Глава Офиса по привлечению инвестиций о принципе инвестняни и проблемах инвесторов

Термин "инвестиционная няня", введенный в 2020 году, стал мемом с отрицательной коннотацией. Во-первых, на фоне блокирования налоговых накладных, бессмысленных штрафов от налоговиков и проверок всевозможных контролирующих органов, украинский бизнес с иронией относится к задекларированной государственной поддержке. Во-вторых, закон об инвестировании по объективным причинам так и не успел заработать.

Госучреждение "Офис по привлечению и поддержке инвестиций" (UkraineInvest) и является той государственной инвестняней, которая занимается инвесторами. По словам его руководителя Сергея Цивкача, у него нет полномочий и оно не может подменить собой всю несовершенную государственную систему. Однако есть компетенции, которые в теории помогут желающим инвесторам воплотить свои проекты.

LIGA.net расспросила у Цивкача, какие проекты могут получить господдержку по Закону об инвестировании? На какие проблемы жалуются инвесторы? Оправдывает ли свое существование Офис по привлечению инвестиций? И сколько в итоге есть инвестиций?

Об инвестиционном форуме в Варшаве

– В Варшаве 15 ноября состоялся форум FIT for Ukraine, в котором вы участвовали. Что это было за мероприятие?

Это был ряд мероприятий. Ключевое из них – выставка. Там были представлены многие страны. Было более трех тысяч участников. Многие из них заинтересованы, чтобы предоставлять свои услуги и продавать продукцию для восстановления Украины. Это естественно. Украина будет самой большой строительной площадкой столетия.

Нашей целью, как Офиса по привлечению инвестиций, было пройтись по всем партнерам и обсудить возможности переноса их производства в Украину для того, чтобы продавать нам продукцию. Но при этом создать рабочие места в Украине.

Украина должна стараться по максимуму у себя производить потребляемую у нас продукцию. Это удерживает украинские деньги в украинской экономике, создает рабочие места и увеличивает налоговые поступления. Я думаю, этот тезис не нужно долго объяснять. Все понимают значимость собственного производства.

– Кто организовывал это мероприятие? И какова мотивация у иностранных компаний принимать в нем участие?

Это украинская компания Premier Expo, у которой есть офис в Лондоне. На выставке были представлены украинские регионы и иностранные производители. У них была возможность познакомиться друг с другом.

Помимо выставки, был энергетический форум. А мы, UkraineInvest, были организатором мероприятия по инвестициям. У нас было три сессии. Первая – финансовая. О том, как международные организации, частные инвесторы и государственные учреждения стран поддерживают восстановление, способствуя вхождению инвесторов. К примеру, страхование инвестиций, совместное финансирование инвестиционных фондов со стороны частного капитала.

Вторая сессия была о регионах: куда можно инвестировать, какие проекты должны быть первоочередными.

Третья сессия была для меня самой важной. Это – презентация инвесторов, начавших инвестпроекты во время полномасштабной войны. С 24 февраля 2022 года.

– Среди таких есть нерезиденты?

Да. И украинские, и иностранные инвесторы. Если мы говорим об украинских, это Astarta (агрохолдинг Виктора Иванчука. – Ред.). Был Вадим Гуржос, основатель СтудиоПак (производитель пищевой упаковки. – Ред.).

Была Terwin Group, владеющая сетями EVA и VARUS (владельцы: Руслан Шостак и Валерий Киптик. – Ред.). Недавно мы подписали с Terwin Group меморандум о сопровождении инвестиционного проекта на $500 млн плюс.

Группа планирует привлечь до $1 млрд в логистические хабы в четырех областях. Это Днепр, Одесса, Киев и Львов. Часть мощности планируется использовать для самой группы, часть – в качестве услуги для других заинтересованных бизнесов.

Если о нерезидентах, это компания Kingspan (британский производитель строительных панелей. – Ред.). Их объявлена инвестиция – $300 млн. Сейчас идет активная подготовка к реализации проекта. Во Львове будут построены 6 заводов по производству энергоэффективных строительных материалов. За последний год выручка этой международной группы составила 8 млрд евро.

Была представлена компания Kronospan (австрийский производитель деревянных панелей. – Ред.), работающая в Ровно. Она инвестировала и до, и во время войны.

Была представлена компания Chicago Atlantic (американская инвесткомпания. – Ред.), которая только сейчас решила инвестировать в сектор недвижимости в Украине.

