Юрий Косюк: Не хотел бы жить в стране, где есть царь или диктатор

- Я ездил в Эмираты не по этому вопросу. Друзья пригласили меня и попросили выступить на панели. И вторая причина - мы рассматривали вариант налаживания в этой стране производства мяса птицы. Но тут скорее нет, чем да. Потому что местные инвесторы хотят выступать исключительно кредиторами, а там нужен не кредитор, а партнер. Это очень специфический регион, там нужен местный партнер, который тоже был бы заинтересован в развитии бизнеса.

- Речь идет о предприятии по типу ваших европейских заводов в Словакии и Голландии?

- Нет. Речь идет потенциально о полном цикле производства, который мы уже имеем тут.

- Во сколько мог бы обойтись такой холдинг?

- Мы думали о $200 млн, но пока речь об инвестиции не идет.

- Если говорить о словацком заводе, который вы совсем недавно запустили, во сколько обошелся МХП этот актив?

- Немного, меньше $10 млн.

- С какой целью вы открываете перерабатывающие предприятия в ЕС?

- В Европе очень специфичный потребитель, срок пригодности нашей продукции очень короткий, поэтому нас интересует быстрый сервис для клиентов.

- Я правильно понимаю, что в ЕС вы поставляете целые тушки, а там их разделываете?

- Там мы их режем, фасуем и пакуем в том виде, в котором хочет тот или иной клиент.

- В рамках квот на беспошлинный ввоз продукции в ЕС?

- Да, в рамках квот. У нас же в квотах есть целая тушка.

- В свое время вы назвали европейские квоты для Украины своеобразным обманом.

- Я и сейчас их так называю. Потому что они очень маленькие.

- По вашим подсчетам, какой объем беспошлинных поставок сейчас был бы справедливым для украинских птицеводов?

- В пределах 250 000-300 000 т. Этот объем был бы справедлив.

- Насколько насыщен европейский рынок?

- Там рынок достаточно свободный и очень конкурентный. Нормальная свободная торговля: какие-то продукты европейцам нужны, какие-то - нет. Европейцы импортируют много красного мяса, много грудки или крыла. Точно так же и азиатские страны имеют свои особенности - там практически не потребляют филе, но едят практически все костные продукты - бедро, часть крыла. Поэтому Европа с удовольствием отправила бы на рынки, которые требуют костных продуктов, крыло и бедро, а импортировала бы больше филе. Но я думаю, что своими требованиями они ограничивают исключительно локального потребителя, потому что он в этом случае платит дороже.

- Есть ли планы по дальнейшему завоеванию рынка ЕС? Открывать новые предприятия?

- Дальше мы будем смотреть. Пока у нас дефицит мощностей и дефицит продукции, которую мы можем предложить этому рынку. Но я думаю, что в связи с расширением Винницкой птицефабрики - мы начали строительство второй очереди - мы сможем Европе предложить больше.

Читайте также: Макар Пасенюк: Я ни у кого ничего не отжимаю

- Во сколько вы оцениваете дефицит продукта и какие мощности второй очереди Винницкой фабрики?

- Рынок сегодня требует дополнительных 150 000 тонн курятины. Это количество он мог бы легко проглотить, но, к сожалению, у нас продукции нет. Мощность второй очереди фабрики будет около 250 000 т курятины в год.

- То есть вы с запасом строите?

- С запасом, но я думаю, что мы и 250 000 сможем продать.

- Вы рассматривали вариант слияния с другими производителями или поглощения кого-то из конкурентов?

- Мы не можем этого сделать. Антимонопольное законодательство нам не разрешит. Мы не можем купить, но построить с нуля - пожалуйста, законодательство не запрещает.

Читайте также - Игорь Билоус: У нас нет инструментов для борьбы с Фирташем

О КРЫМСКИХ АКТИВАХ И АЛЬТЕРНАТИВЕ РФ

- Недавно вы продали крымские активы. Правда ли, что покупатель - российская группа Мираторг?

- Нет. Мираторг к этому не имеет отношения. Но это была не продажа. Это скорее был отъем.

- То есть предприятия в Крыму у вас отжали?

- Будем считать, что это был отъем.

- Во сколько вы оцениваете потери от, как вы говорите, отобранных активов? Согласно сообщению на Лондонской бирже, сделка стоила $77,5 млн.

