должно оставаться в собственности государства.

- Да – это те policy и критерии, которые мы как команда разделяем. Первый – нельзя продавать то, что необходимо для обеспечения безопасности государства. Второе – природная монополия. И то, здесь надо думать. Возможно, если есть регулятор монополии, то можно пускать на какую-то долю и частника. Третье – имеют жизненно-важное значение для общества, несут социальные функции, которые не могут исполняться рынком.

Например, Укрпочта, но не контрольный пакет, а миноритарный. Чтобы появился компетентный и мотивированный акционер внутри компании, который будет следить за эффективностью.

Сейчас Верховная Рада приняла закон об отмене списка объектов, запрещенных к приватизации. Теперь Кабинет министр на протяжении 60 дней должен подать перечень предприятий, которые надо оставить. Там есть идеи о Фонде национального благосостояния. Такая себе макро-управляющая компания. В любом случае, то, что остается, нужно лучше менеджить и управлять.

Но то, что точно не попадает под эти три критерия, - пусть этим занимается рынок. Это и есть принцип, о котором я договорился, идя сюда, об этом мы договорились.

Фонд сам этого не сделает – нужно только сообща. Сейчас дорабатывается ряд законов. И Кабмин должен принимать постановления, для того чтобы процессы передачи происходили эффективнее и прозрачнее.

О договоренностях, гарантиях и обязательствах

- Кто гарантирует соблюдение договоренностей?

-  Что значит, кто гарантирует? Я с Алексеем Гончаруком это обсуждал, с Владимиром Зеленским, обсуждали на фракции.

- С Андреем Богданом?

- Да, встречались тоже и с главой Офиса президента. Противоречий мы не встречали.

Я себе ставлю планку в два года. К этому моменту процессы должны быть налажены, конкретные результаты показаны и организация должна работать без меня.

- И вы уйдете через два года?

- Честно говоря, я бы не хотел всю жизнь работать в ФГИ. Я все-таки за частный бизнес и большую свободу действий.

- Вы согласны, что должность министра, главы ведомства в нашей стране — политическая.

- Так и есть. Я не госслужащий, а политическая фигура. И мои замы тоже.

- Так вот. Вы представляете партию власти, которая за вас проголосовала. Получается, что, по сути, подотчетны по партийной линии?

- В законе о ФГИ написано, что главу подает Верховная Рада, утверждает президент. В законе про центральные органы исполнительной власти написано, что подает премьер-министр, а голосует парламент. А по сути, я как один из пяти органов исполнительной власти со специальным статусом, подчиняюсь Кабмину. То есть мой начальник Алексей Гончарук.

Кто вошел в команду 

- Что с прошлой командой и кто будет в вашей? Как будет происходить отбор?

- Мне никто не навязывает кандидатов в замы, не влияют на другие кадровые вопросы, и это хорошо. Я могу сформировать команду, как считаю нужным, но и ответственность исключительно на мне.

Когда я пришел, собрал всех заместителей. После разговора все написали заявления. Трубаров, Асташев, Короткая, Герц, Никитин – были заместителями. Все ушли по собственному желанию (согласно инормации на сайте ФГИ, в должности первого заместителя остался работать Дмитрий Парфененко, который попал и в прошлый состав ведомства по квоте "Народного фронта". - Ред.).

Что касается новой команды. У меня есть функция – приватизация (малая и большая). За это будет отвечать Тарас Елейко. Он начинает работать в должности заместителя по приватизации. До этого он был директором департамента продаж Фонда гарантирования вкладов. 

Зама по регулированию оценочной деятельности ищем. Уже назначена заместитель по вопросам трансформации и реорганизации – Юлия Белова.

Сергей Игнатовский будет заниматься корпоративным блоком. Он руководил проектом реструктуризации на миллиарды в процессе продажи компании "Мрия", начинал карьеру в большой четверке. Тут тоже надо много всего реструктуризировать, ликвидировать и готовить к приватизации.

- Юрий Никитин же сейчас есть в Фонде в каком-то качестве?

- Он мой советник на общественных началах. Есть такой термин – тацитные знания. Для того, чтобы что-то узнать надо, чтобы человек открыл шкаф, тумбочку и показал, где лежит история вопроса.

