Были те, кто накануне войны вывел из Украины 90% своих активов. Директор БЭБ Вадим Мельник

Первые две недели войны директор Бюро экономической безопасности Вадим Мельник руководил работой своих подчиненных... из салона красоты в Ирпене.

В полуподвальном помещении пятиэтажного дома, где до войны работал бьюти-бизнес жены Вадима Мельника, в течение двух недель укрывались от бомб и снарядов более 20 человек: семья руководителя БЭБ, их близкие и знакомые. Среди них – десять детей, включая восьмилетнюю дочь Вадима Мельника и его 13-летнего сына.

Как он там оказался?

В Ирпене – квартира директора БЭБ. Утро 24 февраля должно было быть для Вадима Мельника, как и все предыдущие: подъем в 05:30, отжимание, пресс, растяжка. В 06:30 – выезд из дома, чтобы через час быть на работе в Киеве.

Проснувшись в то утро чуть раньше обычного, он через несколько минут услышал первые два взрыва со стороны столицы, а после этого получил SMS от старшего сына (24 года), который служит в ВСУ в Чугуеве: "Не учения".

В 07:30 он уже был на работе – совещания, распоряжения, мобилизационные мероприятия. Вечером – обратно в Ирпень. В следующий раз Мельник вернется на работу в столицу только 10 марта. Взорванные мосты и российские войска заблокировали всех жителей Ирпеня.

На 14-й день блокады его большая семья, всего девять человек, на стареньком кроссовере Mitsubishi смогли вырваться из оккупации – доехать до села Романовка и, оставив машину, пешком перешли разрушенный мост в сторону Киева.

Оттуда Вадим Мельник направился сразу в Бюро экономической безопасности.

Работа Бюро за короткое время в корне изменилась, как и все в стране. Уклонение от уплаты налогов теперь чуть ли не меньше всего интересует детективов БЭБ. Во всяком случае, в этом уверяет руководитель Бюро. В приоритетах – поиск, арест российских и беларуских активов, противодействие незаконному вывозу средств из Украины и даже борьба с завышением цен.

В интервью LIGA.net руководитель Бюро экономической безопасности Вадим Мельник рассказал, каковы результаты поиска российских активов, почему соседние страны не помогают с информацией о вывезенных деньгах из Украины, стоит ли государству пытаться контролировать поток гуманитарных грузов.

– Чем отличаются приоритеты работы БЭБ до и после начала войны?

– Главные задачи – те же: преодоление негативных проявлений в экономике, борьба с теневыми процессами.

А что касается направлений – вы правы, они изменились.

Теперь один из ключевых – это выявление [на территории Украины] активов России и Беларуси. Активы этих государств, их граждан, их хозяйствующих субъектов. Почему эта работа в приоритете? Потому что российские активы дают агрессору дополнительные возможности вооружаться и нападать.

Другие важные направления – противодействие хищению из государственного и местных бюджетов; борьба с незаконным выводом средств из Украины (в чемоданах и через банковские счета); работа по направлению незаконных активов на нужды государства, ВСУ и общин.

С первых дней ведем работу против завышения цен. Это не совсем наша специализация. Но мы присоединились. Запустили чат-бот для жалоб.

Из 2700 таких обращений уже проработали 2200. (По состоянию на 08:00 4 мая на электронный ящик БЭБ и на Telegram-канал поступило 3009 сообщений, из них отработано 2364. – Ред.).

– Какие результаты?

– 57% – обращения по поводу завышения цен на жилье, 4,5% – препятствование работе бизнеса, 10% – незаконные действия с гуманитарной помощью.

Есть много фактов, когда после нашего реагирования те, кто завышали цены, уменьшали стоимость услуг и товаров или направляли средства Вооруженным силам – показывали нам платежки о перечислении.

Всю полученную информацию накапливаем, анализируем, а затем будем передавать в Налоговую службу. Чтобы налоговики, например, учли суммы, которые получали собственники жилья, сдававшегося по завышенным ценам.