- Это отъем. Какая разница, сколько потеряли? Вот что отняли, то и потеряли.

- Торгуете ли вы с оккупированными регионами Донецкой и Луганской областей?

- Нет.

- А с Россией?

- И с Россией не торгуем уже около пяти лет, с тех пор как поняли, что эти отношения неравноправные и не партнерские.

- Какие страны заместили российский рынок?

- Это Европа, Ближний Восток, часть постсоветских стран, Азия. Также Китай и небольшая часть Африки.

- Как вы поставляете продукцию в Китай? Ведь разрешения еще нет.

- Мы поставляем в Китай через Гонконг.

- Совсем скоро Украину посетит китайская делегация для проверки украинских птицеводческих предприятий.

- Да, это длинная дорога в дюнах, мы с Китаем говорим об открытии поставок продукции птицеводства последние 2,5 года. И очень надеемся, что в ближайшие два года это произойдет. Но пока что даже европейцам не удалось открыть Китай, они работают в этом направлении уже лет 10, и ничего у них не получается.

- То есть особых надежд нет?

- Не так. Мы работаем, китайцы имеют какой-то аппетит в Украине, будем смотреть.

Читайте также: О чем говорят миллионеры. Мы пришли к философии гречки

- Если смотреть на перспективы развития украинского мясного экспорта в контексте ситуации в Бразилии, видите ли шанс для МХП?

- Думаю, что эта история очень непонятная, я видел бразильские заводы, был на хороших высококлассных предприятиях, которые намного лучше европейских. И эта ситуация для меня - большое удивление. Думаю, что это какие-то политические разборки. Я знаю, что там после отставки осенью 2016-го президента Дилмы Ваны Руссефф начались гонения ее предшественника Луиса Лулы да Силвы. Я думаю, что это скорее большая политика, которая, в моем понимании, не очень стыкуется с бизнесом. Я не думаю, что без бразильского мяса рынок обойдется. Они сегодня крупнейший мировой поставщик мяса, и стандарты у них, еще раз говорю, поскольку я это видел, достаточно высокие.

- Еще одно направление, которое вы развиваете, - это производство говядины.

- Не развиваем. Оно осталось в некоторых сельхозпредприятиях, чтобы не сокращать рабочие места, сохранять занятость людей. Назовем это полусоциальным проектом. К большому бизнесу это направление никакого отношения не имеет, несмотря на то что у нас, наверное, самое большое поголовье коров в стране.

Читайте также - Цитадель бандеровщины. Что будет с Липецкой фабрикой Roshen

Фото - Андрей Гудзенко/liga.net

О ЛЬГОТАХ И ИНВЕСТИЦИЯХ

- Сколько вы инвестировали в МХП в прошлом году и каковы планы на текущий?

- В 2016 году инвестировали $112 млн. На 2017-й планируем инвестировать в винницкий комплекс $200-250 млн.

- На форуме в Дубае вы сказали, что последние 15 лет маржинальность производства курятины составляет 30-40%. В таком случае зачем вам льготы? Почему простые украинцы, за счет которых формируется бюджет, должны доплачивать прибыльному бизнесу?

- Я могу рассказать одну историю о том, что все другие украинские производители курятины, которые не столь структурированы и модернизированы, работают с нулевой рентабельностью. Большинство производителей других видов животноводческой продукции работают в ноль. Скорее всего, потому, что там плохой менеджмент. Поэтому это льготы не нам, это льготы, которые нужны всем аграриям. И как в таком случае дискриминировать нас? Давайте всем льготы дадим, а МХП не дадим? Это, наверное, тогда абсолютно точно нечестно.

Читайте также - Перехитрить МВФ. Государство вернет аграриям налоговый спецрежим

- Но ведь и распределение дотаций интересное - половина всем, а половина - птицеводам, то есть МХП, Авангарду. Есть еще Овостар и Агромарс, но они же в разы мельче, чем ваш бизнес и бизнес Олега Бахматюка.

- Минуточку. Любой из них мог достичь любой доли рынка. Но ведь можно и сделать дискриминационный шаг - сказать, давайте мелким дадим, а большим не дадим. Я вам нарежу МХП на 30 частей - и вы никак не сложите. Если мы говорим о равных подходах, то давайте ко всем участникам рынка применять равные подходы.

