Имя Макса Яковера стало известно благодаря ряду знаковых проектов. Вместе Максимом Бахматовым он занимался перезапуском столичного ВДНХ, затем три года работал управляющим партнером UNIT.City Василия Хмельницкого. Кроме того, Яковер - соучредитель технологического кластера Radar Tech, основатель креативного пространства  "Часопыс", партнер компании "Интересный Киев". 

В сентябре Бахматов и Яковер покинули проект Хмельницкого - контракт закончился, Максы отправились в новое плавание. Бахматов примкнул к столичной власти и стал советником Виталия Кличко, а Яковер возглавил Мемориальный центр Холокоста "Бабий Яр". В отличие от предыдущих проектов Яковера, этот - некоммерческий, и создан на средства доноров. 

Его инициаторами три года назад выступили главный раввин Киева и Украины Яков Дов Блайх, писатель Натан Щаранский, бывший американский сенатор Джозеф Либерман, экс-министр иностранных дел Германии Йошка Фишер, президент Всемирного еврейского конгресса Рональд Лаудер, экс-президент Польши Александр Квасьневский. Шестеро финансовых доноров — Владимир КличкоСвятослав Вакарчук, Виктор Пинчук, Михаил Фридман, Павел Фукс и Герман Хан. 

Каким будет новый мемориальный комплекс, какие цели перед ним ставят инициаторы и как их достичь - в первом интервью Яковера в новой роли. 

- Как вы оказались в таком необычном для вас проекте, учитывая бурное бизнесовое прошлое?

- Есть проекты, которые сами выбирают, кто с ними будет работать. После UNIT.city у меня была возможность подумать, на что я готов потратить несколько следующих лет жизни. Я для себя принял решение, что в данный момент времени во власть не пойду, хотя было достаточно предложений и из госсектора, и из бизнеса. Но я принял предложение возглавить Мемориальный центр Холокоста  "Бабий Яр", 

- Почему? 

- Основная задача - создать такую культурную институцию, которая бы не просто поработала несколько лет, а сделать проект, который будет длиться дольше, чем наша жизнь. Музеи, которые построены в 2000 году считаются сейчас новыми. И, если мы построим мемориальный центр через пять лет, то к 2050 году он тоже будет считаться новым. Перед командой стоит очень амбициозная задача. Это должен быть уникальный комплекс, и бюджет, который выделяют доноры проекта, это позволяет. 

Есть вопросы, которые мы всегда от себя гоним. Вопросы, с которыми нам очень неприятно и некомфортно. Но, если мы не прорабатываем эти вопросы, мы не можем как общество двигаться дальше. Мы повторяем одни и те же ошибки. Поэтому в рамках этого проекта мы будем учиться толерантности, будем учиться работать с трагедиями, будем говорить, что такое память, будем говорить о Холокосте. 

- Насколько вам это близко с человеческой точки зрения? Не ломаете ли вы себя в этом начинании? 

- Нет, я себя абсолютно не ломаю, для меня это тема важная. 

- Это вызов или миссионерство? 

- В этом проекте я их не разделяю. Во-первых, мы будем строить абсолютно инновационный музей. У нас есть определенное видение технологической концепции, мы понимаем, как это может выглядеть, какие инструменты мы хотим применять. Поэтому мой предыдущий опыт будет полезен. С другой стороны, эта сфера - сфера национальной памяти, -  с которой я раньше не работал. И в этом, безусловно, вызов. Благо, есть большая команда, которая помогает. Основным партнером выступит режиссер Илья Хржановский, он будет заниматься именно художественным руководством в проекте. Моя задача как СЕО: так построить все процессы, чтобы мы планомерно двигались к цели. 

- На вас доноры возлагали какие-то обязательства, KPIs? 

- В рамках планирования, я думаю, к концу зимы, мы сформулируем планы и видение того, как мы будем проект развивать. 

- То есть сейчас у вас обязательств нет? Вы можете встать и уйти? 

- Я для себя принял решение, что готов посвятить этому проекту три года своей жизни. 

- Все же, от кого исходило это предложение, кто вышел с вами на связь? Среди доноров много именитых лиц - Виктор Пинчук, Михаил Фридман, Герман Хан, Павел Фукс - это был кто-то из них? 

- Нет, меня Илья нашел.

- Как долго длились переговоры? 

- Около месяца.

- А с донорами вы встречались, обсуждали условия своей работы? Кто вообще влияет концептуально на развитие проекта? 

