Богдан Батрух: Кинобизнес в Украине попал в поле зрения радаров

В апреле прошлого года события на украинской студии кинодубляжа Le Doyen развивались в духе крупнобюджетного триллера. Обыск, захват оборудования, обвинения в неуплате налогов в особо крупных размерах. Будущее студии и ее хозяина, уроженца Польши Богдана Батруха, тогда выглядело очень туманно.

Задолго до этого в середине 1990-х на развалинах советского кинопроката в Украине зарождалась новая жизнь. Американское кино, которое до этого можно было увидеть в видеосалонах или на локальных кабельных телеканалах, прорвалось на большой экран.

Пионером этого движения и стал выпускник Варшавской театральной академии. Заполучив контракты с Голливудом, он основал компанию B&H. Сейчас она стабильно забирает 35-45% годовой украинской кинокассы, которая составляет около $100 млн. В интервью корреспонденту ЛІГАБізнесІнформ Богдан Батрух рассказал о том, что общего у его бизнеса в Украине с английским газоном, о знакомстве с Джорджем Соросом и о том, почему старается избегать общения с украинскими чиновниками.  

- Когда создавался B&H, у вас были советчики в бизнесе?

- Советчиков не было, потому что и бизнеса как такового еще не было. Мы имели три-четыре копии фильма и двигались методом проб и ошибок. В самом начале мы кормились с четырех кинотеатров - "Кинопанорамы" в Киеве, а также по одному в Хмельницком, Кировограде и Черновцах. Причем черновицкий кинотеатр приносил больше всего денег - так обстояли дела в 1996 году. Как сейчас помню, первыми нашими фильмами были комедии "Действуй, сестра!" с Вупи Голдберг и "Я люблю неприятности" с Джулией Робертс.

- Сколько вам тогда приносил прокат одной картины?

- Мы начинали с $10-20 тысяч кассовых сборов. Нынешние $6-7 млн, которые, к примеру, заработал "Аватар", тогда были невозможны.

- Бывали конфликты с конкурентами?

- Была борьба за даты премьер. Проблемы возникали из-за того, что кинотеатры были в основном однозальные, и они могли показывать либо один фильм, либо другой. Так было еще лет десять назад. Сейчас это почти неактуально, потому что залов много. Теперь каждая лента может спокойно собирать свою аудиторию, а зритель выбирать то, что ему интересно. Это больше похоже на настоящий рынок.

- Часто ли случалось, что фильм, который был успешен за границей, проваливался в Украине?

- Из того, что вспоминается - мультфильм "Ральф Руйнівник". Это фильм о 1990-х годах, при просмотре которого важно знание компьютерных игр того времени. Западный зритель прекрасно помнит эти игрушки, для него это было сеансом ностальгии. В Украине в начале 90-х мало кто играл. Здесь зрителям нечего было вспоминать, и потому картина имела ужасные прокатные показатели.

- До того как создать B&H, в 1980-х годы вы работали в Швейцарии - в фонде Karl Popper Foundation, к которому имел отношение Джордж Сорос. Какое он произвел на вас впечатление?

- Мы не раз общались, и я заметил, что, несмотря на аналитические способности, он часто полагается на интуицию. При этом он имел мощную разведывательную сеть из людей, которые предоставляли ему конфиденциальные данные. Сорос всегда подбирал себе лучших. Знаете, как говорят: "Человек первого класса подбирает себе сотрудников первого класса. Человек второго класса ищет себе сотрудников третьего класса". Так вот, при всем при этом он ориентировался на интуицию. Он мог принять решение, а через минуту изменить его, развернув на 180 градусов.

- В 1990-х вы занимались созданием банкнотной фабрики в Украине. Как оказались к этому причастны?

- В фонде Карла Поппера я работал с другом, Николасом Жекие. Это человек с выдающимися знаниями экономики, специалист уровня PhD (доктор философии. - ред). В случае с фабрикой он предложил мне стать партнером. Я был нужен ему как человек, который знает украинский язык и некоторых влиятельных людей в стране. Хотя те, кого я знал, не принимали решений по банкнотной фабрике - это была прерогатива Вадима Гетьмана (глава правления Национального банка в 1992-1993 гг. - ред). До нас с предложениями в Украину обращались из Канады и Японии, но выгодность нашей идеи заключалась в том, что мы могли обеспечить кредит от компании De La Rue - одного из крупнейших производителей банкнот. Тогда без кредита в Украине ничего невозможно было запустить. А мы договорились о колоссальной по тем временам сумме в $250 млн. В De La Rue не побоялись дать такие средства. Нам сказали: "Мы в этом бизнесе много лет, и еще не встречали Национальный банк, который бы не имел денег".