- Тогда, может, правильнее действовать по принципу "так не доставайся же ты никому"?

- И мы увидим массовую безработицу, подорожание продуктов, потому что многие уйдут с рынка. Приходится выбирать. А если кому-то не нравится, что кто-то получает больше, он может достаточно просто поступить: нарастить производство и иметь 50% рынка. Только что-то никто не наращивает. Все рассказывают, как это доходно, только плохо управляют людьми, процессами, инвестициями.

- Без льгот ваш бизнес выстоял бы?

- Конечно. Просто если бы убрали льготы, то мы бы, наверное, остались одни в стране. От этого выиграли бы потребители? Нет. Выиграло бы общество? Нет. Сказать, давайте всем дадим, а одному не дадим? Ну тогда по какому принципу? По фамилии Косюк не дадим? Я тогда пойду в суд и скажу: давайте будем судить всех, кто по фамилии Иванов. Или по размеру компании? Тогда я возьму и разрежу ее на 20 частей.

Читайте также - Василий Хмельницкий: Хочешь помочь родственнику - дай ему совет

- Как развивается ваша сеть ресторанов Крила?

- Никак. Я ее отдал менеджменту года три назад. Они меня втянули в этот проект, я согласился посмотреть. Но я в этот проект тогда не верил и сейчас не сильно понимаю, зачем нам это. Мы должны заниматься чем-то одним. Это не наш бизнес, и им должны заниматься люди, которые в этом разбираются.

- Вы сотрудничаете с бизнесменами по франчайзингу, развивая сеть брендированных торговых точек. Растет ли этот бизнес?

- Это не фирменная розница, мы работаем с нашими партнерами, это их частный бизнес. Мы там иногда меняем форматы, предлагая такие, которые помогают заработать больше. Приведу один из последних примеров, когда мы взяли практически убыточного франчайзи по Киевской области и показали ему, как за год можно стать прибыльным. Он зарабатывает очень большие деньги не продавая больше, а более оптимально управляя бизнесом: это управление полкой, заказами, оптимизация расходов, выбор места и прочее. Это их бизнес. Мы партнеры, которые счастливы, если у наших партнеров все хорошо. У нас есть менеджеры, которые работают с франчайзи, но деньги зарабатывают они. В Виннице была интересная ситуация, когда мы сами стали франчайзи, то есть купили у себя же франшизу и сами стали обслуживать клиентов, поскольку тот единственный франчайзи, который там работал, не мог обеспечить регион продукцией. Продажи продукции в Виннице выросли вдвое.

ОБ АГРАРНОМ ЛОББИ И ФИНАНСОВОЙ ПОМОЩИ

- Бытует мнение о том, что в свое время в парламенте сформировано очень сильное аграрное лобби, которое, в частности, работает и в интересах МХП.

- 450 депутатов в парламенте. Сколько из них могут быть связаны с МХП?

- Александр Бакуменко, Николай Кучер…

- Еще?

- Надо подумать.

- Это два человека, которые прямо или косвенно связаны со мной лично. Аграрное лобби - это опять же лобби тех малых производителей, средних производителей, многие из которых борются за выживание. И наверное, без объединения совместного и без общих усилий многие бы уже давно разорились. Вот и все лобби. Мало того, что есть на рынке сумасшедшая конкуренция, ее объединяет одно - страх перед банкротством, перед неконкурентностью.

- Задам вопрос иначе. Финансируете ли вы какие-либо политические структуры?

- Нет. Вот точно мы далеки от этого.

- Не секрет, что вы спонсируете торговые миссии, поездки аграрных чиновников.

- Так это копейки. Мы чем-то помогаем там ради бизнеса. Пожалуйста - все, что нужно, я готов помогать. Если нашим госструктурам нужны люди, эксперты отрасли, мы за свой счет нанимаем их у себя на работу, и эти люди помогают госорганам. Все, начиная с консультаций в Торгово-промышленной палате, в Минагрополитики, в Минэкономики, в Госпродпотребслужбе, все, что пойдет на пользу всей стране, я не вижу причин не профинансировать. Вот, например, есть риск, что закроется экспорт украинской говядины. Мы не экспортеры говядины, но это будет плохо для всей страны, и я не хочу, чтобы экспорт закрылся. Вот сегодня полдня общались с другими бизнесменами - экспортерами говядины, и я там главный промоутер у них. Меня не радует, когда у соседа дохнет корова.