Потому что первый мой месяц был связан с тем, чтобы стратегию работы Фонда положить в план и тактику. Мы детализируем, что мы делаем за неделю, разрабатываем статус приватизации малых предприятий, выцарапываем вместе с минэкономики непрофильные предприятия из других министерств. Зачем министерствам и ведомствам содержать свои коневодства, свиноводства, яхтклубы и т.д.

Рассчитываем, что до декабря будет принято решение Кабмина о передаче на приватизацию около 500 предприятий. Запрос был на 800. Смотрим, кто передает нам эти 500 объектов и как.

 - "Коневодство Украины" и подобные активы тоже перейдут к вам?

- Думаю, да. Решение принимает Кабмин. Наше видение, что министерства должны формировать политику. Сейчас они рассматривают список на передачу – по каким-то объектам дают согласие, по каким-то нет. Часть, полный мусор, пойдет на ликвидацию.

Министры не против в целом избавляться от непрофильных активов, но как только решение опускается на уровень завхозов, сразу выясняется, что все это нужно и без этого министерству никак не прожить.

Дальше я работаю с бюджетом. Бюджет был сверстан еще до моего назначения. Чтобы выполнить мегафункции возложенные на нас – нужны деньги.

- Вы хотите деньги из бюджета?

- Фонд гарантирования вкладов тратил 12% на затраты, чтобы получить 14 млрд грн поступления. Мы говорим о хотя бы 5% с поставленных планов по доходам в 16 млрд. Средняя зарплата в ФГИ – 12 000 грн. У Национального телевидения и радиовещания – 17 000 грн. Можно нам хотя бы такую же?

Будем делать реорганизацию, вводить премии для сотрудников, привязанные к конкретным задачам и KPI. Будем прощаться с неэффективными. Хочу, чтобы люди здесь работали за зарплату, а не за внешние вливания и гордились, что они работают в ФГИ.

- Я правильно понимаю, что команду мечты вы уже набрали в топ-менеджмент?

- Еще ищу зама на оценку. Договорился с Мировым банком о реализации реформы системы оценки в Украине в принципе. Это будет новый закон об оценке. Сейчас мы активно вошли в конфликтные процессы разрушения монополий, потому что тематика не сильно понятная, ее забалтывают – с оценкой и площадками.

 О "площадках Яценко"

- Расскажите, как ФГИ пересекается с историей о площадках? Она вас касается?

- Касается. Проблематика запутанная-запутанная. И иногда пытаются пустить информационную волну, чтобы не случилось главное – не внести изменения в Налоговый кодекс.

Как это работает. Гражданин идет к оценщику. Оценщиков на рынке – 5000 и тут конкуренция есть. Другое дело, что ряды оценщиков тоже чистить нужно. В целом рынок уже достаточно зрелый, чтобы заняться и самоочисткой. Однако важно договориться о принципах. Зачем все это делается? Чтобы в конечном итоге учесть интересы гражданина и государства, которые всегда в противоречии. Гражданин хочет заплатить меньше, государство – получить налоги. Нужно определить справедливую сумму налога при операциях с недвижимостью и дать комфортный государственный сервис

- Ну вот, как раз ваши предшественники придумали способ с площадками.

- Ну, не уверен, что этот креатив возник в Фонде. Смотрите, два года подряд в новогоднюю ночь кто-то в Раде, вбивал эту схему в Налоговый кодекс. Между оценщиком и базой данных, которая находится в Фонде, поставили четыре прокладки. И никто другой туда к ним влезть пятым не может – только когда они все договорятся, обменяются протоколами.

- Что будете с этим делать?

- Все равно нужно вносить изменение в законодательство. Пока они в парламенте "чубляться", мы внесли проект регуляторного акта, который вынесли на обсуждение с тем, чтобы внести новую возможность аккредитации дополнительных площадок и как минимум создать тут конкуренцию.

- Вы предлагаете сделать больше посредников?

- Сейчас как быстрое решение – да. Это временный выход. 

- Может вообще их убрать?

