Нобелевка по экономике: на самом деле - ничего нового

"За экспериментальный подход в борьбе с бедностью" - именно такой была формулировка комитета, присудившего в 2019 году Нобелевскую премию по экономике ученым Эстер Дюфло, Абхиджиту Банерджи и Майклу Кремеру. 

Когда я приехал в Гарвард в августе 2015 года, книга "Экономика бедности" была одной из первых в шорт-листе на прочтение перед началом учебы. Помню, тогда она меня не сильно впечатлила и заинтриговала: набор скучных фактов о проблемах учащихся в школах Кении, или анализ доступности микрокредитов в сельской местности в Индии. А лекции с Дюфло и Кремером я поначалу воспринял с легким скепсисом.

Отрывок из книги, о которой упоминает автор выше, читайте здесь - Экономика бедности, или За что дали Нобеля по экономике в 2019-м

Для меня, как для человека, увлекающегося на тот момент макроэкономикой, было очевидно, что нужно просто построить "нормальные" институции, иметь бездефицитный бюджет и плавающий курс, либерализировать рынки – и проблемы бедности как-то решатся сами собой. 

Но, как оказалось, этот взгляд был не в тренде уже лет так 15, и экономическая наука продвинулась намного дальше. После того, как в конце 90-х мейнстримный "Вашингтонский консенсус" доказал свою ограниченность в развитии бедных стран, в экономической науке и экономической политике образовался определенный вакуум. Тем не менее, на обочине науки очень активно шло развитие экспериментальных методов. И первопроходцами этих методов были Кремер, Дюфло и Банерджи.

Что же, собственно, они придумали? На самом деле ничего нового. Две простых вещи.

Первое. Они просто внедрили эксперимент в экономику. Чтобы вместо теоретизирования о том, что будет или не будет работать, можно было сразу протестировать работоспособность тех или иных экономических программ.

Логика была очень простой. Чтобы посмотреть на эффект какой-либо экономической интервенции, нужно взять две группы людей с одинаковыми характеристиками, и на одной группе протестировать эту интервенцию (treatment group), ничего не делая со второй (control group). Если в результате интервенции контрольные показатели первой группы изменятся в сравнении со второй группой, это и будет эффектом от интервенции. Аналогичная логика используется в фармацевтических исследованиях для определения свойств препаратов. 

Очень простой пример. Возьмем школы. Даже в географически компактном районе, школы могут сильно отличаться уровнем успеваемости школьников. Но теория не позволяет нам определить основную причину такого различия и выбрать правильный способ решения проблемы. Разная успеваемость может быть из-за того, что в более успешные школы изначально идут дети из более богатых семей, которые могут дополнительно оплачивать репетиторов. А может быть причина – разница в качестве и мотивации учителей. Или в разном обеспечении учебниками. Или в успешных школах меньше детей в одном классе, а в неуспешных – много детей, на которых не хватает внимания.

Если же случайным образом отобрать детей из разных школ в две группы, так чтобы средние характеристики групп были одинаковы (например, примерно одинаковое количество успешных учеников в одной и другой группе, одинаковое распределение доходов семей школьников и т.д.), тогда можно очень легко провести эксперимент. Например, дав одной группе субсидию на приобретение учебников и сравнив эффект на успешность через какое-то время.

Если мы увидим, что есть большая разница в успешности до и после, значит можно очень просто повысить уровень образования в школах просто закупив учебники. Пример, конечно, упрощенный, но хорошо демонстрирует логику.

Второе. Такие экономические эксперименты позволили очень точно определить причины бедности в разных странах и среди разных групп людей, и задизайнить относительно дешевые экономические меры, которые имели большой эффект.

Например, в бедных странах Африки или Индии небольшое изменение школьных программ были значительно эффективнее и дешевле закупки учебников и строительства новых школ.

Небольшие субсидии для кредитов малому бизнесу имели огромный эффект для создания рабочих мест. А создание мобильных центров вакцинации существенно лучше улучшали уровни вакцинации сельского населения, чем просто закупка большего количества лекарств в существующие или новые больницы.

Таким образом экспериментальный подход позволил перейти от макро-интервенций к микро-интервенциям. Сейчас этот подход взяли на вооружение как Всемирный Банк и другие международные организации, так и региональные организации развития, НГО, и правительства. 

В общем, за два года обучения я проникся идеей экспериментальной экономики. И, если попробовать сформулировать ее идеологическую ценность для экономики и политики, то, наверное, она будет заключаться в том, что нет одной большой причины бедности, как и нет одного большого решения.

Тысяча небольших экспериментов, которые точно определят причину бедности в отдельно взятом контексте и позволят выработать заточенное под контекст решение – гораздо эффективнее больших программ развития, которые работают по принципу "one size fits all".