Была компания Bayer (немецкая агрохимическая компания. – Ред.). Инвестиции во время войны – $65 млн. Они разрабатывают новые сорта семян кукурузы.

– Какова цель такого мероприятия? Эти люди говорили, что они делают, чтобы показать потенциальным инвесторам привлекательность инвестиционного климата в Украине во время войны?

Несколько иначе. Мы представили людей, которых мы сопровождали. Чтобы они поделились своим положительным опытом, чтобы у нас была возможность привлекать больше людей.

– И какая реакция у потенциальных инвесторов?

Положительная. Есть наработки. Не все могу рассказать, потому что некоторые кейсы конфиденциальны. Один из проектов должен быть объявлен до 15 декабря. Более $50 млн. Это предприятие по производству строительных материалов.

Мы подписали меморандум с испанской группой Madoqua. Они собираются войти в производство биометанола. В начале рассматривается инвестиция от $300 млн до $900 млн. По сути это переработка отходов агропродукции. Это небыстрый проект. Он может занять несколько лет. Пока он находится на стадии планирования. Им нужен доступ к электроэнергии, технической воде и сырью. Пока ищем такой участок.

С тех пор как наша ротация UkraineInvest начала работать в 2020 году, в Украину привлечено более $2 млрд прямых инвестиций. Из этих денег $943 млн уже проинвестированы. Остальные будут проинвестированы в течение 3-5 лет. Это только частный капитал.

Зачем существует UkraineInvest

– Есть такое впечатление, что чем больше в стране разных государственных организаций по привлечению инвестиций, тем меньше инвестиций. Для чего существует ваш Офис?

Фонд по привлечению инвестиций был создан в 2016 году. Два года он существовал в режиме донорской организации, являвшейся совещательным органом. В 2018 году ему предоставили статус государственного учреждения. В мае 2020 года я возглавил его.

Мы являемся исполнительным органом. У нас нет полномочий, у нас только компетенции. Наша задача – выступать эффективным посредником между бизнесом и государством. Или между бизнесом и бизнесом, если речь идет о международных компаниях. Чтобы познакомить их, показать возможности сотрудничества.

Также в нашей компетенции – решение проблемных вопросов инвесторов. Мы тоже за это отвечаем. К примеру, инвестор приходит к нам и рассказывает, что у него возникли проблемы с какими-то государственными органами. Мы анализируем, обращаемся в госорган. Пытаемся выяснить, где проблема. Бывает, что проблема на стороне бизнеса, бывает – что на стороне государства.

Тогда мы, выступая медиатором, пытаемся решить эту проблему. Таких вопросов было решено более 150 с 2020 года.

– Какие госорганы создавали больше проблем?

Например, с ГАСИ у нас было много вопросов (Государственная архитектурно-строительная инспекция, сейчас ГИАГ, Государственная инспекция архитектуры и градостроительства. – Ред.). Инвестор вкладывает деньги, но не может начать эксплуатацию объекта из-за какого-либо несущественного отклонения. К примеру, камера на плане размещалась в одном месте, а по факту была смещена на пару метров. Это никак не влияло на объект, но ГАСИ часто блокировала такие вещи.

Сейчас эта система работает гораздо эффективнее, потому что общение между инвестором и госучреждением переведено в онлайн.

Когда какой-то вопрос повторяется не раз, мы самостоятельно формируем законодательное предложение и передаем на рассмотрение в Минэкономики или народным депутатам. Таким образом, наша разработка легла в основу изменений в Закон об инвестнянях (Закон о господдержке инвестпроектов со значительными инвестициями. – Ред.).

Эти изменения мы разработали в марте 2022 года сразу после того, как началась большая война. Сопровождение инвесторов было уже совсем другое. Но мы уже думали, как сделать, чтобы они возвращались.

– В сущности эти изменения смягчают критерии получения господдержки. Например, снижение порога инвестиции с 20 до 12 млн евро для признания ее значительной.

И делают их более гибкими. Раньше нужно было подать заявку, ждать четыре месяца. И только потом – инвестировать. Сейчас ты можешь начать работать, а в течение 18 месяцев подаешь заявку.

Также важно, что изменен подход к условиям по количеству и качеству рабочих мест. Раньше было минимум 80 рабочих мест. У нас был проект на $100 млн, который не попал под действие Закона об инвестировании, потому что создавал всего 16 рабочих мест. Все потому, что это было высокотехнологичное автоматизированное производство.

