Глава Roshen о жизни после президентства Порошенко, российском рынке и будущем Зеленского

Во вторник, 5 ноября, президент кондитерской корпорации Roshen Вячеслав Москалевский пригласил в новое кафе компании журналистов ведущих деловых изданий страны. Повода для встречи не было - партнер экс-президента Петра Порошенко был готов отвечать на любые вопросы. Журналист LIGA.net до начала общения с прессой расспросил Москалевского о скандалах с бориспольскими властями, судебных разбирательствах корпорации, результатах работы Roshen, конкурентах и личном бизнесе. 

О СУДЕБНЫХ СПОРАХ

- Одна из последних информационных волн вокруг Roshen – ваш конфликт с Бориспольским горсоветом касательно паевого взноса от строительства бисквитного комплекса. Вы проиграли суд, теперь подали апелляцию. Чего ожидаете от процесса?

- Борисполь хочет денег, ведет себя по-свински. У нас с ними есть договор с утвержденной суммой паевого взноса в размере 30 млн грн. Но потом там начались вопли, что их могут заподозрить в коррупции и нам выставили дополнительный счет.

- Но, судя по информации в материалах дела, вы построили в рамках договоренности о паевом взносе вдобавок к сумме в 30 млн грн дорогу, и еще одну отремонтировали.

- Да, но они не хотят принимать  эту дорогу. Потому, я думаю, будут принимать ее через суд. Если вы заметили, там были выписаны проекты решений о проектах этих дорог. Но потом они отказались за это голосовать.

- А насколько легально тогда запущена фабрика? Вы могли без принятия на баланс города дорог ввести фабрику в эксплуатацию?

- Мы ее запустили - нам дали письмо, в котором заверили, что считают выполненными все договоренности по долевому участию. Но после этого начались разговоры о том, чтобы все переделать, в надежде увеличить сумму, так как кого-то могут посадить за коррупционные действия. Хорошо, мы предложили отдать объекты инфраструктуры (дороги - Ред.), которые они потребовали. И часть они взяли, а часть - нет.

Раньше, чтобы запустить объект, надо было получить согласие города, что он признает выполнение всех работ. Пока мы это обсуждали, (экс-премьер-министр Владимир) Гройсман отменил это для пищевых предприятий, а потом президент Владимир Зеленский вообще отменил долевое участие. Паевой взнос – это голос из прошлого.

- А прежние договоренности не имеют обратной силы.

- Конечно.

- То есть 23 млн грн, насчитанные сверх уплаченной суммы паевого взноса  вы платить не намерены?

- Понимаете, я считаю, что меня хотят обмануть. Поэтому будем сражаться.

- Так, а что сейчас с дорогами? Они бесхозные?

- Они у нас фактически. Дороги строил мой подрядчик, но мне предлагали другого. Возможно, дело в этом. Но доказательств у меня нет.

- Разве может коммерческая организация быть распорядителем объектов инфраструктуры?

- Вообще-то нет, но мы, если все будет так продолжаться, мы можем попросить тогда свидетельство права собственности. Будет частная дорога, частная улица.

- В Госреестре судебных решений есть еще одна история, связанная с Roshen. Вы судитесь с компанией Ай Би Си Групп, которая выполняла подрядные работы по строительству и обслуживанию ваших активов. В чем предмет спора?

- Очень многие генподрядчики по завершению сотрудничества закрывают свою компанию, юрлицо, через которое они строили тот или иной объект. Я сразу предупредил Ай Би Си Групп, что если они попытаются это сделать, моего согласия не получат никогда. Конечно, они могут это сделать и без согласия заказчика. Но они попытались все обязательства перетащить на другое юрлицо.

- Какова цена вопроса в этом споре?

- Там нет цены. Там есть гарантийное обслуживание с одной стороны, а с другой стороны у нас к ним есть претензии, потому что люди в конце выполнения работ повели себя странно, мягко говоря. Вот это вот искусственное банкротство… Им было предложено сделать свою компанию и строить нам объекты. Но на втором объекте деньги, наверное, помутнили их разум.

- У вас есть еще разбирательство по поводу красной ленты в упаковке тортов. Roshen судится с Минэкономики и претендует на эксклюзивное право использования красной ленты в упаковке тортов. Каков там статус?

