Глава Мукачевской громады о военном НДФЛ, венгерском меньшинстве и региональных кланах

Мукачево – старинный город, который находится в самом центре Закарпатья. Через него проходят дороги из Киева в Венгрию и Словакию. А из Ужгорода – в Карпаты и Буковину.

Община 80-тысячного города всегда славилась мелкой торговлей, позволявшей найти в городе практически все. Не зря местные рынки были так популярны. Между тем, мало кто знает, что в городе работает несколько крупных предприятий, формирующих его бюджет. При этом каждый десятый житель общины – предприниматель.

Сам город производит впечатление нарядного и старинного. Но так было не всегда. В городе до недавнего времени практически не было центрального водоснабжения, были большие проблемы с водоотводом, с больницами, школами, дорогами, почти со всем. Делать все и сразу не было денег и сил, потому что город в центре и не только довольно плотно застроен.

Пришлось выбирать приоритеты, чтобы аккуратно разгребать все проблемы, которые не решались десятилетиями. Об этом опыте в разговоре LIGA.net с главой общины Андреем Балогой.

– Как децентрализация повлияла на общину, что город от этого выиграл?

Глубокий вопрос, потому что у него много составляющих. Что касается децентрализации, в первую очередь она затронула меньшие общины и населенные пункты. Я имею в виду деревни, поселки и города районного значения. Поскольку после процесса децентрализации они получили дополнительные полномочия, финансовую независимость и начали напрямую работать с государственным бюджетом.

До этого вместо них функции выполняли районные администрации. Что касается такого города, как Мукачево, в Закарпатье есть и было пять городов областного подчинения: Мукачево Ужгород, Хуст, Чоп, Берегово. У нас было прямое межбюджетное отношение и к децентрализации. То есть что касается финансов, мы дополнительно ничего не получили. Но важно другое. Децентрализация позволила объединиться с окрестными селами.

- То есть у вас не порезанная община? У вас нет такого, что прямо на улице может начинаться другая юрисдикция? Как это, например, есть в Умани.

У нас на 90% нет этой проблемы. В Мукачевском районе отдельно от города Мукачево проживало 100 тысяч населения. В городе – 70 тысяч. К городу присоединились 14 сельских советов. В общей сложности население нашей общины сейчас составляет фактически 112-115 тысяч.

Если брать по территории, плюс минус, мы чуть больше 200 квадратных километров, и мы немного растянуты. Самая отдаленная точка нашей общины – это 25 километров от города Мукачево. С другой стороны, если вы заезжали в город Мукачево от Ужгорода, то есть линия, где автосалоны, а это уже Ивановецкая община.

Если едете по объездной города Мукачево, где строительный маркет "Эпицентр" находится, то одна сторона – это город, а напротив – половина стороны относится также к Ивановецкой общине. Так же с другой стороны есть Кольчино. То есть у нас такие же вопросы.

- За дорогой на меже какая-то одна община ухаживает или вместе?

За дорогой – и это хорошо – ни мы, ни они не должны следить. Дорога государственного значения.

– Если децентрализация не повлияла на ваш бюджет, где вы взяли дополнительные средства? Поскольку бюджет у вас вырос. Принесли ли дополнительный доход присоединившиеся села?

У многих сел было желание присоединяться к Мукачево, потому что мы ввели с 2015 года определенный уровень социальных стандартов. Во-первых, мы навели порядок. Порядок в медицине. Мы оптимизировали работу медицины даже до медицинской реформы. Медицинская реформа была принята в 2017 году. Кстати, я считаю, что медреформа – это успешный кейс. Как и децентрализация.

Так вот, у нас в больнице работало чуть больше 2300 человек. На 1700 штатных единиц. На сегодня работает до 1000 человек на 900 с копейками штатных единиц. Фактически мы в два раза сократили количество работающих, но от этого не снизили качество предоставления услуг.

Увеличено количество услуг, сэкономлены средства. Что это дало? Во-первых, мы создали достойную оплату труда самих врачей. Во-вторых, мы обеспечили социальную составляющую. Житель города Мукачево, отправляясь в больницу, не покупает медикаменты, перевязочные материалы. Раньше это было только в городе. Сейчас все жители мукачевской общины имеют это.