- Какие отношения у вас остались с господином Жекие?

Прекрасные, хотя я не знаю, где он сейчас. После Украины Николас поехал работать в Казахстан, потом в Афганистан. Не удивлюсь, если узнаю, что он все это время работает в швейцарской разведке. Шучу, конечно.

- Денег, заработанных благодаря проекту с банкнотной фабрикой, вам хватило для создания B&H?

Для старта моей компании понадобилось около $1 млн., но я вложил их не в один момент, а за пару лет. Важно было иметь не только начальный капитал, но и контракт с американскими кинодистрибьюторами. Первые мои контакты были с Джеком Валенти, главой Американской ассоциации кинопроизводителей. Хотя еще раньше я познакомился с его заместителем Фрэнком Тонини. С этим связана одна история. Мы пригласили в Швейцарию украинскую делегацию, одним из членов которой был Леонид Кучма. Мы с Тонини встретились за завтраком, а за одним из соседних столиков сидел Леонид Данилович. И я говорю Фрэнку: "Вот этот человек через две недели будет премьер-министром Украины". Он удивился: "Откуда вы знаете?" Я признался: "Мне Дмитрий Павлычко сказал". Тонини пригласил украинского гостя за столик, мы пообщались. Через две недели Кучма и в самом деле стал премьер-министром.

- Вы почти двадцать лет занимаетесь в Украине одним и тем же бизнесом. Как говорил герой фильма "Тот самый Мюнхгаузен", "не скажу, что это подвиг, но что-то героическое в этом есть".

- Я просто делаю то, что делаю, и стараюсь, чтобы у меня получалось как можно лучше. Это как с английским газоном: вы заложили правильную почву, посеяли, а что потом? Сорок лет косите и косите. И просто следите за ним. А люди вокруг удивляются, как так вышло. Думаю, примерно так все в жизни и происходит.

- Были моменты, когда вы думали, что это финал?

- Разве что в апреле прошлого года, когда у нас были проблемы с налоговой службой. Этот эпизод показал, что в Украине все напоминает работу системы радаров. То, что летает на определенной высоте и выше, замечают, а то, что ниже - никому не интересно. Кинобизнес в Украине всегда был ниже диапазона, который покрывает радар, а тут он поднялся и попал в поле зрения. Это одна сторона дела. Другая заключается в том, что начало нашего бизнеса пришлось на время Леонида Кучмы - я знал многих политиков из того поколения, и нас никто не трогал. В период Виктора Ющенко - тоже. А потом пришло новое поколение, в котором я вообще никого не знаю, и они меня тоже. Поэтому когда случилась история с налоговой, предчувствия у меня были очень плохие.

- То, что вам пришлось заплатить 24,2 млн. гривен в госбюджет, действительно стало следствием какой-то ошибки вашей компании?

- Я стопроцентно уверен, что мы никаких ошибок не совершали. И не было никаких причин интерпретировать ситуацию, как нашу ошибку. Просто кому-то захотелось назвать это ошибкой и вынести соответствующее решение. Но дело закрыто, исчерпано, и мне не хотелось бы к нему возвращаться. Не люблю возвращаться к неприятностям.

- С тех пор неприятности такого рода не повторялись?

Нет. Мы продолжаем работать так же, как работали до этого, и к нам нет претензий. Почему они раньше были? Вопрос. Почему их нет сейчас? Еще один вопрос. Думаю, не мне на них отвечать.

- Вам приходится общаться с украинскими чиновниками?

- Я избегаю этого, как огня. Пару раз ходил на какие-то мероприятия, куда меня специально приглашали, но не более того. У этих людей своя манера поведения, свои ожидания реакции на их слова. Я их не читаю, я не понимаю, чего они хотят, к чему ведут и на что намекают. Я даже не знаю, как с ними разговаривать. Я с ними общаюсь так, как общался бы с людьми в Швейцарии или в Англии. А вот этого, в свою очередь, не понимают они. Очень неловкая ситуация.

- Это больше похоже на комедию или на фильм ужасов?

- Это как у Шекспира - комедия недоразумений. Или как в театре абсурда. Или как у Кафки.

- Как вы преодолеваете последствия подобных и прочих стрессов?

