Богато заживем через 20 лет. Василий Хмельницкий о потере $20 млн, UNIT и Украине 2.0

Лишиться более $20 млн за шесть месяцев войны, но продолжать строительство сразу в трех городах. В начале войны предприниматель Василий Хмельницкий заявлял, что его бизнес фактически остановился из-за вторжения.

Символическими стали почти пустые офисы комплекса UNIT.City, который Хмельницкий строит более десяти лет. Хотя есть направления, которые даже сейчас дают прибыль. 

В бизнесе он видит будущий успех Украины, а именно – в десятках тысяч новых производств. Правда, путь к этому успеху займет не менее 20 лет, уверен бизнесмен.

Чему научила война, где брать деньги на развитие бизнеса и о своем видении послевоенной Украины – Хмельницкий рассказал в интервью LIGA.net.

За нами – почти полгода жестокой кровавой войны. Научила ли вас чему-то война с точки зрения ведения бизнеса?

Война научила быть менее рискованными. Я обычно если зарабатываю, то вкладываю деньги в новый бизнес, его развитие. Сегодня я думаю, что, наверное, надо иметь подушку и откладывать 10% заработка на черный день. До войны я так не говорил.

Основной вывод: команда и подушка безопасности – самое главное, что поможет во время войны.

Актуальное состояние

Начнем с того, что есть сейчас. Вы говорили, что с началом войны ваши активы остановились. У вас большой портфель активов, и за полгода войны ситуация могла измениться. Какие ваши активы генерируют доход?

К сожалению, у меня все бизнесы в трудном положении. Biopharma – единственное, что генерирует какую-то прибыль. Но аэропорт Жуляны – убыточный. Мы не знаем, когда он заработает. Но это – бизнес, мы просчитываем, что можем потерять.

О UNIT.City

Мы сейчас в вашем культовом проекте, бывшем мотоциклетном заводе. Как он себя чувствует?

UNIT.City даже сейчас сам себя окупает. Окупает – имеется ввиду, что нам удается платить зарплаты, налоги, поддерживать UNIT.City. В таких условиях это классно.

До войны платежей за аренду хватало, чтобы платить проценты по кредитам и развиваться. Сегодня на это нет средств.

Сколько клиентов уже вернулось в UNIT.City?

Очень мало. Где-то 25% физически есть. По платежам – у нас 20% от довоенного уровня, потому что некоторые платят, даже если их нет физически в UNIT.City (часть резидентов платит 50% от арендной ставки. – Прим. ред.).

Многие клиенты говорят, что вернутся с сентября. Большинство говорят, что вернутся после войны, но я не уверен.

Почему не уверены?

В UNIT.City преимущественно развивали высокие технологии, инновации и стартапы, средний возраст резидентов – молодежь, 29 лет. За границей за ними очередь, я переживаю, что кто-то не вернется.

Сколько сейчас уходит в месяц на содержание UNIT.City?

3-3,5 млн грн.

Несмотря на войну, вы продолжаете строить львовский Unit, LvivTech.City. На достройку его первой очереди требовалось еще $1,5 млн. Где ищете деньги?

Я уже вложил их и завершил первую очередь. В прошлом году я совершил две сделки: продал катарцам долю в солнечных электростанциях и продал весь строительный бизнес UDP Андрею Иванову.

Деньги от продаж СЭС я решил инвестировать в LvivTech.City. За эти деньги мы завершили помещение для коворкинга Spaces. Арендаторы там уже есть. Но жилье и прочее в войну строить не будем.

А здесь – в киевском UNIT.City – что-нибудь строите?

Ничего, потому что денег у нас мало. Но заканчиваем то, что начали.

Мы достраиваем жилье и офисное помещение В15. Жилье строим, потому что люди вложили в него деньги и волнуются. Ведь не все строительные компании переживут войну и могут обанкротиться. Часть сдадим еще в этом году.

Сколько жилья вам нужно здесь построить?

Сейчас построено 130 000 кв. м. С учетом того, что сейчас достроим – будет 150 000 кв. м. Это должен быть город на 800 000 квадратов. То есть реализовано 20% от всего плана.

Откуда берете деньги на строительство? За счет платежей владельцев квартир?

Да. К примеру, инвесторы заплатили 75%, остается 25%. Они понемногу платят, и мы понемногу строим. Если не хватает, мы берем из другого бизнеса и достраиваем.

Есть проблемы со стройматериалами и персоналом, не хватает специалистов. Но мы многое проплатили до войны, например стеклопакеты или вентиляцию.