- Судимся. Смысл этой красной ленты несколько комичен. Все началось с того, что мы узнали, что фиолетовый цвет в международном реестре закреплен за Milka, а зеленый – за British Petroleum. И мы посчитали, что если цвета радуги уже за кем-то закреплены, то давайте нам уже красный.

- Roshen долго отстаивал свои права интеллектуальной собственности на торты. Ваша судебная история с "Киевхлебом" уже закончилась?

- Да, закончилась. Речь шла о том, чтобы "Киевхлеб" не делал торты в нашем дизайне. Все, вопрос решен.

- "Киевхлеб" недавно выпустил новый торт под "Мальдивы". Как вы на это отреагировали?

- Я даже не понял о чем речь. Его надо было выпускать вовремя. Я вообще хочу сказать, что стеб и бизнес – разные вещи. Сначала нас демонизировали, у нас была ситуация, когда мы до конца не понимали, в какой стране мы живем. Вас оборачивают в вату, а потом за это же мстят. Но так везде происходит. Следующим объектом станет Зеленский. Его сначала будут носить на руках, а потом – смешивать с грязью.

О ПОРОШЕНКО, ЗЕЛЕНСКОМ И КОНКУРЕНТАХ

- А как вы, как бизнесмен, оцениваете курс, избранный новым правительством и президентом?

- Я часть инициатив приветствую. В частности, отмену паевого взноса, из-за которого сейчас у нас пьют кровь. Но я привык опираться не на себя, а на правительство. Еще одно начинание хорошее – отказ от монополии на спирт. Если они закончат с этим, то будет хорошо. Потому что то, что сейчас происходит в отрасли – это просто маразм. Мы же тоже используем спирт в производстве сладостей.

- Речь идет о демонополизации спиртовой отрасли и последующей приватизации государственных активов. Вам интересно было бы купить или построить свой завод?

- Нет. Я не потребляю такого количества спирта. Я считаю, что любые ограничения приводят к коррупции.

- Расскажите, со сложением президентских полномочий Порошенко стал вникать в бизнес?

- Ничего не изменилось – все также работает траст с главой в Швейцарии. Петр Алексеевич перестал вникать в бизнес очень давно. Еще в 2003 году. Я думаю, что, может, оно и к лучшему, потому что есть компания АВК, Владимир Авраменко, который вернулся к управлению компанией. Он решил снова вникнуть в бизнес и, как по мне, сейчас компания не лучшие времена переживает.

- Что вы имеете в виду?

- Я смотрю на АВК и понимаю, что они раньше были сильнее, чем сейчас. 

- Раньше у них было три фабрики.

- Дело не в этом. Я считаю, что нельзя дважды войти в одну реку. Если ты ушел в Верховную Раду, ты не можешь из нее вернуться назад. У нас два состояния – сначала нас хотели «зализать» до смерти, а теперь те же люди пытаются нам за это отомстить. Нам нужно это пережить.

- А что скажете о еще одном конкуренте – "Конти" Бориса Колесникова?

- Ничего. У нас конкурент №1 – компания Malbi, шоколад Millenium.

- Да, но Колесников строит новую фабрику в Каневе.

- Это хорошо. Но я ничего о нем не знаю. Борис Викторович исчез с радаров, его не было лет пять. Он занимался своей Курской кондитерской фабрикой. Я ничего не могу сказать о нем.

- А как вы считаете, нужны ли на украинском рынке новые активы кондитерского направления?

- Сложно сказать. Но конкуренция – это хорошо. Конкуренция всегда помогает потребителю выиграть.

-Какая доля рынка Roshen сегодня?

- Я точно не знаю. Но точно вам могу сказать, что украинский рынок в объемах падает, а в деньгах растет. Потребители переключаются на более дорогие и качественные товары.

- Означает ли это, что уровень жизни украинцев улучшается?

- Да, это говорит о благосостоянии.

- Возможно, вы на этом фоне рассматриваете какие-то объекты для покупки?

- А сейчас ничего хорошего не продается. Если бы нам продали что-то хорошее и недорого, то мы бы купили. Но такого за рубежом нет. А в Украине мне проще построить, чем покупать.

ОБ АКТИВАХ ROSHEN

- Насколько сегодня загружен ваш бориспольский комплекс?