Сейчас в законе написано, что может быть даже 10 рабочих мест. Но тогда заработную плату вы платите на 50% больше, чем средняя по отрасли.

– Сколько ваш Офис потребляет средств в год? Грубо говоря, оправданы ли расходы налогоплательщиков на существование такого Офиса?

Это открытая информация, которую можно посмотреть в Законе о бюджете. До вторжения у нас было 58 млн грн финансирования на 2022 год. Затем последовал секвестр.

LIGA.net: в проекте госбюджета на 2024 год на Офис по привлечению инвестиций заложен 51 млн грн.

Условно, наш ежегодный бюджет – около миллиона долларов. Если посмотреть на те инвестиции, которые уже были потрачены – чуть меньше миллиарда долларов, то мы отработали свой бюджет на тысячу лет. То есть, за последние три года каждый доллар государственных средств, потраченный на функционирование UkraineInvest, принес тысячу долларов прямых иностранных инвестиций.

У нас по штату должно работать 42 человека. Для сравнения, в Агентстве по инвестициям и экспорту Франции работает 1,5 тысячи человек. В Словакии в аналогичной организации работают 65 человек. При том, что это страна размером в две украинские области. Украине для того, чтобы привлекать инвестиции, нужно минимум 150 человек. В идеале – около 300. Чтобы можно было покрыть каждый регион, чтобы координировать управление, единый подход в сопровождении инвестора и знания.

О концепции инвестнянь

– Относительно Закона об инвестнянях. Он вступил в силу в феврале 2021 года. Правильно ли я понимаю, что ни один инвестпроект не получил господдержку по этому закону?

Давайте разобьем эту историю на два направления. Первое – это Закон об инвестнянях. А второе – принцип инвестиционной няни, сам подход к сопровождению инвесторов. Если мы говорим о подходе, то есть инвестиции в $2 млрд, которые мы сопровождали без применения закона.

Закон на самом деле не об инвестнянях, хотя его так прозвали. Этот закон – о государственной поддержке. Он вводит нас в конкурентную среду с нашими странами-соседями. В Турции, например, вы можете получить стимул 90% возврата инвестиций деньгами. А если прибавить другие стимулы, то государственная помощь превысит размер самой инвестиции. В некоторых европейских странах существует денежная компенсация за создание каждого рабочего места.

Система стимулов, когда она начинается, обычно начинает работать где-то через 2-3 года от идеи до имплементации. Потому что нужно написать закон, провести его через парламент, подготовить подзаконные акты, а затем собрать проекты.

У нас это было быстрее. В 2020 году писали закон, в декабре принят, в феврале 2021 года подписан президентом. Подзаконные акты были готовы в августе 2021 года. Некоторые подзаконные акты требовали усовершенствования. И это было исполнено в ноябре-декабре 2021 года.

Сразу после этого мы подали две заявки на $100 млн, которые мы сопровождали. И еще была третья заявка, которую инвесторы готовили и подавали сами. На март 2022 года мы готовили заявки на $500-700 млн. По всем проектам были положительные отзывы от Минэкономики. Но началась война.

– Соответственно, те три заявки, которые были на выходе, они слетели?

Да. Но сейчас из этого перечня одна переподается. И есть еще три новых.

Напомню, что за это время было усовершенствование закона. 12 сентября 2023 г. президент подписал изменения к нему. Соответственно, те подзаконные акты, принятые в 2021 году, уже неактуальны. Потому что есть новый закон.

Минэкономики активно готовит их обновление. Они заинтересованы, потому что инвестиции – их ключевой показатель эффективности. Остальные коллеги работают над этим. Сейчас наша общая задача – скорее обновить подзаконные акты, чтобы закон смог работать и инвесторы стали им пользоваться. Предварительная оценка – в январе 2024 г. можно будет подавать заявки.

У нас уже лежат готовые заявки: технико-экономическое обоснование, подтверждение финансовых моделей. 4 проекта на $500 млн.

– То есть правительственная бюрократия не успевает за готовностью инвесторов?

Нет. Это желание идти вперед. Новый закон откроет возможность присоединиться к господдержке для десятков новых компаний. Потому что и порог инвестиций уменьшен и другие критерии стали более гибкими. Из-за того, что мы позволили подаваться в течение 18 месяцев с начала работы, все, кто хотел податься, – они успеют это сделать.