Кроме того, операции по замене сустава, на сердце – то есть то, что нельзя сделать в Мукачево, – мы финансируем, чтобы сделали в других городах. Мы, кстати, один из нескольких городов в Украине, где есть пилотный проект с институтом Амосова, где проводятся высококвалифицированные операции на сердце. Мы платим за это из городского бюджета. Эта социальная составляющая так же повлияла на то, что деревни хотели присоединиться к городу.

– Далеко не все города смогли так сделать. Кроме того, это дорога с двусторонним движением – в селах свои проблемы, и вам приходится их также решать.

Здесь уже встал вопрос: сколько может город переварить? Мы сейчас видим, что через пять лет, условно говоря, с тех пор, как уже возникла объединенная территориальная община, мы стабилизировали инфраструктуру этих сел. Мы стабилизировали их социальную инфраструктуру, школы, садики, амбулатории.

Соответственно, следующий этап – уверен, что в Украине будет и следующий этап децентрализации, – это укрупнение. Потому что очень много создано общин. В области 64 общины. Это много, не каждая из них дееспособна. Первый этап мы прошли, но это только административная децентрализация.

– Как изменился ваш бюджет? Как на вас влияет наличие в общине большого количества населённых пунктов?

Это перспективы для развития. Город имел 27 квадратных километров, он был зажат. На сегодняшний день увеличилась площадь в 10 раз. Город имеет территорию для развития. Нам легче работать с бизнесом. Они хотят понимать, что могут прийти на рынок, купить что-то прозрачное. И никто из них не будет просить взятки. Второе – если они делают это по закону, их никто никогда не будет трогать.

– Какой бизнес сейчас работает в городе?

Давайте разделим на две части. Первое – это самые большие налогоплательщики. Есть Флектроникс, Фишер, Точприбор. Есть общества, которые шьют одежду, шьют салоны для автомобилей – VAG, например. То есть я говорю об официальном бизнесе, в котором люди официально оформлены. Они платят налоги. Официально в общине трудоустроено плюс-минус 26 тысяч человек.

К тому же у нас в общине 8000 частных предпринимателей. Кроме того, Закарпатье – многокультурный край. У нас три границы – со Словакией, Венгрией и Румынией. Соответственно, товар из этих стран попадает на наши рынки.

– На что тратите бюджет?

В таком порядке: образование, зарплаты, энергоносители, социальная составляющая. Фактически, когда я начал работать с 2015 года, мы смогли достичь того, чтобы на инфраструктуру мы тратили в год от 200 до 250 миллионов гривен. Фактически это размер бюджета развития. Сюда относится текущий ремонт дорог, ремонт инфраструктуры, ремонт труб. Плюс есть программы по благоустройству города.

Мы держали эту величину по годам практически одинаковую до начала войны. 2022 год – это кризисный год, который нельзя ни к чему сравнивать. Тогда абсолютно изменили концепцию, куда нам нужно тратить деньги.

Конечно, расходы на образование каждый год увеличиваются. Почему растут? Потому что государство всегда пытается сократить расходы, идущие на местное самоуправление. Так, первоначально была образовательная субвенция полностью на всех работников образования. Теперь только на педагогических работников, технический персонал должна оплачивать община из городского бюджета.

Питание государство обеспечивало. Теперь мы должны обеспечивать и питание из городского бюджета. Я уже не говорю о том, что садики полностью содержатся за счет средств городского бюджета. Как и спортивные школы, культура. Поэтому, конечно, эти расходы растут. Они будут расти и дальше. Сейчас образование у нас – это где-то 60% расходов бюджета.

– Это неплохой показатель. В некоторых общинах 70% бывает.

Мы многое оптимизировали с самого начала. В 2015–2017 годах. Мы оптимизировали штаты, чтобы не было проедания. Непопулярные вещи говорю.

Но мы можем дать реально работающим людям достойную оплату труда. Я не говорю, что она большая. Но мы выплачиваем полностью "престижность" учителям и работникам в сфере образования. Так же даем и еще один оклад в день работника образования и за добросовестный труд в конце года. Люди ясно видят, что нет коррупции в средней школе, когда кто-то определяет, кто будет больше получать, потому что по штату заложено 100 человек, а работает реально 70.