– Как работает система с чат-ботом?

– Мы не успели из-за войны сформировать территориальные подразделения. Но я отправил по пять-шесть сотрудников в каждый регион. Мои работники присутствуют на совещаниях в областных военных администрациях. Они информируют присутствующих о полученных сообщениях в чат-бот.

Далее реагируют соответствующие службы – Госпродпотребслужба, налоговая, представители ОВА: едут на место, совместно проводят разъяснительную работу.

Очень важно не делать преждевременных выводов. Потому что у людей есть свои аргументы: да, продаю банку тушенки за такую цену, потому что высокая цена у поставщика... Дорогая аренда? Да, но ведь это за второй этаж. А первый – я раньше отдал другой семье переселенцев, бесплатно… Есть разные случаи.

Хотя иногда мы убеждали людей не перегибать палку с ценами, чтобы это не напоминало мародерство.

– Из 2200 проверок заявлений о завышении цен, сколько случаев напоминали мародерство?

– Случаи были, но они единичны. Может – 1%, может – 2%. Мы убеждали, люди исправлялись, им было стыдно.

– Если так, не зря ли была проведена работа БЭБ? 2200 проверок, из них мизерная часть заслуживает внимания…

– Не зря. Может быть, я не совсем точно сформулировал. Случаев, требующих реагирования, было достаточно. Поступали обращения, мы реагировали, общались с людьми, и люди бесплатно кормили, перечисляли средства на ВСУ, а также на другие нужды страны и общин.

– Одно из ключевых направлений БЭБ – поиск активов РФ и Беларуси. Что уже нашли?

– На сегодняшний день установлено более 21 000 субъектов хозяйствования, имеющих связь с Россией. Мы установили 8000 единиц недвижимого имущества и почти 2000 единиц движимого имущества.

Отработали базы данных Минюста, налоговой, таможни, установили, где склады, где товарно-материальные ценности, где учитывается спецтехника – тракторы, комбайны и т.д. И выехали на места, чтобы найти, описать, арестовать. Все это впоследствии должно быть либо изъято государством, либо передано через ОВА общинам или Вооруженным силам Украины.

В рамках уголовных производств изъяты и переданы ОВА активы для дальнейшего распределения на сумму свыше 150 млн грн.

Наиболее существенное достижение: в рамках уголовных производств БЭБ судами наложен арест на 17 800 вагонов, принадлежащих России и Беларуси. Это совместная работа с Офисом генпрокурора, прокуроры которого осуществляют процессуальное руководство, и Укрзалізницею.

Более 1500 вагонов были с товарно-материальными ценностями: стеклом, химикатами, удобрениями и пр. Товары арестованы, и решается вопрос об их передаче территориальным общинам для использования в хозяйственной деятельности.

Идет подготовка к изъятию вагонов. На совещании с главой Национального агентства по предотвращению коррупции Александром Новиковым я говорил, что очень важно забрать эти вагоны именно в собственность государства по такой процедуре, чтобы потом не было никаких вопросов о компенсации их стоимости.

Еще одна цифра: на сегодня, по инициативе детективов Бюро и при процессуальном руководстве Офиса генпрокурора, наложен арест на товары, средства, активы на общую сумму более 17 млрд грн.

– Поиск и арест многомиллиардных активов – работа, которая имеет много соблазнов. Есть ли защитный механизм, чтобы обезопасить БЭБ от коррупционных рисков?

– К распределению мы не причастны. Я уже говорил выше о двух путях распределения активов: через национализацию – это полномочия Кабмина, а также через передачу на нужды Вооруженных сил Украины – это полномочия областных военных администраций. Третий вариант, и это наши полномочия, – арест активов в рамках уголовных производств.

– Какие варианты обращения с имуществом и активами РФ?