- Сложно сказать, потому что мы построили огромный цех, и теперь его потихоньку загружаем. Там сейчас работает три линии, в монтаже четвертая. Есть часть вопросов, ответы на которые я не даю, потому что не хочу, чтобы Борис Викторович (Колесников - Ред.) это читал. Пусть потрудится достать какую-то  коммерческую информацию. У нас цель выпускать 6 000-7 000 бисквитных изделий в месяц. Сейчас объемы приближаются к тысяче.

- Что-то нового произошло на Липецкой фабрике?

- Ничего. Все так и тянется. В Липецке - это нерешаемый вопрос. Как его можно решить? Например, как можно скорее кому-то отдать. Но какой в этом смысл, я не представляю.

- А какой смысл в том, чтобы оно там просто рушилось?

- Как вам сказать? Моральный смысл. Только так.

- Российские кондитеры не приходили?

- Я не продаю вот это все. Они и не наседали. Когда-то давно Объединенные кондитеры (крупнейшие кондитеры в РФ - Ред.) хотели купить весь Roshen. Их части не интересовали.

- Вы сокращали количество сотрудников на фабрике Roshen в Литве. Что сейчас с фабрикой?

- Вы понимаете, Литва была куплена тогда, когда у нас были пошлины с ЕС. А сегодня то, что делает Литва гораздо дороже, чем то, что делается в Украине. Поэтому, я, когда читаю украинские газеты о том, что кто-то переносит производство в страны ЕС, у меня волосы дыбом встают. Там дороже.

Сейчас фабрика в Литве производит маленькие объемы, около 150-200 т продукции в месяц. Наши предприятия более мощные. Но консервировать ее мы не планируем.

- На венгерской фабрике не планируете сокращений?

- Мы в ЕС наращиваем свое присутствие на рынках Болгарии, Румынии, Венгрии, Польши.  

- Достигли ли вы за последние годы докризисных объемов производства?

- Русских мы еще полностью не заменили. Такого дурного рынка, как Россия, нет. Надо трудиться. Но после 2014 года стало известно, почему он дурной. Они приходят, развращают, а когда вы к ним привыкаете, они исчезают. Самое  сложное – привыкнуть жить без этих денег.

- Если говорить об инвестициях в ваши активы, о каких суммах идет речь?

- Я могу сказать, что процентов 30-40 прибыли, которую мы зарабатываем, мы инвестируем в собственное производство. Это длится непрерывно.

- А есть ли консолидированная отчетность корпорации и сумма этой самой прибыли? Какой показатель ожидаете в 2019 году?

- У нас был момент, когда мы начали публиковать свои данные. И как только мы обнародовали свою прибыль, выручку, вокруг нас образовалась куча врагов. И тут я понял, что чем меньше мы будем говорить о собственном благосостоянии, тем дольше мы проживем. В частности, объединенные кондитеры стали нам мешать жить, когда мы стали публиковать, что мы из себя представляем. И теперь мы перестали это делать, так как не являемся открытым акционерным обществом, мы имеем право этого не делать. Мы говорим о благотворительности, еще о чем-то. Но нездорового интереса к нашим деньгам больше не хотим.

- Вы планируете в этом году выплачивать дивиденды?

- Да, по итогам 2018 мы выплатили около 1 млрд грн, и примерно столько же планируем выплатить по итогам 2019 года.

- Раз вы уже заговорили о благотворительности, скажите, какую долю прибыли вы в них инвестируете?

- Мы пытаемся порядка 10% всех денег, которые мы зарабатываем, тратить на улучшение качества жизни здесь. Фонтан у нас есть, теперь есть еще и зоопарк, и набережная тоже. Это стимул зарабатывать деньги.

- Но у вас же есть и лично ваши проекты – церковь "Спас на Берестове", пейзажная аллея…

- Все началось с Пейзажной аллеи, я там рядом живу, она меня стала раздражать с каждым разом все больше. Я нашел активистов, стал интересоваться, зачем там всякого нагородили без архитекторов. Вообще Пейзажная аллея – проект архитектора Милецкого, это он расчистил там сараи, голубятни. И когда там стали ставить кофейни, аллея потеряла идею. Был скандал, меня подозревали в планах построить  там многоэтажку. Но все закончилось тем, что по проекту Милецкого полностью все изменили, восстановили лестницу, которую я там ремонтировал. Потом я вспомнил о Спасе. Там табличка о ремонте висела очень давно. 