– Как менялся у вас бюджет развития и на что его тратили? Какие у вас были приоритеты?

Он составляет около 280 миллионов.

– Для такого города это немало.

Мы стараемся решать вопросы постепенно. Инфраструктура везде устарела. Это всегда проблема. Если бы сейчас мы решили все в городе поменять, навести порядок со всем, то нам нужно примерно 6 млрд грн. И несколько лет. Конечно, мы делаем это пошагово.

Мы себе определили такие приоритеты. Первое: обеспечить круглосуточное водоснабжение. Ранее на 14% улиц были круглосуточное снабжение, а на сегодня – это 99% города. Мы существенно изменили структуру работы нашего водоканала. Если в 2015 году водоканал помесячно использовал 1,5 млн кВт-ч электроэнергии, то сегодня – в два раза меньше. 150 человек сократили по штату. Многие процессы оптимизировали, автоматизировали. Но всегда возникает политический вопрос – если бы цена на воду была рыночной, то можно было бы гораздо быстрее двигаться.

У нас есть льгота для населения. Тариф на 15 гривен за куб ниже, чем для коммерческих потребителей. В прошлом году мы дотацию на водоканал не давали. Мы проработали в действующем тарифе, водоканал сводил нормально концы с концами и даже делал работу. Конечно, мы передаем средства по программе на ремонт, прокладку канализации, ремонт компрессорных станций, автоматизацию и так далее. Но я думаю,  это достаточно большой показатель, что мы запустили круглосуточное водоснабжение.

Второй приоритет, который мы выбрали, – восстановление парков в городе. Мы восстановили Центральный парк Кузьменко, Молодежный парк Валенберга. В каждой части на краю города создали сквер или зону для отдыха для жителей, чтобы людям было где отдыхать.

Во-вторых, все наши ремонты квартальных проездов так же учитывали и детские площадки, и зоны отдыха, и те же спортивные площадки. Затем выбрали, скажем так, знаковые объекты, которые нам нужно сделать. Это поликлиника, дворец культуры. Полностью на средства городского бюджета достроили в городской совет 1600 квадратных метров, открыли полноценный Центр предоставления административных услуг (ЦПАУ).

Также был создан центр для общественных организаций, детско-юношеская спортивная школа (ДЮСШ), стадион наш восстановили полностью. Это немало – 90 млн грн потратили из городского бюджета.

- Внутриквартальные проезды фактически возникли заново. Да и центр у вас старинный, но очень большой. За ним тяжело ухаживать?

Трудно, но работаем над этим. Работаем по тем же вывескам. Этих вывесок, во-первых, стало меньше на 60%. А во-вторых, мы приводим понемногу их к соответствию. Разработали уже на несколько улиц комплексный проект по реставрации фасадов. Проблема у нас возникает в том, что все постройки находятся в частной собственности. То есть здесь вопрос – как софинансировать?

Мы делали многое заново. Например, в окрестностях города до вторжения ремонтировали ливневки. Раскапываем, а там под ливневкой метр ямы – и все. Труб нет и не было никогда. Приходилось все разрывать, впервые прокладывать.

– У вас много было военного НДФЛ? Как вы относитесь к тому, что его забрали?

В 2022 году у нас было 800 млн грн. В прошлом году должно было быть по плану 1,6 млрд грн. В 2022 году, с самого начала войны, мы с депутатами приняли консенсусное решение: в первую очередь, нужно помочь нашим военным. Мы более 500 млн грн напрямую вернули 128 бригаде и другим военным формированиям, зарегистрированным на территории города. Или той же полиции, Нацгвардии и так далее. У нас есть также Мукачевский пограничный отряд. Кроме того, еще косвенно помогали – передавали транспортные средства и прочее.

То, что забрали военный НДФЛ, – ни один мэр голова не скажет, что это хорошо. Но мы должны понимать, что в первую очередь сейчас важна защита страны. То есть эти средства, если правительство вместе с государственной властью знает, как потратить эти средства правильнее, я думаю, они это должны делать. И мы должны относиться к этому с пониманием.