– Принудительное изъятие в собственность государства проходит исключительно через Кабмин, СНБО и указ президента. Если установленное нами российское имущество может быть использовано для нужд обороны, соответствующую информацию мы передаем в военные администрации. Они совместно с подразделениями Вооруженных сил принимают решение об изъятии либо на нужды ВСУ, либо на нужды территориальных общин.

 – Были ли случаи противодействия поиску и аресту активов?

– Случаев, когда мы сталкиваемся с противодействием – попытками скрыть имущество, – наверное, 50%. Загруженные товаром вагоны перевозят с места на место. Отгоняют на какие-то тупики... Недавно вместе с представителями Киевской ОВА только на третьи сутки нашли несколько российских вагонов с горюче-смазочными материалами, которые накануне проверки были, а затем исчезли. Мы ищем тех, кто перегонял эти вагоны. Разбираемся и с другими аналогичными случаями.

Кто-то пытается перерегистрировать предприятия, чтобы арестованные активы перешли на других собственников. 

– Какая часть арестованного имущества принадлежит государственным органам РФ, а какая – остальным?

– Предварительные данные: более половины арестованных активов – государственная собственность России.

– Правильно ли понимаю, что речь идет о поиске активов свыше 21 000 предприятий, связанных с РФ или Беларусью?

– Нет. Здесь нужно не перегнуть палку. Есть много людей, которые по гражданству – россияне, но долго живут в Украине и связаны с Россией исключительно штампом в паспорте. Не успели получить наше гражданство. Скажем, основатель предприятия – россиянин, жил в Тюмени, заработал там деньги, приехал сюда, вложил, создал агрохолдинг. У него – комбайны, тракторы, около 150 работников. Он работает на Украину – платит здесь налоги. Конечно, таких людей не нужно трогать. Мы таких субъектов фильтруем.

– А фильтрует БЭБ или другие органы? И сразу же вопрос: как избежать злоупотреблений? Это ведь большое поле для коррупции.

– Не само БЕБ. Этим занимаются сотрудники Бюро вместе с представителями областных военных администраций. И когда работает группа – коррупционные риски снижаются.

– Сколько человек в такой группе?

– По-разному. Я ставлю задачу координаторам, которых назначил в областях, и они делают эту работу. Обычно это группа сотрудников БЭБ из трех-четырех человек. Плюс представители областных военных администраций. Если речь идет о расследовании в рамках уголовных производств, то тогда мы работаем сами.

– Чем больше людей занимается, тем меньше коррупционных рисков, сложнее договориться. Не мало ли для работы по "фильтрации" трех-четырех человек в группе?

– Вопрос – правильный. Но мы не можем себе позволить больше. На сегодняшний день в моем подчинении работают 225 человек, мы не успели до войны сформировать полный штат.

И если честно, мне трудно представить, насколько нужно быть низменным человеком, чтобы в такое время брать взятки… Пусть оно в горле станет этим людям.

– БЭБ призвало граждан информировать о злоупотреблениях с гуманитарными грузами. Какова здесь компетенция Бюро, какие нарушения обнаружены, какие масштабы?

– Если речь идет о приемке, перевозке, распределении гуманитарных грузов – это не наша компетенция. А вот расследование хищений и злоупотреблений – наше. Если происходит завоз брендированных вещей или другой продукции под видом гуманитарной помощи – наша компетенция.

– Для гуманитарных целей, усиления обороны правительство снизило стоимость растаможки автомобилей. Это привело к злоупотреблениям – некоторые украинцы везут люксовые автомобили, на границе образовались очереди из машин.

– Что касается этой ситуации. Всех нюансов не раскрою, потому что продолжаются уголовные производства. Но сейчас мы занимаемся проверкой ввоза на территорию Украины под видом гуманитарной помощи люксовых и бронированных автомобилей.

– Как БЭБ понимает, что автомобиль не является "гуманитаркой"?