Деньги и убытки

Солнечные электростанции UDP Renewables в Херсоне и Харьковский инновационный парк – это все ваши пострадавшие от войны объекты?

Да, есть компании, которые вообще разрушились. Но много общих потерь по бизнесу. Я сейчас не зарабатываю, а трачу средства, которые у меня были.

К примеру, у меня есть кредиты в трех банках, я плачу им половину процентной ставки. Также много простаивающего бизнеса – например Жуляны, где мы поддерживаем команду. Это тоже потери.

Вы считали эти убытки или недополученные доходы?

Я не считаю то, что не заработал бы. Но $20-25 млн мы потеряли напрямую, как инвестиции. К примеру, мы брали кредит и сделали в UNIT.City Kharkiv кафе и помещение. Туда прилетели снаряды. Сейчас помещений почти нет, а нам все равно придется отдать кредит и платить проценты. Это ущерб.

Но если во время войны мы не зарабатываем, это нормальная деятельность бизнеса. Если мы полгода или год не будем зарабатывать, а будем "на нуле", то я сочту, что нам очень повезло.

Где брать деньги

Вы рассказывали, что сейчас никто не дает кредиты, потому что идет война. В то же время в работе у вас множество строек – индустриальные парки, Юниты. Как вы их финансируете?

До войны на счетах проекта UNIT было 100 млн грн. Эти средства мы инвестируем в жилье. Были деньги, которые мы собирали на ремонт офиса. Сейчас на них решили построить помещение под заводы в индустриальном парке.

Также арендаторы платят денежные средства в индустриальном парке. За счет этого платим проценты по кредитам.

Несмотря на войну, вы так или иначе платите проценты по имеющимся кредитам. А новые кредиты получали за время войны?

Нет, но очень хочу. Впрочем, сейчас очень большие проценты. Сегодня уже и не мечтаем о кредитах на $30-50 млн, но кредит 150-200 млн грн нас поддержит, мы что-нибудь за счет него построим.

Тело наших кредитов в $200 млн пока остается без изменений. Сейчас платить только проценты – уже чудо.

Релокация и эмиграция

Вы рассказывали, что помогли харьковскому производителю специй перенести бизнес в Белую Церковь. Скольким компаниям вы помогли переехать и куда?

Пока только харьковский завод. Других нет, потому что у меня нет свободных помещений. Если бы я мог построить 20 заводов, то нашел бы столько же производств, которые бы к нам переехали. Лишь бы они не выезжали за границу.

Я сейчас хочу взять кредит, чтобы построить шесть заводов. Построю – будет еще шесть кейсов.

Если говорить о холдинге, какая доля ваших сотрудников сейчас работает?

30% работает, кто-то еще работает удаленно. Кто-то уехал и не вернется.

Вы убеждаете их возвращаться?

Пока идет война, я не могу убеждать, потому что буду корить себя, если что-то случится. Мы пока договариваемся с такими сотрудниками поговорить о возвращении после войны. Но я чувствую, что не все вернутся.

Новые проекты

Вы недавно анонсировали планы создать три новых индустриальных парка за $20 млн. Речь идет о Виннице, Львове и Буче. На каком этапе каждый из них?

Я хотел взять льготный кредит на это, но банки закрыли эти линии. Поэтому сейчас они на паузе. Я сосредотачиваюсь на Белой Церкви – как только закончу там, буду развивать эти три парка. Все, что у меня есть в этих городах, – предварительные договоренности с мэрами по льготной аренде земли.

В конце июля вы анонсировали создание 11 000 кв. м производства в Белой Церкви. На них нужно было $6,5 млн. Где ищете деньги?

Для этого я хочу взять кредит на 150–200 млн грн. Этого хватит, чтобы построить и сдать в аренду. Денег с аренды будет хватать, чтобы платить проценты по кредиту и отдавать его тело в течение семи-восьми лет.

Сейчас веду переговоры с банками, но у них тяжелые условия. Мы еще не получили кредит, но уже начали строить. За три месяца должны сдать помещение на 4000 кв. м.

Есть ли спрос на заводы?

Там есть очередь из небольших предприятий, я работаю от уже готового спроса. Это не местные, а производства из Харькова, Николаева.

Замороженные проекты

Война точно ограничила круг проектов и возможности для их развития. Расскажите подробнее.

Много бизнесов, которые на паузе. У нас была мощная бизнес-школа, IT-школа. Они зарабатывали деньги, но сейчас они не работают. Было производство ванных – сегодня на это нет спроса. Аэропорт Жуляны стоит. Есть станции переливания крови в структуре Biopharma, которые не работают.