– Город что-то потерял от этого?

Нет. Фактически для города ничего не изменилось. Потому что большую часть этого налога мы и так передавали военным формированиям. Наибольшую проблему это создало именно воинским частям. Почему? Потому что раньше мы им просто передавали деньги. И они сами решали, что покупать. А сейчас этот механизм пропал. Им нужно ждать, пока им Министерство обороны или другие государственные организации, занимающиеся закупками, обеспечат то же, что они сами себе покупали.

- Много ли к вам переехало людей и предприятий?

Приехали – это очень динамичный показатель в течение 2022 года. Конечно, первые несколько месяцев, когда началась война, мы работали фактически круглосуточно. Приехали более 20 тысяч человек. Статистику можно взять через ЦПАУ. 25 тысяч – это по перемещенным лицам (ВПЛ), которые либо приехали в город, либо транзитом проезжали через город.

Но я бы сказал, что многие задержались здесь на очень короткий период времени, многие через несколько дней уезжали за границу. Мы даже организовали автобусы. Кто хотел ехать за границу, их подвозили к границе. Если смотреть по статистике образования, минус 1500 детей плюс 1100. Поэтому в итоге у нас минус 400 детей по системе образования. Фактически люди продолжают дальше выезжать. Уезжает как местное население, так и приехавшие сюда с началом войны. Но есть и возвращающиеся.

– Какие-то предприятия к вам приехали с востока?

Приехало в общей сложности около 40 предприятий. Некоторые из них привезли своих работников. Там где-то 20 человек, а там где-то 30 человек. А если говорить о большом системном бизнесе, то нет. Не переезжал. В области есть единицы примеров системного бизнеса.

- Не могу не задать пару вопросов, касающихся непосредственно Закарпатья. Оно в последнее время – своего рода заложник в дипломатической риторике венгерской власти относительно якобы притеснений венгров. Чувствуете ли вы это в Мукачево? Есть ли проблемы в общине?

Здесь вообще нет никаких проблем между украинской общиной и венгерской этнической общиной. Или какими-либо другими общинами Закарпатья. Все между собой сотрудничают. У нас было до 10% населения венгров в городе Мукачево. Сегодня гораздо меньше, потому что с начала войны они уехали. Надо это объективно понимать. Особенно молодые от 25 до 35 лет. Они находятся по всему миру, не только в Венгрии.

Например, есть село Форнош в нашей общине. На всю деревню в первый класс пойдут двое-четверо детей. Венгерская община постоянно уменьшается. И будет уменьшаться дальше. Что касается отношений с Венгрией – это вопрос государственной власти.

Обидно, что Венгрия заняла такую позицию с начала войны, не проукраинскую, а фактически пророссийскую. Но я уверен, что Венгрия будет поддерживать Украину на пути к НАТО и на пути к ЕС. И они будут нашими партнерами.

– Вы из семьи Балог. Раньше мы много слышали о региональных кланах и местных элитах. Как вам чувствовать себя местной элитой?

Смотрите, в первую очередь это манипулятивный фактор. Почему? Разговор о каких-то кланах – это о том, что существует какая-то незаконная, непонятная организация. А ее нет. Во-вторых, меня избрали на прямых выборах общины Мукачево. Я думаю, если бы я что-то делал нехорошо в течение первой каденции, то на вторых выборах я бы не получил 70% голосов.

Региональные элиты есть в каждой области. Некоторые есть во власти, есть бизнес. Но все равно мы должны говорить о сильном местном самоуправлении. Мы начали разговор с децентрализации. И я сказал, что мы получили только административную децентрализацию.

– Вы о финансовой децентрализации?

На сегодня этот вопрос уже обсуждается. Мы – местные власти – не влияем на администрирование местных налогов и сборов.

Мы много средств теряем в качестве несобранных налогов. Это плата за землю, уплата налога на недвижимость, налог на имущество, налог на аренду земельных участков, сервитут и так далее. Если у нас бюджет на сегодня полтора миллиарда, мы могли бы дополнительно получить в него 150 млн грн.