Сделка на $250 млн, техногигант в UNIT.Сity и "зеленый" тариф: интервью с главой UFuture

Стратегия Василия Хмельницкого – построить бизнес, который можно продать на пике развития. Она позволила ему создать целую бизнес-империю с активами почти во всех отраслях украинской экономики: недвижимость, инфраструктура, энергетика, фармацевтика и IT.

Бизнес-проекты Хмельницкого развиваются под крылом инвестиционного холдинга UFuture, управлять им в 2017 году он доверил Николаю Тимощуку – бывшему топ-менеджеру педставительств энергетических гигантов ТNК-ВР и Chevron, где отвечал за коммуникации с властями. 

Несмотря на карантин, закрытие границ и обвал цен на недвижимость, бизнес Хмельницкого растет. Его состояние в 2021 году, по оценке Forbes, выросло на 21,5% по сравнению с 2020-м, – до $310 млн.

Еще одна победа компании Хмельницкого в этом году – продажа контрольного пакета акций в шести солнечных электростанциях общей мощностью 99 МВт катарской компании Nebras Power. 

На каких условиях состоялась сделка между UFuture и Nebras Power и почему Хмельницкий идет по стопам Рината Ахметова, переключившись на строительство ветроэлектростанций, – в интервью с Николаем Тимощуком.

О бизнесе и стратегии 

– Вы возглавляете холдинг UFuture около четырех лет. Расскажите немного о себе, как вы попали в компанию? 

– В UFuture я пришел из "а" – мира энергетики, "б" – Public relations. Сначала я работал в компании ТНК-BP, в какое-то время она была 10-м по объему добытчиком нефти в мире. Потом был директором по связям с органами государственной власти глобальной энергетической компании Chevron – это вечный конкурент Shell и Exxon Mobile. Поэтому я достаточно широко понимаю рынок энергетики.

В UFuture я пришел по приглашению Василия Ивановича (Хмельницкого. – Ред.). Мы познакомились, когда он был вице-президентом Союза промышленников и предпринимателей.

Василий Хмельницкий предложил мне создать в Брюсселе представительство "Союза", чтобы продвигать в Европе интересы украинского бизнеса. Я это сделал, работал с государственными органами Европейского Союза и США. 

И затем он предложил мне поработать в его бизнесе. Когда у акционеров появился запрос на создание прозрачной и понятной структуры бизнеса, меня пригласили возглавить этот процесс. Так, собственно, и родилась идея создать холдинг UFuture, который я возглавляю.

– Что входит в бизнес-портфель UFuture? "Зеленая" энергетика, Biopharma, девелопер UDP. Что еще? 

– У нас в портфеле очень разные бизнесы. UFuture владеет долями во многих бизнесах. Это – инновационные парки UNIT.City, LvivTech.City, UNIT.Kharkiv, Biopharma, UDP Renewables, группа компаний ITernal и индустриальный парк "Белая Церковь". Еще есть ряд проектов в жилой недвижимости от UDP и завод по производству электрофурнитуры Plank Electrotechnic.

В планах также перевести в холдинг мажоритарную долю Василия Хмельницкого в аэропорту Киев (Жуляны. – Ред.). Холдинг UFuture еще до конца не сформирован – где-то на 80%-85%. Мы еще в процессе.

– Какой из этих бизнесов вы считаете более привлекательным? Правильно ли я понимаю, что ваша стратегия развития – вложиться, чтобы потом продать?

– Мы инвестируем в отрасли будущего: фармацевтика, возобновляемая энергетика и развитие цифровых и инновационных экосистем.

Стратегия UFuture – не просто держать активы. А управлять ими как инвестиционным портфелем, не складывая, простым языком, все яйца в одну корзину. 

– Чтобы перекрывать убытки одного бизнеса прибылью другого? 

– Это – одна из главных наших стратегий. Чтобы все бизнесы под управлением холдинга работали под одним брендом и по одной логике. Активы должны балансировать друг друга.  

Конечно, недвижимость – самый прибыльный и высокомаржинальный бизнес. Но, в то же время, он самый рисковый. Поэтому у нас есть стабилизирующий бизнес, например, Biopharma.

