"Я богатый человек, но точно не олигарх". Интервью с владельцем МХП Юрием Косюком

Владелец крупнейшего в Европе производителя мяса птицы компании МХП Юрий Косюк - один из самых влиятельных аграрных бизнесменов Украины. Крупные инвестиции, рост аграрного экспорта, лоббирование интересов аграриев и промо Украины на международной арене - это реальные заслуги Косюка.

С другой стороны, за бизнесменом тянется шлейф скандалов с дотациями аграриям. Его компании в течение трех последних лет получали самые крупные суммы государственной поддержки. Этот вопрос попал под особый контроль президента Владимира Зеленского - гарант утверждал, что дотации миллиардеру Косюку не нужны. 

В интервью LIGA.net владелец МХП рассказал, чем работа при президенте Зеленском отличается от времен Петра Порошенко и Виктора Януковича, почему он пока ничего не строит в Украине, как отразится на агросекторе введение рынка земли и зачем сотрудникам в офисе барная стойка с алкоголем.

Для простоты навигации, мы разделили текст на несколько частей и составили оглавление (кликните по главке, чтобы перейти к нужной тематической части беседы).

1. О новой власти

2. О господдержке и инвестициях

3. Об олигархах

4. О земле и конкуренции

5. О деньгах и планах

6. О трансформации МХП и баре в офисе

О новой власти

- В Давосе вы сказали, что нынешнее правительство, нынешняя власть - лучшая за все время независимой Украины. И в качестве примера привели тот факт, что премьер Алексей Гончарук впервые поинтересовался, что он может сделать для бизнеса. Что уже сделано?

- Они готовы слышать бизнес. Сегодня действия власти по промотированию производимой в Украине продукции такие, каких не было за всю историю. Они очень активны и показывают большое желание помогать, не спрашивая о деньгах. 

- При Петре Порошенко было не так? 

- Нет. При Порошенко было не так, а при Януковиче - совсем не так. При Порошенко было неплохо. Специально не буду называть должностей и имен, но отношение к бизнесу тогда и сейчас - несравнимо. Новые лучше, они активнее и не стесняются говорить, что чего-то не знают, не стесняются учиться. В прежней власти было много всезнающих, которые считали себя истиной в последней инстанции. Новые пытаются найти какую-то нужность, они хотят быть полезными бизнесу.

- При Порошенко вы какое-то время сами были при власти, у вас было большое влияние: аграрное лобби в Раде было сильнее нынешнего, и с министерством у вас были тоже достаточно тесные взаимоотношения. Со стороны кажется, что вы были в более выгодном положении, чем сейчас.

- Неправда. Президент сейчас заявляет о том, что хочет поддерживать бизнес, который будет инвестировать в Украину. Это в принципе то, в чем МХП обвиняли последние год-два-три. Оказывается, выгодно поддерживать правильный прозрачный реальный бизнес, завлекать его с помощью нужных ему механизмов. Бизнес хотят стимулировать либо в части смягчения налогообложения - tax sensitive, либо в части возмещения капитальных вложений - capex sensitive. Причем, стимулы обещают для всех, кто создает новые рабочие места.

Пока анонсировано, что хотят поддерживать больших инвесторов. Но я считаю, что это неправильно. Даже если компания инвестирует $50 000 или $30 000 в 20 рабочих мест, но делает это прозрачно, она ничем не отличается от инвестора, который вложил в страну $100 млн. Я так же не разделял бы иностранного и внутреннего инвестора, потому что иностранный не придет, если не будет локальных инвесторов, если он не увидит, что украинский бизнес активен. Ведь любой потенциальный инвестор смотрит на активность местного бизнеса, а уже потом начинает думать, стоит ли инвестировать. Точно так же делаем мы, когда выходим в другие страны. 

- Вам нужна была бы инвестиционная няня, о которой президент Владимир Зеленский заявил в Давосе? 

