"Энергоатом убыточен лишь на бумаге". Интервью с главным атомщиком Украины Петром Котиным

Уходящий год стал непростым для государственной компании Энергоатом. И дело не только в коронакризисе и вспышке COVID-19 на атомных электростанциях. 

Парадокс, но крупнейший в Украине производитель электроэнергии не может продавать весь свой "товар" на рынке на конкурентных условиях. Хотя себестоимость производства на АЭС – одна из самых низких в Украине – 57 копеек за кВт-ч.

Энергоатом был одним из главных лоббистов запуска оптовой модели рынка электроэнергии в июле 2019 года. Она должна была сделать оператора четырех действующих в стране атомных электростанций одной из самых прибыльных компаний страны. 

Но ожидания не оправдались. Вместо многомиллиардной прибыли Энергоатом фиксирует убытки. Только за девять месяцев 2020 года компания "ушла в минус" на 5,3 млрд грн против 4,25 млрд грн чистой прибыли в 2019-м.

Почему так? 

В интервью LIGA.net и.о. президента Энергоатома Петр Котин рассказал, почему компания увязла в убытках, как Энергоатом дважды "кинули" в этому году и в чем причина конфликта между менеджментом атомного гиганта и бывшей и.о. министра энергетики Ольгой Буславец.

О собеседованиях с президентов и "торговле" должностями

– Вы — ядерщик с 35-летним стажем. В Энергоатоме работаете еще с 1985 года, когда окончили Московский инженерно-физический институт. Как московский студент попал на Запорожскую АЭС? В вашей биографии указано, что свою карьеру вы начали с должности оператора реакторного цеха Запорожской АЭС.

– По действующей в то время программе распределения студентов после окончания ВУЗа меня направили на Запорожскую АЭС. Там почти всю свою карьеру и проработал. Начинал, действительно, с должности оператора, а потом – по карьерной лестнице: директор по производству в Энергоатоме, генеральный директор Запорожской АЭС. С апреля – и.о. президента Энергоатома. Также я принимал участие в качестве эксперта в миссиях МАГАТЭ и Всемирной ассоциации организаций, эксплуатирующих атомные электростанции.

– Какие цели перед вами были поставлены перед назначением? И главное – кем? Это правда, что перед тем, как получить должность и.о. президента вы проходили собеседование у замглавы Офиса президента Сергея Шефира?

– Возглавить Энергоатом мне предложил бывший и.о. министра Виталий Шубин. Если помните, до этого и.о. президента был Павел Павлишин, но потом он отказался от должности и вернулся на Ровенскую АЭС. Не знаю, почему отказался, наверное, решил, что это не для него. Слишком много проблем на тот момент было и на рынке, и в компании.

Было собеседование сначала у Шубина, потом – у президента (Владимира Зеленского. – Ред.) вместе с его командой и премьером (Денисом Шмыгалем. – Ред.). Не помню, был ли там Шефир или нет.

– Ваша кандидатура изначально назначалась и.о. временно, пока не будет завершен конкурс на должность президента Энергоатома. С тех пор ни конкурса, ни полноценного президента.

– Конкурс в марте отменило Минэкономики. Почему — это вопрос не ко мне, а скорее к министерству. Но когда снова объявят конкурс, я планирую принять в нем участие.

– Вице-президенты Энергоатома — Герман Галущенко и Якоб Хартмут. Это ваши кандидатуры или вам их предложили в Офисе президента?

– Нет. С Германом Валерьевичем мы давно знакомы. Он и до этого работал в Энергоатоме. Якоба я знаю чуть меньше. Это были мои кандидатуры.

– В апреле 2020 года в прессе возник информационный скандал. Нардеп Гео Лерос тогда публично обвинил брата главы ОП Андрея Ермака Дениса в торговле должностями в государственных компаниях. Лерос утверждает, что Денис Ермак получил $5 млн от бывшего нардепа Андрея Купчака за назначение на руководящую должность в Энергоатом. Вам что-то об этом известно?