- Я пообщался практически со всеми донорами. Концепцию проекта принимает набсовет целиком. Так же и назначение СЕО возможно, только если набсовет одобрит кандидатуру. Основные роли набсовета - это принятие концепции музея, стратегия, бюджетирование и ключевой менеджмент. 

- Что обсуждали? 

- Для меня было очень важно понять видение проекта донорами. Среди них нет главного, это все люди состоявшиеся, они решили уже все свои вопросы в жизни и с точки зрения  филантропии, и с точки зрения бизнеса. Это люди, которые понимают важность такого проекта для себя лично и готовы тратить время для того, чтобы проект стал выдающимся и необычным в масштабах мира. Этот проект должен привлечь миллионы гостей со всего мира. Для меня было очень важно понять их мотивацию - Хана, Фридмана, Пинчука, президента Всемирного еврейского конгресса Рональда Лаудера. С Фуксом пока не успел встретиться. У каждого донора мотивация своя - у кого-то в Бабьем Яру лежат родственники, и он сам киевлянин. У кого-то люди лежат в Украине, и он сам из Львова. Для кого-то тема Холокоста важна глобально, четверть всех евреев погибли в Украине. Мы говорили о мировоззренческих вещах. У меня, насколько я знаю, нет пострадавших от Холокоста. Я хотел разобраться, как они видят миссию этого проекта, какие цели для них краткосрочные, а какие - долгосрочные. Иначе невозможно сделать хороший проект. 

- В чем измеряется успех этого проекта, если не деньгами? 

- Это должен быть выдающийся комплекс, Piece of art. 

У меня, насколько я знаю, нет пострадавших от Холокоста. Я хотел разобраться, как они видят миссию этого проекта, какие цели для них краткосрочные, а какие - долгосрочные. Иначе невозможно сделать хороший проект

- Никого не смущает, что это будет Piece of art на костях? Ведь фактически тут расстреливали тысячи людей.

- Поясню. По еврейским законам земля, в которой лежат люди, является святой, и на ней строить ничего нельзя. 

- А как выденяли тот кусок площади, где нет захоронений? 

- Есть специальные организации, которые определили границу старого еврейского кладбища, где проходили расстрелы. И исходя из этого выбирался участок для строительства. 

Проект мемориала "Бабий яр": зачем Макс Яковер ушел в проект Пинчука, Фридмана и Кличко
Проект Мемориального центра "Бабий Яр" австрийских архитекторов , отобранный из 165 зявок
Всего на конкурс проектов по созданию мемориального центра "Бабий Яр" поступило 165 заявок от архитектурных бюро из 36 стран мира. Победителем стал проект архитектурного бюро Querkraft Architekten (Австрия) с ландшафтным архитектором Kieran Fraser Landscape Design. Согласно проекту, основная экспозиция будет расположена на 20 метров ниже уровня земли. К ней будет вести длинный, похожий на щель вход, стены которого смыкаются над посетителем. После того, как посетитель пройдет через основную экспозицию, он будет постепенно возвращаться в пространство, полное света, вокруг которого будут расположены помещения для диалога, исследований и публичных мероприятий

- У вас есть объяснение, почему анонсированный еще в 2016 году проект так и не начали? Несколько месяцев назад только выбрали победителя проекта мемориального комплекса. Почему все так затянулось и доноры решил заменить старую команду? 

Большие сложные межкультурные проекты готовятся долго, это нормальный процесс. О смене менеджмента могу сказать следующее: был первичный этап, и в рамках этого этапа менеджмент провел определенную работу: решены земельные вопросы, создан исторический нарратив Проекта, который готовила большая международная команда. Сейчас переходим к следующему этапу, готовим большое количество контентных проектов, мы должны перевести это место из места забвения в место памяти, сделать его из статичного - динамическим, из никому неизвестного - в такое, о котором все знают и говорят. У нас произошла трагедия, о которой знают во всем мире, но в сознании нашего общества эта тема глубоко на периферии. Это то, что мы будем менять в первую очередь. 

- Расскажите, что будет происходить на втором этапе? 

Новая команда только зашла, мы сейчас будем набирать огромное количество хороших людей, которые хотят с нами работать над этим проектом. Нам нужно немного времени, чтобы сформулировать план. И, я думаю, что  к марту-апрелю мы будем понимать, что и когда будет сделано. 

Мы должны перевести это место из места забвения в место памяти, сделать его из статичного динамическим, из никому неизвестного в такое, о котором все знают и говорят

- То есть у вас нет дедлайна по сдаче комплекса? А как же анонсированный ранее 2021 год?

- Безусловно, доноры имеют видение того, когда проект должен быть запущен. Но поскольку мы выходим на новый этап, и мы можем эти даты корректировать по согласованию с донорами. Я сейчас изучаю концепцию, и мы с Ильей скоро дадим свое видение. 