- Если инвестиционная няня будет означать персональный подход к каждому инвестору, то да. Я вам скажу, что они, наверное, у нас везде были. Вот, например, как появилась фабрика МХП в Ладыжине [Винницкой области]? Губернатор Александр Домбровский сильно хотел получить этот проект в свой регион. Облсовет очень хотел, чтобы проект был реализован в Ладыжине, мэр Ладыжина тоже всячески этому способствовал. Все они для нас, наверное, были инвестиционными нянями. 

- Нынешняя власть не призывала вас присоединиться к их команде в каком-либо качестве? 

- Нет. 

- А если бы такие предложения были, вы бы присоединились к команде власти? 

- Да. Я всем говорю сегодня, что я бóльший выгодополучатель от успеха новой власти, чем они сами. Я больше заинтересован в успехе нынешней власти, чем сама власть. Потому что они могут изменить страну. А чем сильнее власть изменит страну, тем лучше будет МХП. И если в Украине будет 100 таких компаний, как МХП, Украина уже будет Европой.

- Отразилась ли как-то на работе компании история с реорганизацией Минагрополитики? 

- Совсем никак. 

- Сейчас есть разговоры о том, что аграрное министерство хотят вернуть. Стоит ли? 

- На самом деле, от перестановки слагаемых сумма не меняется. Я не вижу никаких глобальных бонусов для себя и компании. В свое время я был нейтрально-негативно настроен к работе министра. 

- Тимофея Милованова? 

- Да, я о Милованове. Но, послушав его в Давосе, несколько раз встретившись для обсуждения отраслевых вопросов, я могу сказать, что он неплохой министр. Может, он плохой перформер, но как идеолог он очень крутой. Был ли у нас до него министр со столь глубокой идеологией? Нет. Он очень либеральный и нейтральный ко всем. И при этом коррупционно не мотивированный каким-либо движением. Если бы еще кто-то был там с ним, ответственный за выполнение поставленных задач, то это был бы лучший тандем, который можно было бы придумать. 

- Но именно Милованов оставил МХП без дотаций, изменив систему господдержки аграриев. 

- Слушайте, мне это неважно. Во-первых, дотаций нет с 2009 года, есть госпомощь в формате компенсации капитальных вложений при строительстве. Я думаю, что если не министр, то президент будет давать еще большие преференции и финансирование тем, кто будет строить новое и создавать рабочие места. Он об этом заявляет публично. 

- А уже есть какие-то предметные обсуждения по этому поводу? 

- Нет. Но, как минимум, мы слышим  публичные заявления правительства о том, что они готовы сделать так, как сделано в лучших странах. 

Читайте также: Юрий Косюк: Не хотел бы жить в стране, где есть царь или диктатор

О господдержке и инвестициях

- В лучших странах - это, в каких? Вы в Давосе говорили о 70% компенсаций в Саудовской Аравии и поддержке инвестора в Европе.

- Нет, 70% - это не компенсация, это льготный кредит на 20 лет. Это не компенсация, но это означает, что стоимость денег - 0. И бизнес должен внести только 30% акционерного капитала, а остальные 70% будут профинансированы государством. И чтобы бизнес смог вернуть свои инвестиции, у него есть 20 лет. Государство в итоге получает немыслимые выгоды. 

- Какая модель мотивации инвесторов выгодна для Украины? 

- Нам, наверное, нужно взять и интегрировать лучшие мировые практики в свою систему поддержки. Тогда мы сможем на весь мир заявить о том, что у нас лучшие практики, и сказать: ребята, мы лучшие, приходите к нам. Таким образом, все инвесторы захотят прийти сюда. Просто нужно создать условия. 

- В нынешних экономических условиях для инвестора в Украине какая доля компенсации могла бы быть справедливой? 

- Я говорил об этом в Давосе. Если подходить чисто математически, то при условии, что государство возмещает 30% инвестиций бизнеса, которые были вложены в производство, в создание новых рабочих мест, в инновации, то эти расходы государство возмещает в течение года с небольшим.

Мало того, государство за это даже не должно платить деньги. Оно просто всю сумму, которую бизнес должен заплатить в бюджет, может оставить на компенсацию. Ведь до прихода инвестора у вас все равно ни этой суммы налога, ни рабочего места, ни ВВП не было, оно создалось из ниоткуда. А если оно создалось из ниоткуда, и через год окупается, а потом все платежи идут в бюджет своим чередом, то почему нет? В чем проблема? 