– Я на этот вопрос уже отвечал много раз. Мне его кандидатуру никто не предлагал и о планах назначить его президентом Энергоатома мне неизвестно. О Купчаке я узнал только после того, как начались публикации в СМИ. До этого я не знал, кто это такой и как он выглядит.

О "торговле воздухом", конфликте с Ольгой Буславец и ее тандеме с премьером

– Давайте поговорим о самой компании. В каком состоянии Энергоатом оказался на сегодняшний день? Почему компания из высокоприбыльной в 2019 году стала глубоко убыточной в 2020-м?

– На самом деле Энергоатом мог показать убытки еще в 2019-м. Единственное, что спасло тогда от негативного результата — рост курса гривни. Это позволило Энергоатому сэкономить на обслуживании валютных кредитов.

По отчетам, компания закончила 2019 год с прибылью 4 млрд грн, хотя уже тогда долг энергорынка перед Энергоатомом достиг 11,7 млрд грн.

У бывшего руководства компании была наивная надежда, что с запуском в июле прошлого года оптовой модели рынка электроэнергии финансовая ситуация Энергоатома изменится к лучшему.

И действительно: в июле Энергоатом чувствовал себя хорошо. Но уже через месяц по инициативе наших конкурентов и Минэнерго Кабмин обязал нас продавать 90% своей электроэнергии вне конкурентного рынка — госкомпании Гарантированный покупатель.

Убытки Энергоатома в 2020 году — это результат низкой конкуренции на рынке и "торговли воздухом".

– Что вы имеете в виду?

– Когда Кабмин обязал Энергоатом продавать 90% своей электроэнергии вне рынка, он фактически исказил конкуренцию, закрыв Гарантированного покупателя и Энергоатом на трех маленьких сегментах большого рынка: на рынке "на сутки вперед", на внутрисуточном рынке и рынке небалансов.

Так, частные трейдеры и ТЭС получили возможность зарабатывать за счет Энергоатома. Продавая на "двустороннем рынке" завышенные объемы электроэнергии, они выжидали, пока Гарантированный покупатель или Энергоатом выпадут в небаланс, чтобы скупить необходимое им электричество с 45% дисконтом.

Разница — себе в карман. А нам — контракт с заниженной ценой на электроэнергию и отсрочкой платежа на три месяца.

– Это продолжается и до сегодняшнего дня?

– "Торговля воздухом" разогналась в феврале и уже к марту 2020 года работала на полную катушку. Чтобы исправить ситуацию мы предложили НКРЭКУ и Министерству энергетики несколько вариантов решения.

В мае регулятор попробовал исправить эту проблему и снизил дисконт с 45% до 20%, но уже через месяц это решение через суд заблокировала компания Донбассэнерго. С тех пор дисконт остается прежним.

Эта история — показательный пример неконкурентных условий на рынке для Энергоатома.

Даже сегодня, когда Энергоатом продает 50% своей электроэнергии на рынке (с августа 2020 года. — Ред.), мы не можем приходить к потребителю со своим предложением и ждем, пока он сам к нам придет. А частники — могут.

– В мае тогда еще и.о. министра энергетики Ольга Буславец заявляла об остановке 95% угольных шахт страны. Это может быть вызвано, в том числе, участием ТЭС в описанной вами схеме?

– Когда Буславец стала и.о. (в апреле 2020 года. – Ред.) — эта схема очень хорошо работала. Тепловая генерация покупала нашу электроэнергию на балансирующем рынке, а сама свои блоки не поднимала.

Из-за этого на шахтерских складах начал накапливаться уголь, а шахтеры — не получать зарплату. Буславец эту тему подняла. Так возродилась идея сократить производство на атомных энергоблоках.

Мол, "угля на складах много, давайте разгрузим склады и дадим людям зарплату". Таким образом, нас фактически дважды за этот год "кинули": забрали нашу генерацию со скидкой и разгрузили энергоблоки.