Читайте также - Олег Бахматюк: Президент при Гонтаревой меня поддержал

О РЫНКЕ ЗЕМЛИ

- Интересно ваше мнение относительно возможного введения рынка земли.

- Никакого мнения нет. Я живу по принципу "есть, как есть". Я большой либерал и считаю, что рынок должен быть свободным. Сейчас ограничено право людей в продаже земли. Но, увы и ах, люди сами ограничили себя в этом праве. Настрой общества такой, что продавать сегодня не надо. Хотя есть такое подозрение у меня, что это настроение диктуют не те, кто владеет землей, а те, кто не получили землю, а получили в свое время ваучеры, давно продали их и работают на каких-то других предприятиях. И тем не менее они сегодня в опросах говорят: а хрен вам, не нужно землю продавать, раз мы профукали свои сертификаты.

С другой стороны, созреет общество - пожалуйста, открывайте продажу. Не созреет - мы точно не будем форсировать и не будем никак менять мнение общества. Но подчеркну, я бы хотел, чтобы был свободный рынок земли.

- В случае открытия рынка вы готовы выкупить всю землю, которую сейчас обрабатывает МХП?

- Я думаю, что мы сейчас говорим о нереальном. Это как вопрос о том, готов ли я лететь в космос. Нет, не готов. Я думаю, что 60-70% людей не готовы будут продавать землю. Первая волна зайдет - продать решат процентов 20, затем будут продаваться какие-то капли. Это длинная дорога, у людей должна быть возможность продать, если им нужны деньги. Но сегодня они сами себя захотели ограничить, получая арендную плату и сохраняя актив для будущих поколений. Мое мнение такое: свободный рынок - это хорошо, но только если общество будет готово.

- Глядя на Кернел Андрея Веревского, создается впечатление, что он как раз готовится к открытию рынка земли. Ведь владелец корпоративных прав на землю имеет первоочередное право ее выкупа, если рынок таки откроют. Есть ли у вас в планах увеличение земельного банка?

- Я думаю, Кернел наращивает масштабы, исходя из других соображений, безотносительно рынка земли. У нас есть куда инвестировать - в птицеводство, это наш главный бизнес. Земля для нас бизнес вторичный.

Читайте также: Собиратель земель. Зачем Кернел скупает аграрные угодья

- То есть расширять зембанк не планируете?

- По состоянию на конец 2016 года у нас 370 000 га. И пока мы расширяться не планируем.

ОБ ИНВЕСТПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ И ПЕРСПЕКТИВАХ ЭКОНОМИКИ

- С начала 2016 года МХП уступило первенство по капитализации Кернелу. С чем это связано и планируете ли возвращать лидерство?

- Повлияло здесь два фактора: ситуация в стране и локация акций (Кернел торгуется на Варшавской фондовой бирже, МХП - на Лондонской. - Ред.). Нужно же смотреть по ликвидности. Польские инвестиционные или пенсионные фонды должны инвестировать в акции понятных прозрачных крупных компаний. А на рынке, я думаю, их не так много. А наша лондонская площадка не предполагает обязательства фондов инвестировать в крупные публичные компании. Я думаю, что объем торгов критичен. Любой объем торгов приводит к тому, что акция может летать вверх-вниз достаточно глобально. Мы особо не волнуемся по этому поводу. Есть хорошее выражение: "Дай, Боже, мені сили змінити те, що я можу змінити і прийняти те, що я змінити не можу. І найголовніше - розуму відрізнити перше від другого". Поэтому, если мы не можем влиять на капитализацию, мы и не собираемся на это влиять. Мы делаем то, что мы делаем, мы делаем это хорошо и мы знаем, куда мы идем. Мы знаем, что у нас происходит с доходностью и с нашим будущим. Капитализация важна, она, наверное, как-то тешит твое эго. Может, в Кернеле кто-то собирается выходить из бизнеса? Я не собираюсь выходить из бизнеса, я в нем счастлив.