И, мало того, это же еще и сумасшедший рост зарплаты. Потому что новые рабочие места - это единственный в моем понимании способ поднять зарплату. Это конкуренция. А по-другому тут ничего не сделаешь. 

- Может ли МХП без госпомощи быть прибыльным? 

- Мы и сегодня прибыльные. От дотаций мы не зависим. 

Читайте также: Владелец МХП: Если бы не льготы, мы бы остались одни в стране

- А как коррелируется тот факт, что в отсутствие господдержки крупных инвестпроектов в Украине у МХП нет? Это связанные процессы? 

- Да, именно поэтому мы и рассматриваем сейчас инвестиции в другие страны. 

- Какой объем инвестиций от МХП получила Украина за последние годы, ведь только за последние три года вы получили более 2 млрд грн госпомощи? 

- Давайте посмотрим, во сколько нам обошелся проект в Ладыжине в целом. Я могу точно сказать - это около $1 млрд. 

- Сейчас вы строите новые объекты в Саудовской Аравии, в Европе. Какие суммы там закладываете?

- Да, мы строим в Саудовской Аравии, в Нидерландах, в Словакии, сейчас смотрим на Сербию и Хорватию. Это десятки миллионов долларов, суммарно, думаю, около $100 млн инвестиций. 

Об олигархах

- Вы - достаточно богатый человек. Forbes оценил ваше состояние в $1,3 млрд. При этом в украинском рейтинге самых богатых людей ваше состояние вдвое меньше - $663 млн и 11 место в списке самых богатых людей Украины. Какая цифра ближе к правде? Вы миллиардер или нет? 

- (смеется) Посмотрите, пожалуйста, что творится на рынках, мы публичная компания (беседа состоялась 4 февраля, по состоянию на эту дату, капитализация МХП - более $850 млн. - Ред.).

- Вполне.

Читайте также: Юрий Косюк: Миллиард в кармане делает меня свободнее

- Не ощущали ли вы на себе влияние коллеги по списку Forbes Игоря Коломойского? Говорят, сейчас он пытается войти в разные сферы экономики, а в аграрке у него есть свой интерес, свой холдинг. 

- Нет. Это неправда. И когда говорят, что он хочет зайти в любые бизнесы, мне странно это слышать. Никаких подобных фактов ни я, ни люди, с которыми я общаюсь, не знают. Это не значит, что я большой приверженец господина Коломойского. Уж точно нет, но нужно стараться сохранять объективность.

- По вашим ощущениям, деолигархизация, которую объявил Порошенко, удалась? Эпоха олигархов закончилась или нет? 

- У нас очень странное восприятие богатых людей. Их очень часто путают с олигархами. И я думаю, что это будет всегда.

Олигархия – это прямое влияние крупного бизнеса на власть с целью увеличения собственной выгоды. Я же веду честный и прозрачный бизнес, я обеспечил работой 30 000 человек, по нашей продукции знают Украину в мире, мы поддерживаем и развиваем те области Украины, где присутствуют мощности МХП.

Читайте также: Созданные с нуля: первый рейтинг компаний без советского наследия

МХП был и есть партнером государства в развитии Украины как страны с сильной экономикой. Крупный бизнес – не всегда олигархия, и я в этом смысле точно не олигарх. Да, я богатый человек, я создал крупный и современный холдинг и веду свой бизнес честно. МХП более 10 лет на Лондонской фондовой бирже – это является лучшим подтверждением того, что мы работаем честно и прозрачно в соответствии с требованиями мирового рынка.

Сильные индустрии – атланты, которые держат на плечах экономику страны. МХП – атлант в своей отрасли.

О земле и конкуренции

- После 18 лет моратория, который пережил четырех президентов и девятерых премьеров, парламент взялся за рынок земли. По вашему мнению, свободный рынок земли - нужный сейчас Украине шаг? 