– На сайте Минэнерго выходил пресс-релиз, где вы прямым текстом поддержали разгрузку атомных энергоблоков.

– На самом деле я этот документ не поддерживал. Я отказался брать на себя ответственность за остановку энергоблоков. В итоге, как мы видим, идея Буславец вылилась в срыв ремонтных кампаний энергоблоков и резкий рост цен на электроэнергию на рынке в ноябре.

С ее стороны шло очень сильное давление на Энергоатом: мол, мы не ремонтируем свои энергоблоки и у нас проблемы с безопасностью.

Но вывод в ремонт энергоблока — это небыстрая процедура: поиск подрядчика, тендеры, подготовка и так далее. Блок выводится в ремонт по завершению своей топливной кампании.

Поэтому пока Буславец транслировала свои идеи в пресс-релизах министерства, нам пришел приказ о немедленном выводе трех энергоблоков в резерв.

– Вы подсчитывали, сколько Энергоатом недополучил из-за вывода трех энергоблоков в ремонт раньше срока?

– В деньгах это подсчитать очень трудно. По итогу года, согласно утвержденному Министерством энергетическому балансу, мы должны недовыработать 6,3 млрд кВт-ч. Это эквивалентно остановке одного нашего энергоблока на один год.

Мы долго отказывались выполнять баланс министерства, следуя техническому балансу Укрэнерго. Но затем в эту историю вмешался премьер (Денис Шмыгаль. – Ред.), и мы были вынуждены тогда разгрузиться на 600 МВт по решению антикризисного штаба.

– Как на инициативы Буславец в министерстве реагировал Шмыгаль? Он во всем их поддерживал или это были ситуативные согласия? В декабре НАБУ опубликовало расшифровку разговора якобы одного из топ-менеджеров ДТЭК, где он называет Буславец "последней надеждой" холдинга и заявляет об обещании Шмыгаля ее сделать и.о. министра в обход разрешения Верховной Рады.

– Премьер, как правило, поддерживал инициативы министра.

– Это правда, что с Ольги Буславец сняли полномочия и.о. министра из-за вашего конфликта? Говорят, она инициировала против вас внутреннее антикоррупционное расследование. Минэнерго при ее руководстве обвинило Энергоатом в непрозрачных тендерах во время поиска подрядчиков для ремонта энергоблоков. Судя по риторике, ваша антипатия взаимна.

– Я не знаю. Не я принимал это решение. И наши рабочие отношения называть конфликтом тоже нельзя. Когда Буславец понижали, я был на Хмельницкой АЭС и узнал о решении Кабмина из интернета.

О торговой стратегии, убытках Энергоатома и дырах на энергорынке

– Давайте немного вернемся назад – к торговой стратегии Энергоатома. Вы очень много говорите об административных препятствиях для компании работать на конкурентных условиях. Но Энергоатом и сам нередко подпадал под критику. Например, продажа электроэнергии в больших объемах трейдерам-конкурентам ДТЭК (олигарха Рината Ахметова) и Юнайтед Энерджи (связывают с Игорем Коломойским) по цене ниже рынка. Намеренное выпадение на балансирующий рынок.

– Рынок — это достаточно сложная вещь. И, безусловно, на нем есть группы влияния. Энергоатом производит 52% электроэнергии, поэтому к нам со стороны общества повышенное внимание.

За этот год мы сменили четырех директоров Энергоатом-трейдинга и провели несколько внутренних расследований. Конечно, можно допустить, что подобные истории — это сговор, но мы еще ни разу не смогли доказать умысел от решений, которые они принимали. Мы ищем наиболее эффективного руководителя и стратега по продажам.

Частая смена менеджмента в Энергоатом-трейдинге, на мой взгляд, связана с его ошибками. Но мы все равно по итогам года продаем свою электроэнергию на рынке в плюс. Средняя цена атомной электроэнергии по году – 1,16 грн за кВт-ч.