– Анализируем, что собой представляет этот автомобиль. Понятно, что Mercedes не уходит в ВСУ или тероборону. Туда идут пикапы, внедорожники. Не новые, конечно.

Но следует понимать, что мы не можем остановить этот поток, ввести ограничительные меры. Гуманитарная помощь идет потоком, и считаю правильным, что ее никто не останавливает. Идут продукты, лекарства, одежда, товары для обороны. Что важно: насколько можем видеть, большинство попадает по нужному адресу. Если начинать жестко нормировать и добавлять различные формальности, могут возникнуть не только проблемы со своевременным получением нужных грузов. Из-за чрезмерного зарегулирования возникнет еще больше рисков для злоупотреблений.

Конечно, проблемы есть, мы этого не избежали. И да, это правда, что гуманитарная помощь иногда появляется в магазинах, мы фиксировали это. Как это доказать? Спрашиваем: где вы это взяли (товар, вероятно, гуманитарной помощью. – Ред.)? – Купил на рынке, я ФОП второй группы…

Нужно ли урегулировать все вопросы с гуманитаркой в будущем? Обязательно! Разработать механизм принятия, накопления и распределения гуманитарной помощи во время военных действий. Иначе даже наши партнеры, которые пересылают помощь сегодня, будут говорить: если разворовываете – больше не дадим. А мы ждем: дайте нам строительные материалы, деньги и т.д.

– Какое количество гуманитарки поступает в Украину, какой ее процент – сомнительные поставки?

– Учет гуманитарной помощи – не наша компетенция.

Очень субъективно могу об этом говорить, мы ведь можем анализировать только то, что у нас в работе. 5-10% гуманитарной помощи от общей является проблемной. Это предварительные данные.

– Занимается ли сейчас БЭБ вопросами, связанными с активами беглецов или коллаборантов (например, Виктора Медведчука)?

– Беглецы и коллаборанты – это "клиенты" в первую очередь для СБУ, ГБР, НАПК. Но мы сотрудничаем с коллегами. Как вспомогательный орган – устанавливаем принадлежащие фигурантам активы и законность происхождения. Устанавливаем, что выведено за пределы Украины, и законное происхождение этих выведенных активов.

– Как много таких людей и их активов в работе?

– Ничего больше не могу сказать. Это вопрос уголовных производств.

– Кстати, по поводу Виктора Медведчука. Накануне войны в Россию выехала его жена, вероятно, это хотел сделать, но не смог сам Виктор Медведчук. Не исключено, что некоторые люди из высокой политики и крупного бизнеса в Украине могли заранее знать о планах РФ. Фиксировало ли БЭБ подозрительные операции с активами накануне войны?

– Мы изучаем эти вопросы. Фамилии не назову, буду осторожным. Но уверяю: всем владельцам подозрительных активов зададим вопрос с соответствующими последствиями в ближайшее время.

Мы занимаемся вопросами проверки законности вывода активов из Украины – с банковских счетов, в чемоданах – не только после 24 февраля. Взяли в работу и вывод активов за месяц до начала войны. Больший промежуток сейчас физически охватить не сможем. Но потом мы посмотрим еще дальше… Если человек накануне войны вывел 90% своих активов за границу, возможно, он знал, что будет нападение, то есть был предупрежден. Кем предупрежден? К таким людям или компаниям при проверках мы будем тщательнее присматриваться.

– Были те, кто вывел более 90% своих активов накануне войны?

– Такие люди есть. Есть конкретные фамилии, по которым мы работаем. Больше информации не могу дать – идет расследование. Отдельный вопрос – сколько средств выведено. Сколько задекларировано при вывозе из Украины, сколько задекларировано вне страны.

– СМИ сообщали о ценностях, которые якобы пыталась вывезти семья Суркисов, о деньгах, которые якобы вывозила жена экс-нардепа Игоря Котвицкого. Насколько подобные факты – распространенное явление?