- Я либерал в душе, и считаю, что открытие рынка земли на данном этапе не решит никаких проблем для Украины. Если мы закон этот назовем первым шагом, который покажет обществу, что все стало прозрачнее и ничего плохого не произошло, может быть, это и нормально. Но, я считаю, что если людей ограничивают в распоряжении их имуществом, а в данном случае это земля, то это занижает стоимость этого имущества. На мой взгляд, общество нечестно поступает в отношении собственников такого имущества.

- То есть вы за либеральный рынок, за допуск к нему иностранцев? 

- Я в целом за свободный рынок. 

- А сами готовы покупать  землю? 

- Нет, мне не интересно. Дорого. 

Читайте также: Перед открытием. Мы спросили Бахматюка-Косюка-Веревского, как они готовятся к рынку земли

- У вас заключены долгосрочные договора аренды? 

- Да. У меня вообще никакой проблемы нет. Мне без разницы, кто будет владеть этой землей. Ведь владелец этой земли, скорее всего, не будет на ней работать, потому что у него нет ни технологии, ни команды, ни людей, которые могли бы что-то делать эффективно. В конце-концов, он все равно придет ко мне и мои 200 контактов с пайщиками превратятся в 30 контактов с землевладельцами, которые не знают, что с этой землей делать. А мне, по сути, все равно. Ведь для того, чтобы жить в квартире, не обязательно ею владеть, правда? Вот этот совкизм, что "треба мати свій куток" - очень устаревшая история. Так и с землей. 

- Правительство разрабатывает механизм льготных кредитов для фермеров, которые хотят купить землю. Видите ли вы в лице фермеров конкурентов МХП? 

- Абсолютно нет. Мне без разницы. Я считаю, что они не эффективны в больших индустриальных культурах, масштабных индустриальных проектах. А в каких-то нишевых культурах - пожалуйста, пусть добиваются успехов.

Читайте также: Реквием по земле. Как главная аграрная реформа стала аллергеном

- Во сколько вы оцениваете долю МХП на украинском рынке? 

-  Мы сегодня экспортируем больше 50% своей продукции. Поэтому, если говорить о потреблении, наша доля - около 30% украинского рынка. 

- В прошлом году к вам были претензии со стороны Антимонопольного комитета. 

- Нет, к нам не было претензий от АМКУ.

- В прошлом году комитет рассматривал дело по МХП о нарушении законодательства о защите экономической конкуренции. И, по оценкам АМКУ, ваша доля в 2018 году составила 45% всей реализованной курятины. 

- У нас были вопросы от АМКУ. Они нам их задали, попытавшись сделать выводы из наших ответов. Наши юристы, которые работали с комитетом, отметили, что это не лучшая практика, не европейский подход. И АМКУ начал действовать абсолютно цивильно, так, как работают непредвзятые антимонопольные органы в цивилизованных странах. Мы были очень удивлены, если честно. 

- То есть вопрос с АМКУ закрыт? 

- Мы под их мониторингом, они дальше исследуют, задают вопросы, которые им интересны, мы на них отвечаем. Мы открыты для всех структур. 

- Если вернуться к экспорту, когда все же для украинских производителей мяса птицы откроется рынок Китая, ведь там бушует коронавирус? 

- Очень надеюсь, даже постучу по дереву (трижды стучит по столу), что он будет открыт к середине весны.

- На какие объемы поставок в Поднебесную вы рассчитываете? 

- Много нам не нужно, если мы за первый год сможем поставить первые пробные 30-40-50 тыс. тонн, это будет очень хорошо. В масштабах Китая это даже не капля в море. Но для нас это будет очень хороший старт. 

- Вы признавались, что прежнюю власть поддерживали финансово в части торговых миссий для открытия новых рынков для экспорта. Готовы ли помогать нынешним чиновникам? 

- Да, мы готовы. Пожалуйста, любое обращение от госорганов мы поддержим, если нужно спонсорство либо поддержка в организации мероприятия: публичная и официальная, - мы готовы. Это часть нашей миссии, мы должны продвигать украинское. Если не мы, то кто? История "Моя хата с краю, давайте подождем, пока все не скинутся", мне не интересна. Если мы не будем помогать, то так и останемся сидеть в своем болоте с закрытыми окнами и дверями. 