- Я не могу, у ФГИ законодательно нет таких полномочий. В Налоговом кодексе очень все тонко прописано. Называют разные фамилии очень креативных товарищей, которые это придумали.

- Яценко?

- И так говорят. Не суть.

- Вам по этому вопросу звонили уже?

- Нет. Мне, честно говоря, не звонят. Пишут – отвечаю, что не обсуждаю.

- Почему не получается убрать это из Налогового кодекса?

- Я внес письмом предложение. От Кабмина направили главам соответствующих фракций. Я предлагаю и готов обеспечить следующее: гражданин, без оценщика имеет возможность вносить информацию в нашу базу данных и она в открытом доступе определяет цену. Нотариус, как налоговый агент часть платит государству, часть берет себе за нотариальную услугу. 

Эта система работает четко, только если она наполнена актуальными данными. Мое предложение, чтобы нотариусы вносили в договор реальную сумму сделки. Тогда будет понятно, в каком ценовом промежутке реально находится квартира на Печерске или в селе. Оценщики вроде не против выйти из круга обязательных участников процесса. Но если заявителя не устраивает цена, можно апеллировать как раз к оценщикам. Также есть много нестандартных объектов, требующих "ручного подхода", целостные имущественные комплексы и т. д.  

План на 16 млрд грн: что хотят приватизировать 

- Какой у вас план по приватизации на 2020 год?

- На следующий год у меня есть KPI продать больших предприятий на сумму не меньше 6 млрд грн. Плюс малая приватизация – тоже 6 млрд грн. От аренды планируем получить 3-4 млрд грн. Будем очень стараться, чтобы получилось.

Важная работа сейчас - это разработать четкие внутренние процессы, стандарты раскрытия информации и шаблоны перед размещением на Prozorro. Продажи. Сейчас, по закону о приватизации, сумма стоимости активов свыше 250 млн грн – это большая приватизация и сложная процедура. Малая – это мы просто взяли компанию, подали лот на Prozorro.Продажи, люди пришли и купили. Но под нее попадают активы в 249 млн грн, например, и там есть много больших предприятий.

Проблема в том, что есть компания, которая как бы с долгами и ничего особенного, но у которой есть санаторий, например, в центре города Вишневое. Можно об этом не сказать и оно уйдет за 3 копейки, а можно сказать и за него поторгуются.

Будем создавать ресурс, где перед подачей на Prozorro.Продажи можно наилучшим образом узнать, что именно продается и уже со знанием дела поторговаться – такой себе интернет супермаркет.

- Что у вас в списке больших предприятий для приватизации?

- Объединенная горно-химическая компания, Электротяжмаш, Краснолиманское, Центрэнерго, Одесский припортовый завод, Президент Отель. Это те, где уже назначены советники по приватизации. К ним еще добавится около 15 предприятий.

Сейчас создается общая рамка – направление движения. Параллельно нужно запустить процессы по передаче нам других 500 предприятий, которыми владеют госструктуры разного уровня. Отдельный проект – трансформация самого фонда. 

- Как будут приватизировать государственные облэнерго: транспортировка (электросети) и сбыт вместе или раздельно? Они уже разделены или нет? И если да, то в какой пропорции с частными акционерами? [вопрос направлен в Фонд в процессе согласования интервью]

- С предприятиями большой приватизации будут работать советники, которые изучат ситуацию, проанализируют текущее состояние каждого из них. Именно они предложат варианты решения. Сейчас еще рано говорить, как именно будет осуществляться приватизация облэнерго.

- Расскажите о планах в отношении реформы ФГИ? Обсуждается создание Фонда национального благосостояния, есть идеи о секторальных госхолдингах по управлению имуществом. Что это должно быть за ведомство через 3 года?

- То, что нужно государству продать – это в будущем задача части Фонда, которая называется Агентство по продаже активов.

Осуществлять регуляцию рынка оценки – это мы сейчас реорганизуем совместно с Мировым банком.

Управление проданными предприятиями точно должно быть не в ФГИ. Цель и KPI каждого руководителя и набсовета, который сюда придет, получить премию за то, что ты продаешь.

- Подготовку к продаже?

