Газовый договор с Россией может остаться на бумаге. Интервью с Юрием Витренко - за минуту
Юрий Витренко (Фото: Степан Франко/ЕРА)

23 декабря исполнительный директор НАК Нафтогаз Украины Юрий Витренко дал свое первое интервью после последних договоренностей с Россией по транзиту газа.

В небольшом интервью интервью для Громадського, топ-менеджер объяснил суть договоренностей с Россией и признал, что подписанный протокол встречи 20 декабря - еще не 100% гарантия продолжения транзита.

Почему транзит российского газа через Украину – вопрос нацбезопасности, какие варианты транзита рассматривались на переговорах и что сейчас обсуждают обе стороны?

LIGA.net адаптировала интервью Витренко, выбрав из него самое важное.

Транзит – это не только экономика, но и безопасность. Эта сделка является результатам компромисса с обеих сторон. С экономической точки зрения очень тщательно рассматривались разные альтернативы и, по моему мнению, этот протокол отображает выгодные компромиссы для Украины.

Мы считаем, сейчас все еще есть риск полного прекращения транзита с 1 января 2020 года, учитывая, что транзит – вопрос не только экономический. Это вопрос безопасности. Когда проходит транзит газа в Европу, европейские политики аккуратней относятся к тому, что происходит в Украине. И соответственно – больше защищают Украину от полномасштабной войны на украинской территории.

Читайте также: Газовая война отменяется? Разбор нового соглашения между Украиной и Путиным

Главное – мы получили $3 млрд. Для нас принципиальным было получить $3 млрд, которые мы уже выиграли в арбитраже. И этот протокол фиксирует эту победу. Мы в полном объеме в денежной форме получим эти деньги. Я напомню, что до этого российская сторона постоянно отказывалась признавать решение Стокгольмского арбитража и выплачивать эти $3 млрд.

Что касается $12 млрд – это сумма нового иска [со стороны НАК]. Простыми словами, сумма иска зависит от того, будет ли транзит или нет: если нет - мы бы требовали эти $12 млрд компенсации. Если будет – наши юридические основания для нового иска становятся частично не рентабельными. Мы все равно бы изменяли бы это иск.

Объемы транзита могут вырасти за счет европейцев. Зафиксированные объемы газа в протоколе – это базовые или гарантированные объемы со стороны Газпрома. Европейские правила предполагают, что вдобавок к долгосрочным контрактам – а раньше у нас был только долгосрочный контракт с Газпромом - будут еще краткосрочные соглашения с другими компаниями. В этом и была суть всех реформ (отделения от Нафтогаза газотранспортной системы. – Ред.), чтобы был ликвидный рынок, и его участники могли бронировать мощности ГТС на разные сроки.

Продолжая логику реформ, мы определили базовые объемы, которые Газпром должен забронировать. Если мы фундаментально решили этот вопрос и транзит через Украину будет сохранен, он может быть продолжен не только на пять лет, но и десять, и 15. Нам принципиально было понять, изменится ли политическая позиция России, которая, до последнего времени вообще не хотела транзита через Украину.

Читайте также: Все-таки зрада или перемога? Как эксперты оценивают сделку Нафтогаза и Газпрома

Искали европейского посредника, но не получилось. На последних трехсторонних переговорах в Берлине обсуждался рабочий вариант: между Газпромом и украинским оператором ГТС будет европейская компания, которая будет получать газ на украинско-российской границе. К сожалению, она отказалась от этого, но мы ожидаем, что многие компании из Европы, которые раньше получали газ от Газпрома, будут получать топливо на границе и смогут продавать этот газ в том числе в Украине. Это логичный процесс.

Мы много усилий прилагаем, чтобы на украинско-российскую границу перенести так называемые точки передачи газа. Если это случится, я не вижу в этом рисков, если это не будут какие-то непрозрачные компании, помогающие России реализовывать свои политические цели в Украине. Но это другая история.

Есть риск, что транзита не будет. Это были очень сложные переговоры, они срывались много раз. Но было видение, что все стороны хотят достичь компромисса. Хотя все еще есть риск, что мы откажемся от новых исков, а транзита все равно не будет. Поэтому сейчас мы работаем над системой договоров, которые минимизируют все риски или их уберут.

Мы надеемся на давление со стороны руководства Украины и представителей Евросоюза, чтобы эти договоренности не оставались только на бумаге.