То есть закон наоборот – разблокировал систему. Хотя со стороны кажется, что мы стоим на месте.

– Можете назвать те четыре компании, которые подали заявки?

Могу назвать секторы: агропереработка, строительные материалы, еще раз строительные материалы и рекреационная реабилитация. Основная сумма в проектах по производству стройматериалов – там $350 млн в двух проектах.

– Есть претензия от украинского бизнеса: что вы придумали инвестнянь для иностранных инвесторов, но не можете обеспечить нормальную работу существующих украинских бизнесов.

Очень важный вопрос. Отвечу так: нужно комплексно смотреть на вещи. Система инвестнянь не способна заменить собой всю государственную систему. Система инвестнянь – это небольшое приложение к государственной системе для того, чтобы помочь украинскому инвестору найти партнера и инвестиции. Международному партнеру – зайти в Украину и скорее понять работу в стране, быть здесь конкурентоспособным по сравнению с местным бизнесом.

То есть это не для того, чтобы кому-то одному дать преференции. А для того чтобы всех ввести в единое поле здоровой экономической конкуренции и объяснить, как работает государство.

То, о чем вы говорите, – это не ответственность UkraineInvest. Это ответственность госсистемы: правоохранительные органы, суды, министерства, центральные и региональные органы исполнительной власти, законодательная ветвь. В конце концов – это и стиль ведения бизнеса в Украине.

Если условия работы бизнеса в целом нуждаются в совершенствовании, это не означает, что стимулы по привлечению инвестиций не нужны. Процессы усовершенствования должны происходить параллельно и там, и там.

Хорошо ли, что мы существуем? Я считаю, да. Потому что мы выступаем коммуникаторами между бизнесом и государством и обеспечиваем это на профессиональном уровне. Если бы нас не было, однозначно было бы хуже.

О методах поддержки инвесторов

– Как технически происходит ваша коммуникация с другими госорганами? К примеру, приходит к вам компания и жалуется на произвол какой-то инспекции. Вы можете оперативно набрать министра экономики Юлию Свириденко или премьера Дениса Шмыгаля, чтобы решить этот вопрос? Вы пишете письма соответствующим ведомствам?

Знаете, премьеру и вице-премьеру не нужно объяснять важность содействия инвестициям. Но, действительно, поддержка таких людей, как премьер-министр и министр экономики для нас очень важна.

Зачастую инвестиция блокируется на среднем уровне бюрократии. Блокируют какие-то разрешительные документы из-за того, что сотрудник в отпуске. Или правоохранители на среднем уровне создают какие-то проблемы. Но очень часто и на стороне бизнеса есть проблемы.

Когда нужна поддержка чиновников, мы обращаемся. Действительно. Но не для того, чтобы им объяснить, а для того, чтобы заручиться их поддержкой. Чтобы они применили свою экспертизу или государственный вес для поддержки конкретного проекта.

Но мы общаемся и с другими органами – с разными министерствами, с Налоговой, с Таможней. То есть, мы работаем не только с этими двумя должностными лицами. Наша задача – работать со всеми и иметь со всеми дружеские отношения.

– Обычно у нас вопрос решается, когда первые лица с "политическим весом" давят на непосредственных исполнителей…

Когда к нам поступает обращение инвестора, мы пытаемся понять, на чьей стороне проблема. После того как мы провели диагностику, мы думаем о том, каким может быть решение. Иногда к нам обращаются по судебным вопросам. Мы в это не можем вмешиваться. Это независимая ветвь власти.

Если это исполнительная ветвь и проблема на стороне государства, мы обращаемся в орган. Наша цель: путем переговоров прийти к общему видению. Мы объясняем, почему этот проект важен, сколько он создает рабочих мест.

Бывает, что инвестор нанимает некачественного консультанта, подающего документы с ошибками. И тогда мы становимся на сторону государства и объясняем инвестору, что ему нужно переделать.

– Вы аккумулируете информацию от инвесторов. Давайте составим рейтинг их проблем – с какими вопросами к вам обращаются чаще всего?

На сегодня – это получение земельного участка под объект инвестиции, изменение его целевого назначения, подключение к инженерным сетям: электроэнергия, вода, газ, железная дорога. Также бывают проблемы с разрешительной системой.