До карантина стабильным бизнесом был также аэропорт. Его, конечно, нельзя сравнивать по прибыльности с жильем, но он всегда был важным, и было сложно себе представить, что такой инфраструктурный объект может остановиться. COVID-19 показал, что все-таки может. 

IT и промышленность – не сильно маржинальные бизнесы. Но спрос на их продукцию и услуги есть всегда. Как и на электроэнергию.

– Многие холдинги предпочитают иную бизнес-модель и выстраивают свои бизнесы в одном направлении – металлургия, энергетика, агро. Вы же предпочли пойти другим путем. Почему? Не проще ли управлять бизнесами, если они работают примерно в одной отрасли?

– В UFuture не вертикальная система управления, а горизонтальная. Во всех бизнесах мы – не 100% акционер и не указываем как партия, что им нужно делать. У нас во всех бизнесах есть управляющие партнеры.

Мы же в основном мажоритарные инвесторы, которые помогают, когда надо своим бизнесам развиваться – ресурсами, связями, опытом. А когда не надо, и у управляющего партнера уже есть опыт и экспертиза, – мы не мешаем.

Ждем, когда бизнес начнет набирать очень хорошие обороты и выходим из него. Получаем за это хорошие деньги и начинаем строить что-то новое. Мы – девелоперы по своей структуре ДНК.

О сделке с Катаром, смене приоритетов и меморандуме с государством

– В феврале 2021 года вы продали шесть солнечных электростанций катарской компании Nebras Power. Как вам удалось привлечь инвестора в отрасль, где обожглись многие инвесторы из-за многомиллиардных долгов государства за произведенную электроэнергию?

  – Мы зашли в возобновляемую энергетику в 2017 году. Наш энергетический портфель состоит на сегодня из 150 МВт в "солнце". У нас пока десять солнечных электростанций. Какими-то СЭС мы владеем в партнерстве с испанской компанией Acciona, какие-то – наши на 100%.

С Nebras Power мы вели переговоры о партнерстве примерно с того же 2017 года. Я и мои коллеги ездили по всему миру в поисках инвесторов и партнеров, которые помогали бы нам развивать этот бизнес. В Украине нет возможности привлекать дешевый капитал без залога на 120% от стоимости кредита, поэтому мы ищем партнеров.

Одной из таких поездок был Ближний Восток: ОАЭ, Оман, Катар, Саудовская Аравия. Именно в этих командировках я познакомился с компанией Nebras Power. Катарской стороне мы продали контрольный пакет акций, оставшись операционным партнером с 25% долей.

На вырученные деньги планируем вместе с Nebras Power построить в Волынской области два ветропарка, чтобы увеличить мощности более чем в два раза – до 350 МВт.

– Какая сумма сделки?

– Сумму сделки мы не можем разглашать. Это требование катарской стороны. Но в течение 2021-2022 годов консорциум планирует инвестировать (в строительство ВЭС. – Ред.) $250 млн.

– Почему вы решили переключиться на ветровую генерацию, чем она отличается от солнечной?

– Строить солнечные электростанции после снижения "зеленого" тарифа в прошлом году уже не выгодно. А "ветер" как технология – более устойчивый бизнес и он гораздо эффективней, чем солнце. В-третьих, строительство ВЭС считается высшей лигой. 

Но никто же не исключает, что через пять-семь лет солнечные панели станут дешевле и эффективней. И строить СЭС будет выгодно.

– Как вы оцениваете инвестпривлекательность рынка возобновляемой энергетики в Украине после снижения "зеленого" тарифа? Многие инвесторы отнеслись скептически к этой инициативе, пригрозив государству арбитражами. Вы не планируете судиться?

– Я скажу так. Я понимаю, почему государство пошло на такой шаг. И более того. Все инвесторы это тоже понимают. Украина – не первая страна, которая не смогла выполнить взятые на себя обязательства. И в этом нет ничего страшного. Это нехорошо. Но это нормально.

Но при одном очень важном условии: если ты реструктуризировал свои обязательства, ты все равно должен их выполнять. Хуже всего, когда какие-то горячие головы сейчас говорят, что "зеленый" тариф нужно отменить или ввести какой-то акциз на "зеленую" электроэнергию.