- Год назад в интервью Голосу Америки вы сказали, что роста украинской экономики ждать не стоит: "Никакого роста экономики не будет, это обман. Я думаю, что экономика в этом году пойдет вниз. Мы видим настроения бизнеса - с чего быть росту?". Ваше мнение сегодня изменилось?

- Я думаю, что рост будет, но не стремительный. Я верю, что мы отбились от дна, но взрывного роста ждать не стоит. Для того чтобы экономика росла, нужно приложить много усилий, это достаточно тяжелый, кропотливый труд, и во многом неблагодарный.

- Однажды вы сказали, что готовы продать МХП, если ваш сын Иван не будет заинтересован в управлении бизнесом.

- Да, у меня другого выхода нет.

- Он проявляет интерес к компании сегодня?

- Он малой еще, ему только 17 лет. Я думаю, что до этого нужно созреть, этого нужно хотеть, пока об этом нельзя говорить.

- Как, на ваш взгляд, изменилась инвестиционная привлекательность украинского агросектора вследствие ситуаций с Мрией и Укрлендфармингом?

- Боюсь, что ситуация сегодня остается плохой, на нас никто не смотрит, смотрят разве что аферисты и спекулянты.

- А как же Астарта с канадскими страховщиками?

- Об Астарте такого не скажешь, но я думаю, что история с канадским фондом завязалась еще до ситуации с Бахматюком. Канада не такой большой инвестор в мире, есть страны-инвесторы для нас понятные - США, Европа, Англия, Китай, например. Я думаю, что все достаточно грустно. Инвестклимат плохой, страна неинтересна для иностранных инвестиций, и все, что происходит сегодня, цементирует это положение.

- Кто в этом виноват и как это исправить?

- Виновата, я думаю, война, геополитика, в том числе наши северные соседи. И второе - все происходящее в стране. Политика у нас такая, висящая на двух палках. Некоторые полагают, что при жестком единовластии, диктатуре было бы проще, понятнее. Но я не хотел бы жить в стране, в которой есть царь, король или диктатор.

Читайте также - Евгений Черняк: Деньги - это только половина мира

Фото - Андрей Гудзенко/liga.net

О БОГАТСТВЕ И УКРАИНСКОЙ ПОЛИТИКЕ

- Вам комфортно в Украине?

- Комфортно. Я бы хотел, чтобы страна была богаче. Однозначно. Но если вы спросите, готов ли я заплатить личными свободами за благополучие, то однозначно отвечу: нет!

- Если заговорили о богатстве, вы, несомненно, богатый человек и не скрываете этого. Но видеосъемка вашего дома вызвала бурную реакцию в соцсетях и прессе. Могли бы вы объяснить, как заработать на такой дом и зачем он вам вообще нужен?

- Не воруй, не выводи деньги и не прячь их за рубежом. У многих людей, которые деньги умеют зарабатывать и, собственно, их зарабатывают, достаточно много домов за рубежом. У меня нет дома за рубежом. Я люблю свою страну, я верю в нее. Я пригласил иностранных дизайнеров и архитекторов, которые построили такой дом, каким я хочу его видеть. Поверьте мне, что там приятно находиться, там нет ни цыганщины, ни "дорого-богато", там хорошо и комфортно. И если каждый построит что-то больше или меньше, но уберет свою лужайку и построит вот такой дом, как офис МХП, это хорошо. У нас в стране все наоборот. Чиновник, которому мы сами же даем взятки, который ездит на машине, не соответствующей его уровню доходов и статусу, - это хорошо. А человек, который заплатил налоги, получил дивиденды и строит на них дом, используя украинские материалы и украинских рабочих, - это плохо. Я думаю, что в Хотове, где расположен мой дом, сельский житель доволен. Там появились дороги, оттуда ушли наркоманы, которые прятались по углам. Там уютно.

- Вы как бизнесмен, побывавший на стороне власти, могли бы сказать свое видение - что там не так? Ведь очевидно, что во власти у нас не все в порядке.