- Вас не пугает отсутствие единомышленников в этом направлении? 

- Все достаточно просто. Эта история эквивалентна наличию красивой травы и газона перед нашим офисом. Чем больше людей тут ездят и на это смотрят, тем больше из них хотят сделать так же. Кто-то должен идти первым. Ты не сможешь ничего хорошего сделать, если постоянно будешь оглядываться по сторонам. Путь один - иди и делай. Точно так же, как сегодняшняя власть - они идут и делают, спотыкаются, делают ошибки, но не останавливаются. 

О деньгах и планах

- Как повлияла на работу холдинга длительная ревальвация гривны, которую мы наблюдаем последние полгода? 

- Тяжелая история. Для бизнеса это было серьезным ударом. Я думаю, что мы потеряли на этом около $70 млн EBITDA.

- Акции МХП дешевеют уже почти месяц. В чем причина? 

- Это индустриальные риски в конкретной стране Украина. И это динамика цен на commodities. Но для компании это ничего не значит, мы же не меньше от этого зарабатываем.

- В прошлом году Саудовская Аравия, а в этом и ЕС, запретили ввоз курятины из-за птичьего гриппа. Вы приняли решение сократить производство в Украине на 10%. Чем это чревато для бизнеса? 

- Европейские  ограничения для нас достаточно неприятные, но это краткосрочная история, я думаю, что этот вопрос будет решен в ближайшее время. А саудиты уже свой рынок открыли. Но это было больно, и мы поняли, что с этим надо работать. Было много недоработок со стороны официальных органов по части оформления документов. Но самое главное, что, увидев недоработки, чиновники готовы их исправлять. 

- Какая доля экспорта МХП в Европу? 

- Мы поставляем в ЕС около 30% при общем объеме экспорта в 350 000 тонн. Считайте. 

- Год назад вы завершили приобретение крупнейшей европейской фабрики в Словении. Что сейчас с этими активами, какова динамика их работы? 

- В прошлом году мы выросли на 30% по объему производства. В этом тоже вырастем на 30%.

- А рынок сбыта для этого есть? 

- Европа. Он не насыщен еще, и мы видим, что есть, куда расти, и развиваемся очень активно. Нам очень нравится. 

- Есть ли планы по дальнейшей экспансии?

- Да. Поэтому и намерены в Хорватии и Сербии строить.

- С нуля? 

- Думаю, что да, будем строить с нуля там. 

- На каком этапе  строительство в Саудовской Аравии? 

- Пока ни на каком. У нас стадия договоренностей с партнерами. 

- Речь идет о местных бизнесменах? Помню, что в Арабских Эмиратах несколько лет назад вам так и не удалось найти партнера.

- Да. Наш основной партнер в Королевстве Саудовская Аравия - принц Турки Аль Файзал, член Королевской семьи. Он наш официальный спонсор. У нас в Совете директоров есть люди, которые давно дружат с этим человеком. 

- Вам в прошлом году удалось привлечь достаточно дешевый долговой ресурс с помощью выпуска и рестракта еврооблигаций. Значит ли это, что внешний инвестор вернул интерес к украинским компаниям, который был потерян из-за страновых рисков и политической нестабильности? 

- Я думаю, что это частный случай, доверие конкретной компании. Секрет в том, что ты держишь слово, которое даешь. 

- Планируете ли еще заимствования? 

- Нет, нам пока не надо. 

- А приобретения какие-нибудь в планах МХП есть? 

- Мы пока смотрим на рынок, но, думаю, будем использовать немного другие механизмы - мы хотим использовать партнеров. У нас есть ценность для многих коллабораций - мы любим и умеем управлять бизнесами. Это то, что для многих инвесторов чуждо, у них в этом нет экспертизы. Соответственно, они готовы идти с индустриальной компанией вместе, инвестировать деньги только для того, чтобы МХП забрала на себя управленческую историю.

- Я правильно понимаю, что вы готовы не только к производственной коллаборации, но это может быть и торговая структура, ритейлеры? 