- Я ложусь спать часов в десять вечера, встаю около шести утра и прогуливаюсь до Национальной филармонии, потом по склонам Днепра - к Певческому полю, потом к Парку славы, потом в Ботанический сад, делаю там пару кругов и, наконец, по проспекту Леси Украинки спускаюсь на Крещатик. У меня такая прогулка занимает около трех часов. Обычно этого хватает.

- В детстве и юности вы мечтали стать состоятельным человеком?

- Я родился рядом с озером. Недалеко от нашего дома в красивом парке проводили чемпионаты по конному спорту. Там были дивные вечера и фантастическое звездное небо. Поэтому я мечтал о красоте. Думал, что жизнь сложна, но когда-то станет легче. Тогда я не очень понимал, что значит быть состоятельным человеком, поскольку вокруг меня таких людей не было.

- Когда вы впервые по-настоящему поверили в себя?

Одним из самых драматичных эпизодов моей жизни стал вступительный экзамен в театральную академию. Это был конкурс, по результатам которого отбирали 15 человек из пары тысяч кандидатов. По какой-то причине я точно знал, что пройду испытание. Я и сам не понимал, откуда моя уверенность. Но в итоге так и вышло. Этот случай изменил мою жизнь.

- Как именно?

В академии я познакомился с представителями польской элиты - интеллектуальной и артистической. Это были люди с утонченным вкусом, мне хотелось жить тем, чем жили они. Контакт был очень плотным - у каждого профессора было по 10-12 учеников, не больше. В отличие от Украины, в Польше сохранилась преемственность аристократии, и они передавали эти ценности нам. Это были такие люди, как Анджей Вайда, Тадеуш Кантор и другие.

- Сколько фильмов в неделю вам сейчас приходится просматривать?

Думаю, в среднем пять. Причем это не всегда разные фильмы. Сначала я знакомлюсь с картиной в английской версии, чтобы оценить ее потенциал. Если мы решаемся на прокат, я снова смотрю ее на стадии утверждения актеров дубляжа. Потом смотрю на стадии дублирования, а после в кинотеатре финальную версию. И это только кино, которое мы берем в работу - 40-50 лент в год. Еще около ста пятидесяти из тех, что я просматриваю, не проходят отбор. А ведь я смотрю еще и фильмы, которые прокатывают конкуренты, тут тоже важно быть в курсе.

- Любите поп-корн?

- Нет.

- Осенью прошлого года вы заявляли, что планируете выпускать в Украине голливудские фильмы на лицензионных DVD. Вы еще верите в диски как ликвидные носители?

- Конечно же, нет. Мы это сделали потому, что работаем с компанией Walt Disney уже двадцать лет, и выпуск DVD является этапом нашего цивилизованного сотрудничества. Мы теряем на этом деньги, но мы все равно поступаем так, поскольку это наш многолетний партнер. Это не обязательство, просто мы идем навстречу компании, которая всегда шла навстречу нам. В таких случаях не имеет значения, прибыльно это или нет.

- Недавно Стивен Спилбергом с Джорджем Лукасом заявили, что кинотеатры вскоре вымрут, так как техника уже позволяет устраивать их дома. Как думаете, стоит всерьез воспринимать такую угрозу кинопрокатному бизнесу?

- Я думаю, это была с их стороны мягкая провокация, приглашение к разговору на эту тему. Посмотрим на примере музыки: сейчас нет никаких проблем с тем, чтобы скачать песню или альбом в интернете, а на концерты приходят тысячи людей. Многие зрители даже толком не видят исполнителя, разве что на мониторе над сценой, но все равно идут. Кино, которое показывается в правильном антураже, - почти то же, что и концерт. Это подобно игрищам в Древнем Риме - атмосфера совместного переживания. Театр, цирк, даже отчасти спортивные соревнования - с каждым из этих явлений кинотеатры родственны. Просмотр фильма дома не дает такого эффекта.

- Еще одной формой конкуренции кинопрокату можно считать успех американских сериалов в последние годы. Они ведь перетягивают на себя внимание. Не боитесь, что это ударит по рейтингу кинотеатров?

- Нет, поскольку даже самые успешные сериалы могут себе позволить бюджет не более $20 млн. на часовой эпизод. Сравните с $200-250 млн., которые имеют в распоряжении создатели большого кино. Эта разница возможностей непременно дает о себе знать. Речь и об уровне актеров, которых вы можете пригласить, и о спецэффектах, и т.д. Другое дело, что из-за жесткой конкуренции затраты не всегда себя оправдывают. В Голливуде снимают 600-700 фильмов в год, и лишь 50-60 из них приносят прибыль.