- Много демократии. И следствия этой демократии - достаточно популистский парламент, много политиков-популистов в исполнительной власти, которые хотят заигрывать с людьми. Люди живут еще советскими стереотипами, что кто-то им что-то должен дать. Я буквально вчера разговаривал с главой села, в котором живу, он рассказал мне об иждивенческих настроениях: все хотят иметь хорошую дорогу, все хотят хорошую школу, медицину, безопасность в селе под Киевом, все хотят иметь большие дома, но никто не хочет заплатить налог на землю и налог на недвижимость. Увы, но нужно всем собраться, всем заплатить и всем сделать. А мы живем в обществе, которое ждет, чтобы какой-то дядя Вася для него что-то сделал. Когда каждый уберет возле своего дома, уберет свое парадное и не будет плевать мимо мусорного бака, все будет хорошо.

- Насколько сегодня готов объединяться бизнес для совместных инициатив?

- Бизнес сегодня очень активен. И я думаю, что пришло время, когда белый бизнес хочет жить в качественной стране, он ждет перемен. Потому что нельзя быть богатым в стране, где все бедные. Но менять страну нам предстоит через смену ментальности. Иждивенчество нужно искоренять.

- Как?

- Мы уже работаем с местными властями, с общинами в Черкасской и Винницкой областях, в других регионах, Мы учим их тому, как правильно зарабатывать деньги, что работать нужно сообща и вкладывать в развитие региона или маленького населенного пункта должны все без исключения. И по маленькой крупице каждая община, каждый километр дороги начнет меняться. Мы не будем ждать.

Я же никому не сделал плохо, что организовал тут, вокруг офиса, красивые газоны - красиво, зелено. То же самое - по соседству на заправке Виталия Антонова ОККО - все аккуратно, красиво, всем нравится. Если каждый вдоль улицы у своего офиса, дома будет делать то же самое, то вся страна будет меняться к лучшему.

- Совсем недавно мы общались с Виктором Иванчиком, и он рассказал, что при прошлой власти в сторону Астарты было давление и наезды.

- И в нашу сторону было много.

- А сейчас?

- Сегодня нет. Сегодня точно нет. После революции, унесшей столько невинных жизней, изменившей общество и взгляд на мир, это невозможно. Пришли совершенно другие люди. Ведь и революция стала следствием той несправедливости, когда кто-то в Украине пытался стать царем, диктатором.

Читайте также - Виктор Иванчик: Инвесторы понимают, что самая опасная фаза прошла

- Если предположить, что в ближайшем будущем произойдут парламентские выборы, какую политсилу вы бы поддержали, исходя из того, какие они есть сегодня?

- Я поддержу всех, кто будет пробизнесовый, либеральный, не популист и не левый.

- Сейчас такие есть - не популисты и не левые?

- В принципе, БПП точно не популисты и не левые, точно не левые Народный фронт, точно не левые Самопоміч.

- А с популизмом как быть?

- Популизм есть, но его не так много, как в других политсилах. Но мне кажется, если полностью исключить популизм, эти политсилы просто проиграют выборы. Я думаю, что даже какая-то часть Оппоблока тоже очень пробизнесовая. Хотя ментально в отношении России, происходящего на Донбассе мы разные, очень сильно разные.

- Можете спроектировать будущее компании и украинской экономики лет на 10 вперед?

- (Смеется.) Я думаю, что будет лучше. МХП будет развиваться в том направлении, в котором мы сегодня идем. Я думаю, мы будем больше смотреть на интернациональные проекты, на проекты за рубежом. У нас есть уникальный опыт создания бизнеса с нуля, чего нет ни у американцев, ни у бразильцев. Во многих странах такой подход востребован.

В целом хотелось бы, чтобы у нас все было хорошо. Мы точно не станем Германией или Финляндией. Нам хотя бы Чехией, Польшей стать - и было бы неплохо. Должно уйти то поколение, которое помнит Советский Союз, а дети, которые уже не помнят СССР, должны понимать, что если ты работаешь - все будет хорошо, не хочешь работать - живешь плохо. И если ты можешь работать, но не работаешь, тебе не должны помогать. Тебя могут научить, переучить - и каждый должен работать. Неважно кем - ученым, бизнесменом, учителем. И если люди это поймут - уйдет из голов иждивенчество и в обществе усилится ненависть к коррупции. Мы должны понять, что дача взятки - это очень плохо, что человек, который живет на неправильные доходы - плохой человек.

Читайте українською - Юрій Косюк: Не хотів би жити в країні, де є цар або диктатор