Один из громких проектов, которые анонсировали незадолго до войны, – завод Большевик, арестованный со всех сторон. Что с ним сейчас происходит?

В прошлом году я продал Андрею Иванову весь свой строительный бизнес, в частности долю в UDP. Таким образом я вышел и из Большевика, и из Ocean Plaza. Я хочу выйти из этого бизнеса, не хочу больше этим заниматься.

Сейчас из-за войны у Андрея нет средств, чтобы рассчитаться со мной, он часть заплатил. Мы договорились, что вернемся к этому после войны.

Почему не хотите заниматься жильем?

Каждое строительство – это какие-то уголовные дела, потому что у нас такие законы, которые противоречат друг другу. Поэтому UNIT.City – последний проект, связанный со строительством. Я вложу в него душу.

То есть Большевик к вам уже не имеет отношения?

Да. Этим занимается Андрей Иванов. Я знаю, что там есть проблемы – они заплатили 1,5 млрд грн.

Я бы советовал Андрею отдать этот завод государству – пусть они вернут эти 1,5 млрд грн даже по нынешнему курсу, с убытком. Я сегодня не вижу будущего в таком большом объекте – люди уехали, первые пять лет после войны будут тяжелыми.

ТРЦ Ocean Plaza, в котором есть след российских олигархов, уже тоже не ваш?

Нет, это тоже Андрей Иванов. Мой совет – если государство хочет, то может воспользоваться предусмотренными законами процедурами по отношению к российским акционерам.

Будущее Украины

Вы когда-то говорили, что для роста экономики Украины нам нужны лучшие условия, чем в Польше. В частности, лучшие условия для заработка. Можете назвать, что нужно сделать, чтобы создать эти условия?

Наше будущее – перерабатывать сырье и производить продукт. Нам нужно создать после войны десятки тысяч небольших инновационных производств. Это могут быть маленькие производства – например, одноразовые стаканчики, которые мы покупаем в Китае.

А что нужно вам от государства, чтобы более успешно развивать проекты и заложить фундамент на "после войны"?

Если ты начинаешь производство в Польше, тебе делают большие налоговые льготы. Нам нужно посмотреть, что они делают, и сделать лучше. Инвестор должен видеть, что в Украине больше рисков, но больше возможностей заработать.

Зарплата – это не все. Должны быть комфортные условия. Это льготные налоги, развитие государственного сервиса, реформа безопасности, образования.

Но создать условия, как в ЕС, – вызов для Украины.

Сделать условия лучше, чем в Польше, несложно. Возьмите экс-министра Польши, заплатите ему за консультацию – и начинайте  изменения. Мы можем построить себе суперсовременную страну.

Это сложный путь, разве нет?

С такими законами и постановлениями, которые у нас есть, мы ничего не построим. Что такое драйвер экономики? Строить дороги? Отчасти. Драйвер экономики – это производство, инновации, но это долгий путь.

Власть же хочет результат прямо сегодня. Поэтому они строят садики, больницы. Да, они нужны. Но если не развивать производство, то молодежь поедет – кому нужны эти садики? Необходим стратегический план, который должен четко выполняться.

А как насчет плана Маршалла 2.0.? Многие рассчитывают на эти миллиарды, которые будут поднимать нашу экономику.

Я не советую рассчитывать на план Маршалла и что тут раздадут деньги. Надо создать условия, как в Сингапуре.

Но не стоит думать, что все будет плохо. Экономика будет двигаться, возможности будут колоссальными. Главное, чтобы власть это понимала и осуществляла. С учетом масштаба потерь, на этом пути не может быть быстрых побед, стране требуется стратегическое строительство фундамента.

Так какой совет вы бы тогда дали власти?

Мой совет – сделать одну стратегию и заниматься ее воплощением. Воплощение – это ответственность.

Сколько займет построение Украины 2.0?

Богато мы заживем через 20 лет. Представьте, что мы сегодня едем на "запорожце", а в 20 км впереди едет Польша на Ferarri. За сколько мы ее догоним? Вопрос, догоним ли мы ее вообще.

Если мы достигнем уровня современной Польши за 20 лет, это будет неплохо. Это неприятно слышать, но это реальность. Это нормально.

Звучит не очень оптимистично.

Должны быть не быстрые победы для электората, а долгое стратегическое строительство фундамента. Это будет нелегко.

Я развиваю индустриальный парк в Белой Церкви уже семь лет. UNIT.City я создаю 10 лет и реализовал всего 20%. Надо рассчитывать на долгий путь.

* – после публикации дополнена справка.

Подписывайтесь на LIGA.Бизнес в Telegram: коротко о важном