- Да, и вывод на приватизацию.

Аренда – будет новый закон и подзаконные документы, которые нужно разработать к февралю. Я всем повторяю Prozorro – это инструмент. Но молоток тоже инструмент. Им можно гвозди забивать, а можно по голове ударить. Поэтому, если мы не сделаем хорошую предпродажную подготовку, не создадим истинную мотивацию участников процесса передавать в аренду все, что не используется в основной деятельности, то инструмент будет неэффективен.

- Сколько у вас больших компаний в управлении (дороже 250 млн грн)? За какой срок их можно продать?

- Более 20 и будет еще 10-15 плюсом.

О "Центрэнерго" и влиянии Коломойского

- Есть несколько компаний в процедуре банкротства. Тот же "Центрэнерго".

- Мы недавно выиграли суд и остановили процедуру. Это еще не окончательная инстанция, но вероятность, что такое решение останется большая.

 - Давайте пойдем по кейсам. Вы за продажу "Центрэнерго"?

- Я – да.

- На рынке говорт, что компания работает в интересах Игоря Коломойского. Он подтверждает, что его предпрития - крупнейшие покупатели электроэнергии с Центрэнерго, и очень хорошо разбирается в экономике предприятия. Так, вот Коломойский говорил, что государству не следует его сейчас продавать.

- У частных лиц могут быть разные мнения, а есть государственная политика. Я следую тому формальному решению, которое было принято о том, что объект передан на приватизацию.

- Вас как главу ведомства устраивает, что компания может работать в интересах Коломойского? Будет меняться менеджмент?

- Мы точно в каждом предприятии будем разбираться. Так как менять набсоветы, менеджмент, осуществлять контроль – это теперь моя ответственность, будем делать свое дело. А что там пишет интернет... пишут разное.

- Это не только интернет. И сам Игорь Валерьевич не скрывает, что хорошо знаком с этой компанией.

- Я с ним не знаком и знакомиться не собираюсь. У меня есть мой начальник – премьер-министр, с которым мы согласовываем действия. В том числе по поводу контроля и обеспечения эффективной работы по этим и другим компаниям.

- Первый конкурс по приватизации крупных государственных компаний президент поручил провести до 1 апреля 2020 года. Вы уже понимаете, что это будет? Ведь на подготовку надо заложить как минимум полгода.

- Президент сказал – надо сделать (улыбается).

Об ОПЗ и долгах Фирташу

- Так сложилось, что первое предприятие, куда едет новый глава ФГИ после назначения – Одесский припортовый завод (ОПЗ). Вы там уже были?

- Поеду через три недели.

- Приватизация завода заблокирована из-за долга Фирташу в $250 млн.

- Там не только это. Есть ряд проблем, которые мы поручили детально проанализировать нанятому советнику (по приватизации ОПЗ – Ред.) - компании Pericles. Она работает в консорциуме с KPMG и другими. После моего назначения я сразу же утвердил их на Кабмине. И сейчас обеспечил доступ к документации. То есть, они сейчас находятся на заводе, собирают информацию обо всем.

- Долг перед Osthem тянется несколько лет. У вас есть понимание, как по нему расплачиваться?

- Есть долг, есть давальческие схемы, есть техническое состояние, есть долг бюджета - после Революции достоинства компания заплатила около $15 млн налогов наперед и теперь у нее нет никаких оборотных средств. Поэтому там целый клубок вопросов.

- И все же, рассматриваете банкротство, реструктуризацию?

- Вы требуете ответа на вопрос, на который сейчас нет ответа. Для того, чтобы принимать обоснованные решения, нужно обладать полноценной информацией - какой долг, проценты, дивиденды.

- Фирташ выиграл Стокгольм и легализовал это решение в украинских судах.

- Да, там суммы прописаны, но, возможно, дью-дилижинс покажет несколько другие суммы. Для того, чтобы принимать стратегии (или по долгу, или по ставкам газа), нужно обладать информацией. Мы сейчас активно занимаемся сбором этой информации и будем на протяжении месяца-двух иметь утвержденную по всей вертикали стратегию о том, как мы выводим проблемные предприятия на приватизацию.