Это в два раза выше себестоимости производства на наших АЭС. Этого достаточно, чтобы покрывать продажу электроэнергии на нужды населения по 1 копейке (ГП Гарантированному покупателю, который потом ее продает поставщикам электроэнергии для населения. – Ред.).

– То есть маржа Энергоатома по году на одном кВт-ч всего 2 копейки?

– Не совсем. Мы же продаем электроэнергию по 1 копейке за кВт-ч только последние четыре месяца. По итогу года мы эти обязательства покрываем. Но мы же не можем это делать вечно. Долги перед нами каждый месяц растут на 1 млрд грн.

– Еще в мае вы говорили, что у Энергоатома нет денег ни на ремонты энергоблоков, ни на выплату зарплат. Что сейчас? Грозит ли компании банкротство, если сегодняшние обязанности продолжат?

– Чтобы Энергоатом полностью закрывал свои потребности, нам нужно около 61 млрд в год. Это кредиты, зарплаты, налоги и покупка топлива. Из этой суммы около 35 млрд грн – это налоги.

По факту сегодня мы получаем около 3,5-4 млрд грн выручки в месяц. Иногда — 5 млрд грн.

При нормальной ситуации Энергоатом способен себя обеспечивать деньгами и выплачивать все свои обязательства. Для этого Верховной Раде, Кабмину и НКРЭКУ нужно закрыть все дыры на энергорынке.

– Какой финансовый результат компании вы ожидаете по итогам года?

По итогам года Энергоатом получит около 7,6 млрд грн убытка. Но они лишь на бумаге. Это не значит, что у компании нет денег и она не может нормально работать. Убытки — из-за долгов перед компанией.

– 28 декабря Кабмин продлил для Энергоатома обязанность продавать Гарантированному покупателю 40% своей электроэнергии в рамках ПСО по 15 копеек за кВт-ч до 31 марта 2021 года. Что это значит для компании? Энергоатом был против этого сценария (вопрос был задан после интервью при согласовании материала).

– Я понимаю, почему было принято это решение в срочном порядке. Существовал высокий риск резкого роста цен на электроэнергию для населения. Но финансовых проблем эта модель ПСО не решит.

Даже при полной оплате поставленной нами электроэнергии, дефицит Энергоатома в первом квартале 2020 года может достигнуть 4 млрд грн. И это в хорошем случае. При худшем сценарии долги перед компанией продолжат накапливаться снежным комом. 

Рынок должен работать стабильно — без манипуляций и дыр, чтобы между всеми его участниками происходили взаиморасчеты. А этого нет. 

Укрэнерго и Гарпок на сегодня должны Энергоатому уже 12 млрд грн за произведенную электроэнергию. Еще больше Гарпок должен "зеленым". Плюс — еще долги старой модели рынка — около 12 млрд грн.

– Вы вспомнили о долгах старой модели рынка. Президент подписал закон о погашении долгов "старого" рынка еще в июле. Почему этого до сих пор не произошло?

– И не произойдет. В принятом Верховной Радой законе о бюджете на 2021 год есть норма, которая приостановила положения этого закона. Об этом говорится в заключительных положениях документа.

Таким образом, правительство не выполнило указ президента и закон Украины (№719-ІХ. – Ред.), который предполагал погашение долгов "старой" модели рынка и докапитализацию Энергоатома на 12,7 млрд грн за счет ОВГЗ.

О планах достроить два атомных энергоблока, Энергомосте и арбитраже с Россией

– В 2023-25 годах Энергоатом должен будет закрыть три энергоблока на Южно-Украинской АЭС. По оценке вице-президента Энергоатома Германа Галущенко, закрытие одного энергоблока может обойтись компании в $300-400 млн. У Энергоатома есть специальный фонд для вывода из эксплуатации энергоблоков. Сколько вам уже удалось собрать?

– Этот фонд для нас – фактически еще один налог. И это — еще одна проблема Энергоатома. Деньги уходят в бюджет и формально числятся только на бумаге, на каком-то спецфонде. Там должно быть уже около 5,5 млрд грн.