ОБ АГРОБИЗНЕСЕ

- У вас есть агрокомпания. Это лично ваш бизнес. Расскажите, зачем вам "Летичев-Агро"?

- "Летичев-Агро" – это продолжение производства молока. Эта компания-сосед, находящаяся рядом с фермой, которая производит молоко. У меня есть ферма, которая производит молоко. Там коровы и есть растениеводства. И сегодня, если вы хотите иметь прибыльный бизнес, желательно иметь большой кусок земли. Потому, когда была возможность докупить еще 4000 га, мы это сделали. И собираемся там строить вторую ферму, у нас средний надой уже 32 литра молока. Но сейчас мы вынуждены продавать своих племенных коров, они не помещаются. Сейчас мы модернизируем существующую ферму, а в следующем году будем строить вторую.

Мы пытаемся стоить крупные фермы, а у крупных ферм  должна быть санитарная зона, поэтому не везде их можно поставить.

- Какое поголовье планируете на новой ферме?

- Сейчас у нас чуть больше 1 000 голов. Нам нужна вторая ферма, приблизительно такая же, как существующая. И тогда общее поголовье будет около 3 000 голов. Эта тысяча  голов дает 32 тонны молока в сутки. Но только завод молочный Roshen потребляет 600 т в сутки. То есть поле для деятельности гигантское.

- Молоко продаете Roshen?
- Да.

- А как дела на молочном комплексе Roshen?

- Там все хорошо. Они были построены, чтобы обеспечивать корпорацию молоком.  С этой задачей они справляются, лишнее молоко продают.

- Вы получали дотации от государства?

- Да, получали, но я считаю это издевательством и надо мной, и над государством. Это странно. Это все равно, что в России получать дотации на добычу нефти. Эти дотации носят смешной характер, никак не влияют на финрезультаты компании, но оставляют возможность, чтобы люди ходили с протянутой рукой куда-то и что-то клянчили.

- Владелец МХП Юрий Косюк, судя по всему, так не считает.

- Но я же не Косюк, хотя, как вы понимаете, мне тоже приходили эти дотации.

- Вы землю планируете покупать после открытия рынка земли?

- Да, наверное.

- Сколько?

- Не знаю, смотря, что будут продавать. Смотрите, ферма окупается 10 лет. А у меня мечта  когда-нибудь построить производство яблочного сока. Яблочный сад и через 50 лет может давать урожай.  Как можно этим заниматься без собственной земли?

- У вас есть еще какой-то бизнес, кроме аграрного и кондитерского?

- Нет, мне хватает того, что есть. Но я хочу еще концертный зал сделать. Идея такая, чтобы взять в аренду кусок земли лет на 50, построить концертный зал, а потом его передать городу. Но сначала его надо раскрутить, чтобы люди туда ходили, чтобы там была постоянная какая-то программа. Это не так просто.

- Если говорить о взаимоотношениях с киевскими властями, как они у вас складываются? Я помню истории со сносом мафов, поджогами магазинов. Как сейчас?

- Жечь наши магазины стало не нужно сейчас. Они ведь нападали для того, чтобы сфотографироваться. Мы даже отпустили в бесконечность активистку Femen, которая сожгла наши декорации. Пиаром этой женщины мы точно заниматься не будем.

 О РИТЕЙЛЕ И КОФЕЙНЯХ

- Вы недавно запустили кофейни. Будете ли развивать сеть? 

- Мы не говорили о сети. Мы решили попробовать, чтобы повысить маржинальность магазинов, поднять общую выручку с точки.

- Получилось?

- Не очень. Мы сейчас занимаемся поиском человека, который будет этим направлением заниматься.

- Насколько ритейл как направление является самодостаточным?

- Магазины окупаемы. Мы расширяемся. У нас уже 69 магазинов, вот недавно зашли в Запорожье.

- Какие планы по расширению сети?

- Мы каждый год по 1 магазину планируем открывать во всех городах присутствия.

- Ранее в Европе ваши сладости продавались в небольших магазинчиках. Есть ли планы по выводу туда фирменной розницы?

- Я думаю, что мы скоро возвратим этот канал продаж. Просто нужно делать сразу несколько магазинов и терпеть.  Это будет что-то похожее на наши магазины в Украине.

- Вы не рассматривали вариант франчайзинга для развития сети?

- Нет, я опасаюсь, что качество может сильно упасть.