Например, согласно закону об инвестировании, местные власти могут выделить земельный участок безвозмездно и без аукциона под инвестиционный проект.

Мы обращаемся к объединенным территориальным общинам (ОТО), на территории которых расположены интересующие инвестора участки. Говорим им: у вас есть такая возможность, у вас будет 200-300-500 рабочих мест. К сожалению, в ответ мы часто слышим: сколько инвестор готов заплатить за землю?

Я понимаю руководителей ОТО. Они хотят пополнить бюджет сегодня. Но они должны смотреть вдолгую. Если это будет завод на 500 рабочих мест и люди, в том числе сейчас защищающие страну, смогут там трудоустроиться с зарплатой выше средней, это принесет общине гораздо больше пользы, чем одноразовая продажа земли.

– По опыту общения с руководителями ОТО они все это понимают. Но говорят о том, что в случае каких-либо льгот инвестору к ним придет Государственная аудитслужба (ГАСУ) или другой проверяющий орган и обвинят в "нанесении ущерба общине".

В законодательстве есть прямая норма, позволяющая выделять землю инвестору безвозмездно. Кроме того, в каждом таком инвестиционном соглашении одним из подписантов является Кабинет министров как коллегиальный орган. Мне кажется, что такая система максимально защищает руководителей ОТО от описанной ситуации.

– Какие отрасли интересуют инвесторов? Логично, что в условиях войны больше всего интересны проекты с быстрой окупаемостью: добыча сырья – железной руды, природного газа, а также аграрный сектор.

Сейчас больше всего проектов – это производство строительных материалов: строительные смеси, бетон, цемент, панели. Также развивается агропереработка.

Относительно сырья, конечно, нам нужны технологии. Здесь много направлений. Прежде всего – нефть и газ. Сегодня Укрнафта работает над тем, чтобы заключить десятки соглашений о разделе продукции (СРП). Также нам нужно возобновлять производство и обработку металлов, производство удобрений.

– У нас огромная потребность в стекле, которое до войны мы завозили из РФ и Беларуси. У нас есть свое сырье, есть рынок сбыта. Почему никто до сих пор не построил стеклозавод в Украине?

Во-первых, это наличие средств. Во-вторых, требуется страхование инвестиций. В настоящее время страхование инвестиций осуществляют Агентство по гарантиям инвестиций Всемирного банка (MIGA), Американская корпорация по финансированию международного развития (DFC) и правительство Германии. Больше дает последнее, но оно предоставляет такое страхование исключительно немецким компаниям.

LIGA.net: Верховная Рада 22 ноября приняла Закон о страховании военных рисков, которым эти функции возложены на Экспортно-кредитное агентство (ЭКА). Но уставный капитал ЭКА всего 2 млрд грн.

То есть здесь вопрос защиты инвестиций. Иностранные инвесторы пока не интересуются подобным проектом. Более активны украинские инвесторы. Но им нужен партнер.

– Хотелось бы пройтись по другим стимулам инвестиций. Интересно ваше отношение к соответствующей идее и ее реализации. Индустриальные парки, в которых есть льготы для инвестора, – это хорошая идея?

Это положительный кейс в плане законодательства. Является ли он положительным в планировании и реализации – это вопрос. Зачем нам территории, регистрируемые как индустриальные парки, но инвестору они не подходят? Это просто поле, на котором нет ничего. Индустриальный парк нужно планировать, когда у тебя есть якорный инвестор.

– Требование к локализации отдельных товаров в государственных закупках?

Это тоже положительная история. Но там есть ограничения в рамках Всемирной торговой организации (ВТО). Товары из стран, являющихся подписантами Соглашения о государственных закупках (Agreement on Government Procurement, GPA), не подпадают под такие требования.

Но полностью поддерживаю концепцию, что мы должны делать все возможное, чтобы сохранять рабочие места в Украине. Если это не нарушает наших международных соглашений.

– Возврат инвестиций через налоги?

Эти нормы уже существуют и в Законе "Об индустриальных парках" и в Законе "Об инвестировании". Конечно, это хорошая история. Инвестор имеет право не платить налог на прибыль в течение 5 лет. Инвестиционное соглашение заключается на 15 лет и инвестор выбирает 5-летний период, в который не будет платить налог на прибыль. Главное, чтобы этот 5-летний период был непрерывным.