– Было достаточно таких случаев. Я не могу говорить конкретных фамилий, мы отрабатываем весь массив и подошли к анализу системно.

Вывоз активов несет две проблемы. Первая: вывозишь деньги – ослабляешь государство. Вторая: если ты незаконно заработал, не уплатил налоги, ты – преступник, ведь скрыл от налогообложения и пытаешься легализовать за границей…

Здесь наша работа идет по нескольким направлениям.

Противодействие незаконному вывозу активов бизнеса и частных лиц. Далее. Анализируем вывод средств субъектами хозяйствования через банковские учреждения в другие государства.

За первый месяц войны выведено более 50 млрд грн. Сам факт вывода не говорит о совершении преступления, но мы сверяем: не входило ли назначение платежа в список запрещенных? Потому что были запреты на осуществление платежей по типам назначений. И если были нарушения, то будут отвечать и банковские работники, и хозяйствующие субъекты.

Что касается трансакций физических лиц через банки или наличными за границу. Так же: сам факт вывоза не свидетельствует о нарушении, ведь люди могли спасать деньги от оккупантов-мародеров. Возможно, эти деньги уже возвращаются в страну. Но мы проверим законность их происхождения. Сумма вывезенных в чемоданах средства, о которой сейчас говорят, и мы не можем ни опровергнуть, ни подтвердить, – 3 млрд евро.

Будут вопросы к тем, кто не декларировал вывоз из Украины, но декларировал при ввозе в европейские страны и таким образом легализовал деньги. К такой работе мы официально попросили присоединиться компетентные органы Польши, Словакии, Румынии, Венгрии, Молдовы.

– Какие последствия?

– Если деньги вывозились в объемах, никогда их владельцем не декларировавшихся, возникает вопрос о происхождении средств. А это – уголовное производство. Будем проводить следственные действия, чтобы арестовать средства за границей и предпринять меры по возвращению в Украину.

Кстати, мы уже направили запросы в таможенные органы пяти соседних государств: Польши, Словакии, Румынии, Венгрии, Молдовы. С ответами там немного замешкались, но информацию мы получим.

– Правильно ли понимаю, что Бюро не получило от этих стран информацию о задекларированных средствах украинцев, выехавших после начала войны? Когда эти запросы были отправлены?

– Запросы направлены 5 апреля. Ответов до сих пор нет. Мы говорим партнерам, что понимаем: процессуальные нормы – они требуют времени, но для нас это очень важно. Давайте найдем пути понимания, чтобы получить эту информацию оперативно. Ведь у вас, в европейских государствах, сейчас, возможно, отмываются средства.

Они согласны. Но на неофициальном уровне нам говорят: мы должны дать вам информацию о деньгах, которые вы потом хотите забрать…

15 апреля, по нашей инициативе, мы провели Zoom-конференцию с представителями всех этих стран. С нашей стороны были представители таможни, налоговой, БЭБ, Офиса президента. Доказали важность ситуации. Договорились создать рабочие группы для отработки алгоритма получения информации: сумм, дат ввоза (или перечисления) средств, фамилии. У нас война, нам нужно быстрее. Они понимают.

Со своей стороны, мы установили порог задекларированной суммы, владельцы которой нас интересуют, и просим предоставлять по ним информацию. Извините, но какой именно порог – говорить не буду.

– Откуда информация о 3 млрд евро, вывезенных в чемоданах?

– Она появилась в СМИ. Подтвердить ее не можем. Если анализировать данные, которыми мы владеем, то точно речь может идти о сумме более 1 млрд евро (вывезенных из Украины за первый месяц войны. – Ред.).

– Какие экономические преступления стали наиболее распространены во время войны?

– Наименее распространенное сейчас – это уклонение от уплаты налогов.

– …К сожалению.

– Вы знаете, к сожалению, потому что бизнес [как прежде] не работает. И возможно, логично, что это не первый приоритет. Наполнение бюджета важно, но есть более приоритетные вещи.