- Нет. Пока нас интересует только то, что связано с птицей, и то, что связано с едой и процессингом еды. Я думаю, что МХП потихонечку будет идти к кулинарной компании, которая кормит людей. То есть, курица станет одним из элементов сырья. Хорека, ритейл - это наши клиенты, и мы хотим прийти к ним ближе с помощью клиентских сервисов. 

- Я помню историю об идее вашего сына - он предлагал зайти в вендинговый бизнес с куриными бульонами. Такая идея вам интересна сейчас? 

- Мы сейчас хотим это делать. Я думаю, мы в ближайшее время построим бульонный завод. 

- Где и когда? 

- Тут, в Украине. Мы его точно построим, это вопрос ближайшего времени. 

- А сколько он стоит? 

- $12-15 млн. 

О трансформации МХП и баре в офисе

- МХП активно трансформируется. Могли бы вы рассказать, что ждет МХП в процессе анонсированной диджитальной трансформации? 

- Мы хотим практически все повторяемые процессы автоматизировать и убрать человеческий фактор. 

- Это означает сокращение количества сотрудников?

- В центральном офисе - да. Но точно не многих. Часть людей будут переведены в клиентский сервис. Это главная задача. У нас должны остаться люди с уникальными знаниями.  

- Как это повлияет на бизнес-модель компании? 

Никак. Это вопрос роста эффективности внутри компании. 

- Вопросом эффективности и людей вы пригласили заниматься Андрея Булаха из Deloitte. Какие вы перед ним ставите задачи? 

- Его позиция - HR и организация эффективности. Через год он должен показать, что люди в компании работают с более высокой продуктивностью. И эта продуктивность должна положительно повлиять на рост прибыли компании. 

- Какие результаты показал ваш эксперимент с мониторингом эмоциональных состояний сотрудников? 

- Мы его не заканчивали, он продолжается. Это уникальная программа, которой пользуются, в первую очередь, сами сотрудники. Каждый пользователь программы может посмотреть, в какие моменты он бывает наиболее продуктивен и доволен собой и собственной работой, а также понять, что на это повлияло. Например, если человек занимается монотонной работой и чувствует себя неудовлетворенно, а с творческими заданиями он справляется успешно, быстро и чувствует себя радостнее, чем обычно, это может послужить сигналом для перевода его на другое направление работы, где требуется креативный подход.

Мы не увольняем несчастливых людей, как часто пишут, – мы создаем такую среду, в которой каждый может найти себя, работая с удовольствием и на результат. Человек же проводит на работе значительную часть своей жизни. И я хочу, чтобы в МХП люди не просто работали, а и любили то, что они делают, любили компанию и себя в ней.

- При этом, текучесть кадров все же есть. С какой долей сотрудников приходится расставаться? 

- Мы расстаемся с достаточно большим количеством людей – около 20% сотрудников ежегодно. 

- Это высокий показатель. Почему так много? 

- Не все оказываются готовы. Но никакой трагедии в этом нет. Мир открыт: люди могут свободно выбирать, где им работать. И наоборот: бизнес может решать, какого качества сотрудники нужны. Отлично, когда сотрудники становятся настоящей командой: профессиональной и дружной.

- Вы часто привлекаете в компанию молодежь. Но ведь работать с миллениалами - еще тот вызов. Как с этим справляетесь? 

- Мы любим молодых. Это свежая кровь. Часто мы приглашаем их работать на неполный рабочий день, чтобы смогли адаптироваться. Даем им больше свободы. В скором времени мы снова трансформируем для них офис. 

- Так вы же совсем недавно создали свой современный open-space.

- Да, но Андрей Булах меня убедил, что этого уже недостаточно. Это будет очень интересная история - демократичный open-space с барами и барменами.

- С алкоголем? 

- Алкоголь, я думаю, тоже должен быть. Андрей как раз об этом говорил. Потому что много креативных людей, и им нужно расслабляться. Во многих самых продвинутых офисах мировых компаний наливают с утра текилу или другие напитки сотрудникам, если они хотят. Если эти условия сделают наших сотрудников более продуктивными и более креативными, то я не против. Я готов экспериментировать беспрерывно.