Что касается закрытия энергоблоков ЮУАЭС, сроки их эксплуатации будут продлеваться еще на 10-20 лет после 2023 года.

– В сентябре президент поручил Энергоатому достроить третий и четвертый энергоблоки на Хмельницкой АЭС. Насколько целесообразно достраивать новые мощности при профиците электроэнергии в стране? Особенно, если брать во внимание, что проект стоит почти 70 млрд грн?

– Достройка третьего и четвертого энергоблоков на Хмельницкой АЭС — это будущее Украины. Европа сейчас переживает атомный ренессанс: Франция, Польша, Словакия, Румыния — все они вновь задумываются о развитии атомной энергетики.

После развала Советского Союза весь мир вместе с Украиной принял решение заморозить строительство атомных энергоблоков. Прошло 30 лет и государства возвращаются к развитию АЭС. Потому что это дешевый, экологичный и стабильный источник энергии. Украина должна быть в их числе.

– Эти энергоблоки Энергоатом планировал построить за счет вырученных денег от экспорта электроэнергии Хмельницкой АЭС в Польшу в рамках проекта "Энергомост". В сентябре Ольга Буславец заявила, что правительство поставило на этом проекте жирную точку. Где вы планируете брать деньги на достройку энергоблоков?

– Министерство не отказалось. Этот проект практически готов. Осталось только поставить подпись. Минэнерго должно подписать с Консорциумом в составе компаний Westinghousе, ЕDF Trading и Полэнергия партнерское соглашение.

Консорциум выиграли тендер на участие в проекте еще при министре Игоре Насалике. Этот проект прошел уже все нужные процедуры. Объем инвестиций Консорциума в нем составляет около 270 млн евро.

К сожалению, Насалик так и не успел подписать соглашение перед своей отставкой. И с тех пор дата подписания постоянно переносится. В начале декабря Министерство энергетики вновь перенесло подписание соглашения на середину 2021 года.

– Это правда, что Польша уже не поддерживает проект?

– Да. Их чиновник, курирующий энергетику, Петр Наимский, против. Но оценивать его политические взгляды я не хочу.

– Соглашение не подписывается, Польша против. Как же вы тогда собираетесь достраивать энергоблоки на ХАЭС?

– Это нам будет стоить 73 млрд грн. Думаю, эти энергоблоки реально достроить за пять лет, если включить в целевую надбавку производимой на АЭС электроэнергии 20 копеек за кВт-ч.

В таком случае себестоимость вырастет с 57 до 77 копеек за кВт-ч. Это все равно в два раза меньше, чем тариф ТЭС и в семь раз — чем у "зеленой" генерации. Энергоблоки реально достроить, если все производители электроэнергии будут работать в одинаковых условиях.

– Каковы шансы, что строительство третьего и четвертого энергоблоков не сорвется, как, в случае с заводом по производству ядерного топлива?

– Мы уже начали подготовительные работы к строительству энергоблоков. Турбоатом уже произвел турбину для третьего энергоблока. По плану, запуск этого энергоблока должен состояться в 2026 году.

Что касается заводов по ядерному топливу — это изначально мертворожденные проекты. Они невыгодны экономически. Гораздо дешевле покупать топливо у мировых производителей, чем строить свой завод.

В качестве примера приведу Румынию. Когда в стране строилась АЭС Черновода (по канадским технологиям), Румыния построила завод по производству ядерного топлива. В итоге он сразу остановился и сейчас законсервирован из-за нерентабельности производства топлива в относительно малых объемах.

– 18 декабря Энергоатом объявил о планах подать в арбитражный суд против России из-за захвата активов в Крыму. Сумма иска – $100 млн?

– Это предварительная цифра. У нас в Крыму осталась Донузлавская ВЭС. Точная сумма иска будет определена после работы юристов и не раньше, чем через полгода.