К бизнесу сейчас одна просьба: начните работать. Чтобы людям выплачивать зарплату, чтобы они могли тратить деньги, возвращались в Украину, делали ремонты.

Существует ли сейчас теневой сектор? Да, существует. Это и горюче-смазочные материалы, табачные изделия, ликероводочные. Как было до войны, так и проявляется сейчас. Борьба с этим тоже продолжается. Мы, например, из незаконного оборота изъяли 6000 литров сжиженного газа, табачных изделий более чем на 10 млн грн… Это небольшие объемы, но работа идет.

Мы тщательно следим за закупками, проводимыми за счет бюджетов разных уровней. Только за март объявлено около 130 000 таких процедур. Во время войны. На сумму 30 млрд грн. Мы приняли в работу почти 2000 фактов [закупок] – те, где есть наличие рисков. На сегодняшний день установили признаки уголовных правонарушений в 52 закупках, по четырем из них начаты уголовные производства.

– Можете привести примеры?

– Был объявлен и проведен тендер на строительные работы в населенном пункте, где идут боевые действия и территория фактически оккупирована. Сейчас мы разбираемся с этим. В другом случае мы сыграли на опережение – сообщили одной из областных военных администраций о завышении на 3 млн стоимости продукции, которая стоит на самом деле 3,5 млн грн, а не 6,5 млн грн. После нашего вмешательства закупки отменили.

 – Закончился первый квартал. Несмотря на коррективы, которые внесла война, каковы результаты работы БЭБ?

– Я делю результаты на две части: организационные и процессуальные. Организационные – это формирование нового аналитического органа, который будет системно работать, из года в год снижать риски в экономике. Процессуальные – это практические результаты.

Относительно первого: мы через три месяца запустили работу органа. Бюро экономической безопасности было зарегистрировано как юридическое лицо 23 августа 2021 года. 24 ноября мы приступили к работе.

Война не дала сделать организационно-штатную структуру. Теперь у нас нет набора в штат. В штате сейчас 225 сотрудников, в том числе 50 аналитиков и 97 детективов.

 – А должно было быть?

– Максимальное количество – 4000 сотрудников. Но [даже] сейчас БЭБ представлено в каждой области. Имеются территориальные подразделения. Они сделаны, но вакансии не заполнены. 26-27 февраля должны были начаться первые тестирования претендентов на должности руководителей территориальных подразделений Бюро…

Что касается практических результатов. 97 детективам поручено расследовать более 2000 уголовных производств. 80 из них – по особо тяжким преступлениям. Ущерб, нанесенный преступлениями в рамках этих производств, – свыше 50 млрд грн. 14 лицам сообщено о подозрении, возмещены убытки за это время на сумму более 3 млрд грн. По уголовным производствам наложен арест на сумму более 500 млн грн. Я должен, конечно, уточнить, что эти результаты мы получили преимущественно в мирное время.

Отдельное важное направление – выявление экономических рисков. Наш результат с начала работы: выявлено три риска в бюджетной сфере, три – в таможенной, семь – в налоговой, три – в инвестиционной сфере. В общем – 16. Мы информируем органы власти об этом, они реагируют. Почему такая работа важна – эти риски могли нести бюджетам ущерб в 219 млрд грн.

– Есть ли основания говорить, что бизнес привыкает жить в условиях войны, отошел от шока?

– Я увидел, что бизнес желает работать. И нужно создать условия, чтобы бизнес работал. Как, например, сейчас это делает мэр Ирпеня. Создает условия в первую очередь для людей, чтобы они возвращались: возобновляется система жизнедеятельности города – снабжение газом, водой, электричеством. Как только это будет, все завертится. Кофейни начнут работать, за ними – супермаркеты. Начнут обращаться деньги, и понемногу все заработает. Все восстановится, я уверен.