- Почему у вашей компании такой скромный сайт?

- Как вам сказать… Если бы мы взялись за него, он бы стал очень нескромным, и это бы поражало воображение.

- Разве это плохо?

- В Украине, насколько я вижу, многие считают, что большой масштаб - непременно хорошо, и не надо этого стесняться. А я знаю, что это вызывает много негативных эмоций. Поэтому, к примеру, в Швейцарии, если кто-то богат, он делает все, чтобы этого не показывать. Такой человек ездит на скромной машине, не носит дорогих вещей, старается не выделяться и не говорить о своих финансовых достижениях. Это один из главных механизмов сохранения социального спокойствия. Демонстрация своего превосходства над другими провоцирует негатив, который рано или поздно очень неприятно проявит себя.

- Чем такое поведение объясняется в Швейцарии?

- Все очень просто - это отработанная веками протестантская этика. Достаточно взглянуть на протестантские храмы - там все сурово и лаконично, там нет даже ни одного рисунка. Так что в Швейцарии это часть мировоззрения, и это работает. Я думаю, любому состоятельному человеку стоит ориентироваться на такой опыт.

- Решения создать студию дубляжа Le Doyen оправдывает себя экономически?

- Она еще не вернула всех тех денег, которые были заняты на ее строительство. И долго не отдаст. Мы брали кредит на создание студии в долларах в 2007-м, а год спустя рухнула гривна, и нам приходится отдавать больше, чем мы планировали. И все равно это оправданный бизнес, который движется к тому, чтобы выйти в ноль. Кстати, мы недавно посчитали - за четыре года с нами сотрудничали около 500 актеров.

- Название студии как-то связано с французской актрисой Виржини Ледуайен?

- Нет, оно связано с престижным рестораном, который находится на Елисейских Полях. Я ужинал в этом заведении, когда вел переговоры по поводу создания студии, и решил: почему бы у ресторана с такой вкусной кухней не позаимствовать название.

- Хозяин парижского ресторана знает о том, что его вывеску используют в Украине?

- Поскольку le doyen на французском языке означает "старший", и это название не является чьей-либо частной собственностью, тут нет использования бренда.

- Есть ли какое-то увлечение, которое занимает такое же важное место в вашей жизни, как кинобизнес?

- Архитектура. В первую очередь, сакральная - в ней заложен огромный пласт мировой истории. Во многих странах Европы эти традиции уже утеряны, хотя, например, в Италии опыт еще передается от поколения к поколению. В Украине современная архитектура очень низкого уровня - достаточно посмотреть на то, какие дачи-дворцы здесь строят. А ведь стоит пригласить пару-тройку профессионалов, которые создадут несколько хороших проектов, и это станет стимулом для других. Это важно, ведь архитектура сильно влияет на психику и поведение людей.

- За годы, проведенные в Украине, что самое важное вы поняли об этой стране и людях, которые здесь живут?

- Что они очень разные. Когда-то я видел в этом только позитив, но сейчас я понимаю, что это не так. Поясню. В моем любимом научном журнале Scientific American я прочел об одном эксперименте. Растения какое-то время подвергали воздействию агрессивных звуков - вплоть до разных ругательств. И выяснилось, что молекулы ДНК растений меняются, портятся. После этого им включали спокойную музыку и другие позитивные звуки. Молекулы восстанавливались, но не до первоначального состояния. С Украиной в ХХ веке произошли жуткие вещи: одни люди подвергались агрессии, а другие были ее орудиями. И теперь первые со вторыми живут вместе. И ни те, ни другие не знают, как найти себя в этой ситуации. И так будет продолжаться еще много лет. Но в том, что так складывается, есть и своя надежда. Исцеление от наследия XX века, возможно, происходит на уровнях, которые нам не видны. По всем показателям, этой страны не должно существовать, однако же, она живет. Это и поражает.

Беседовал Игорь Панасов

Визитка

Родился: 9 августа 1957 года в городе Белый Бор (Польша).

Образование: Театральная академия имени Александра Зелверовича (сценарист, драматург, театральный критик).

Сфера: кинобизнес.

Активы: дистрибьюторская компания B&H, студия дубляжа Le Doyen, сеть кинотеатров "Кинопалац".

Доля рынка кинопроката: 45% ($45,2 млн. кассовых сборов) - по итогам 2012 года (данные компании Media Resources Management).