- Вы получаете зарплату? 

- Да. 

- Большую? 

- Зарплата меньше чем я бы хотел, но достаточная, чтобы об этом не думать. Сейчас я больше сосредоточен на других вещах. 

- Приходя в проект, вы точно изучали финансовую отчетность. Какова годовая смета проекта, операционный бюджет, по состоянию на сейчас? Во сколько обходится работа менеджмента и команды? 

- Могу лишь сказать, что операционный бюджет значительно больше, чем в UNIT.city. Василий Хмельницкий инвестировал в строительство первой очереди более $50 млн. У нас - заявленный бюджет на строительство - более $100 млн. Наша отчетность аудируется компанией большой четверки и будет доступна онлайн. 

- Проект позиционируется как некоммерческий. Но в вашем распоряжении есть $100 млн. При таких суммах априори возникает вопрос: как вы будете защищать эти бюджеты от коррупционных схем, учитывая необходимость тесного общения с городскими властями и не только. Как вы будете обходить коррупционные предложения при работе с подрядчиками, многие из которых привыкли получать откаты, - это интересно. 

- Мы когда строили UNIT, ни у кого не возникало мыслей о том, что там была украдена какая-то копейка, правда? Это супер-прозрачный проект, в котором все на виду. В проекте участвуют американские филантропы, нобелевский лауреат, выдающиеся люди нашего времени, проект, где мы строим связи с ключевыми институциями, который изучали тематику Холокоста. Мне сложно даже допустить, что бюджет на такой проект может быть разворован. 

- Вы приглашаете на работу людей. Кто это будет - люди из бизнеса, общественный сектор? 

- Мы начинаем с целей, организационной структуры, ролей, определяем, какой должна быть идеальная команда. О том, буду ли я привлекать тех людей, с которыми я уже работал, не могу пока говорить. 

- Вам по работе придется много общаться с городской властью. Как вы считаете, присутствие в КГГА Максима Бахматова и Виталия Кличко упростит вашу коммуникацию? 

- Безусловно. Виталий Кличко был одним из инициаторов проекта и активно его поддерживает. Владимир Кличко у нас среди доноров и в набсовете. Моя позиция такова, что государство обязательно должно присутствовать в проекте. Это история не про государственно-частное партнерство, это частный проект, но власть должна быть вовлечена в его реализацию. 

- А что если нет? Что если вы встретите противостояние со стороны государства или кого-либо из доноров?

- Если доноры прекратят дотировать проект, он, скорее всего, закроется. Но мы планируем большую международную файндразинговую кампанию с привлечением  международных институций, филантропов. 

- Есть ли в мире бенчмарк, учреждение, опыт которого вы хотите привнести в Бабий Яр? 

- Об аналогах можно говорить лишь в контексте научных институций. В музейном плане никто ничего такого еще не строил. И челлендж в том, чтобы создать такое, чего еще не было. Мы хотим построить музей, который будет передавать опыт с применением технологий больших данных, VR/AR.

Если доноры прекратят дотировать проект, он, скорее всего, закроется. Но мы планируем большую международную файндразинговую кампанию с привлечением международных институций, филантропов

- С министром культуры Владимиром Бородянским общались уже? 

- У нас с Владимиром Владимировичем хорошие отношения. Поскольку мы строим одну из самых сильных культурных институций в стране и место, которое будут посещать миллионы иностранцев мы надеемся на поддержку профильного министерства. 

Наш проект - про смыслы. Мы будем говорить о том, что никогда больше такая трагедия не должна повториться. Мы говорим о том, что пройти через смерть можно только образуя жизнь. 

- Прямо сейчас есть страны, где происходят похожие процессы. И война на востоке Украины, где гибнут сотни людей, обществу гораздо ближе, чем давняя история. Как донести, показать, что важно не только настоящее, но и прошлое? 

Когда мы говорим о трагедии, о толерантности, о травме, об отношении "к другому". Это все грани нашего проекта. 

- Проект стартовал во время президентства Петра Порошенко. Его инициатором стал Виталий Кличко. Но в стране сменилась власть, пришел новый президент. Каково отношение команды Владимира Зеленского к этой инициативе? 

- Недавно состоялась встреча Зеленского с премьером Израиля Биньямином Нетаньяху. Они вместе посетили Бабий Яр, и мы видим поддержку этого проекта со стороны властей. Городской голова Виталий Кличко сейчас помогает нам решать огромное количество операционных вопросов, за что ему большое спасибо.