– Почему хуже всего?

– Если правительство и дальше будет нарушать условия меморандума с инвесторами, это нанесет сильный удар по инвестиционной привлекательности страны. А в таком случае экономика нашего государства может стать менее конкурентоспособной и весь наш экспорт будет облагаться дополнительным налогом, который планируют ввести все страны мира, включая ЕС и Китай.

Что делать? Нам давно пора провести реформу рынка электроэнергии, как это произошло с рынком газа. А тем потребителям, которые не могут платить рыночные цены на электроэнергию, выдавать адресную субсидию. Это 20-30% населения. Остальным – рыночную цену на электроэнергию. И тогда все будет работать как надо и развиваться.

– Возвращаясь к вопросу о судах…

– Нет, мы не судимся. И не подаем в арбитраж. Конечно, мы эту возможность рассматриваем, но подавать против Украины в арбитражный суд не планируем. 

О "зеленом" тарифе, водородных взглядах и энергетической батарейке

– В нашем интервью Василий Хмельницкий говорил, что еще два года назад маржинальность "зеленого" тарифа была порядка 20% в год. То есть любой проект окупался за пять лет. Насколько снижение "зеленого" тарифа в прошлом году срезало прибыльность этого вида бизнеса?

– Это не маржинальность тарифа. Это – средняя маржинальность этого бизнеса. У нас сейчас доход от этого бизнеса где-то 16-17% в год (от размера инвестиций. – Ред.). При том, что кредитная ставка в евро у нас в стране – 7%. Грубо говоря, твой доход – 10%. Это не жирно. Все рассказы, что инвесторы жиреют на "зеленом" тарифе, – это все сказки. К сожалению.

– Сегодня инвесторы в ветроэлектростанции обсуждают возможность работать без "зеленого" тарифа. Вы рассматриваете для себя возможность работать без спецтарифа или это пока что проблематично?

– Тут ответ на ваш вопрос нужно разделить на две части. Первое – те, кто уже получил "зеленый" тариф и ввел в эксплуатацию свои электростанции, должны работать в тех рамках, которые им пообещало государство, – по "зеленому" тарифу до 2030 года. Тогда инвесторы будут понимать, что с этим государством можно сотрудничать. Иначе – арбитражи, и бизнес свои деньги все равно отсудит.

Второе – государству нужно решить, на каких условиях должны работать новые объекты. Это либо аукционы, либо прямые контракты. Если это прямые контракты, все электростанции в этой стране должны иметь право продавать свою электроэнергию напрямую потребителю. Независимо от вида генерации и потребителя.

– Недавно ДТЭК запустил первую в Украине энергетическую батарейку – так называемый energy storage. Вы не рассматриваете возможность построить что-то подобное или перейти на строительство других балансирующих электростанций – биоТЭС или биогазовые установки?

– У ДТЭК есть для этого и знания, и ресурсы. Мы пока что этого не рассматриваем. Возможно, в будущем мы будем производить на своих электростанциях "зеленый" водород. Мы присматриваемся пока к этому направлению. Смотрим на возможность выхода на рынки соседних государств. Но конкретных планов пока нет.

О будущей сделке с техногигантом и потере интересов Хмельницкого к жилой недвижимости 

– В феврале появилась информация, что Василий Хмельницкий хочет выйти из девелопера UDP и продать свою 65% долю бизнес-партнеру Андрею Иванову. На каком этапе сейчас переговоры?

– Василий Иванович фокусируется на стратегическом развитии комплексов подобных UNIT.Сity. Эти комплексы – не просто о недвижимости. Это – платформа для развития чего-то большего: инновации, технологии и т.д.. В этом Василий Хмельницкий хочет остаться и развивать.

Из других проектов он хочет выйти, потому что ему это неинтересно. Василия Ивановича больше интересуют инновационные парки, комплексы и т.д.. Но переговоры продолжаются.

– Еще одно интересное наблюдение. Во многих интервью Василий Хмельницкий обещает бесплатно раздавать офисы и комплексы в UNIT.Сity техногигантам. К вам с подобными предложениями еще не обращались?

– Я не могу сейчас разглашать. У нас может быть в скором времени большая новость по этому поводу.