Андрей Садовый: "Бюджет каждой общины должен быть военным. Точка"

Мэр Львова Андрей Садовый – один из рекордсменов отечественного местного самоуправления. Человек, который в должности городского головы наблюдает уже четвертого президента, с двумя предшественниками которого у него было откровенное противостояние.

Львов за последние 16 лет превратился из полузакрытого города с заброшенной инфраструктурой в настоящую туристическую Мекку, Европу в Украине. Город реализует самые современные урбанистические инициативы, постоянно повышает зарплаты педагогам, а в 2022 году стал настоящим тылом для более миллиона украинцев и более 100 предприятий и бизнесов, которые релоцировались в него.

Несмотря на то, что у местных общин забрали военный налог на доходы физлиц (НДФЛ), Львов закладывает в бюджет города 2024 года рекордную помощь для ВСУ – 1 млрд грн. Это составляет около 8% городских расходов. Для сравнения, в Киеве заложено столько же. Но бюджет столицы в семь раз больше.

Как доставать деньги на все и не терять, даже если у тебя забирают НДФЛ от армии? Как искать западные сбережения и где получать дополнительные финансы? Как использовать потенциал ВПЛ и релоцированных предприятий? И как Львов переходит на военные рельсы даже в образовании? Об этом LIGA.net поговорила с Андреем Садовым.

– Расскажите о децентрализации. Как она повлияла на Львов?

Ну, мы вообще всегда имели хорошее сотрудничество с международными финансовыми организациями и таким образом балансировали и сейчас балансируем бюджет. Есть с помощью кого. Это Европейский банк реконструкции и развития, Европейский инвестиционный банк.

Конечно, в 2014-2015 годах были приняты соответствующие законы, и в бюджете развития появилось больше ресурса. Так, например, для того чтобы инвестировать средства в гуманитарный блок, что для нас всегда было приоритетом. Ну и, конечно, в инфраструктурные проекты – не ремонт дорог, а собственно реконструкции. Потому что для меня всегда на первом месте пешеход, потом велосипедист, потом общественный транспорт. А потом уже владельцы частного транспорта.

Поэтому мы производим именно реконструкции дорог. Сейчас во Львове объявляли конкурс на проекты, чтобы не просто взять и сделать проект. А чтобы видеть, как это пространство в будущем должно работать.

– Какие это были средства? Вот если мы берем предвоенные годы. И как децентрализация повлияла на наличие этих средств?

Влияние в том, что каждый год перед полномасштабной войной увеличивался бюджет развития. В принципе, он неплохой и во время войны, потому что это для меня сейчас важно.

К примеру, мы в этом году больше потратили на поддержку армии и поддержку реабилитации, чем военный НДФЛ, который получали. Чтобы вы понимали, от исключительно военных – это ориентировочно 800 млн грн, а еще 800 млн – это от тех подразделений, которые здесь, от людей, которые работали и работают. Это полиция, местная прокуратура.

Они ведь здесь на месте все, но мы на военных больше потратим в этом году, чем имели этого военного НДФЛ. Несмотря на это, только за последнее время мы на 100 миллионов сделали пересчеты в поддержку военных. Это разные виды Вооруженных Сил.

– Как вы это делаете? Ассигнования, то есть вы перечисляете непосредственно на части или что-то закупаете, а затем передаете?

Это зависит от ситуации. Вообще для меня приоритетом является вооружение украинского производства. На сегодняшний день во Львове семь сертифицированных производителей дронов. Семь! Кстати, мы даем им гранты на развитие инноваций от города. И мы у них же закупаем дроны. Эти дроны передаем Вооруженным Силам, закупаем автомобили, закупаем антидроновые системы. Разный эквивалент того, что просят у нас военные.

Единственное, что мы не покупаем, – это непосредственно оружие и боеприпасы. Мы не имеем права этого делать. Также мы перечисляем денежные средства напрямую военным подразделениям по тем требованиям, которые они направляют. И львовским помогаем, и нельвовским помогаем. Это в зависимости от их неотложных потребностей.

Последний разговор у меня был с руководителем военного подразделения из Авдеевки. Там сложная ситуация. Нужна поддержка, требуются дроны. Я думаю, что мы до конца дня порядка 100 дронов сможем найти и направить туда на передовую. Поэтому уже сегодня дроны там будут спасать наших ребят.

– Возвращаясь к вопросу децентрализации. Как у вас увеличивался бюджет развития? Какими деньгами вы вообще могли оперировать?

В зависимости от года это 2 млрд грн или 1,5 млрд. Вы же понимаете, есть опыт, каким образом наполнять бюджет развития. Простой пример приведу – мы за последние годы продали через Прозорро. Продажи коммунального имущества больше чем на миллиард гривен. Это где-то столько же, сколько продали коммунального имущества все остальные города Украины вместе взятые.

Потому что иногда это делается непрозрачно. А у нас все прозрачно, чисто. Здесь есть наполнение бюджета. Затем мы активно работаем на фондовом рынке. И берем заимствования, и использовали, когда была возможность, варианты положить средства на депозит, чтобы иметь дополнительные проценты. Потом все средства, конечно, тратились на проекты, которые определены бюджетом города Львова.

Чем интересны заимствования? Ты берешь, например, ссуду в ЕБРР и получаешь грант. Иногда гранты равнозначны с самой суммой этого займа, мы это активно используем. Плюс сотрудничество с международными организациями, просто поддерживающими классные инновационные проекты. Но это опыт. Это очень непростая работа – это балансировка. Если вы спросите любого мэра в мире, какие три самые большие проблемы города, вам скажут: финансы, финансы и финансы.

Мы находим дополнительные источники. И мы здесь всегда имели достаточно хорошую ситуацию. Поэтому даже сейчас дадим военным больше, чем имели военного НДФЛ. Это при том, что у нас его уже нет.

– Во Львове бюджет развития относительно невелик. Впрочем, удалось превратить город в туристическую Мекку. Как вы оптимизировали расходы?

Тоже децентрализация играет свою роль. Это возможность проводить тендерные процедуры по европейским стандартам, что дает лучшее качество подрядчиков и дополнительные грантовые средства.

Если говорить о том времени, пока я работаю мэром, нам удалось фактически все магистральные пути направлений в городе поремонтировать. Очень много мы инвестировали и в сети, конечно. Потому что некоторые, знаете, смотрят, чтобы асфальт был ровный. Но, извините за банальность, под асфальтом есть коллектор, есть водоснабжение, газ, коммуникации.

Выходит, что перекладывая асфальт без перекладывания сетей, ты делаешь некую фейковую работу. Поэтому нужно делать все системно и планомерно. Но, еще раз, приоритет – это развитие человека, индивида. Это главное.

– Это видно в контексте большого количества мероприятий во Львове, которые там постоянно проходили и проходят сейчас.

Мероприятия мероприятиями. Но самые большие затраты – это средства на образование. Для городского бюджета это всегда приоритет. И сейчас в том числе. Чтобы школы были в надлежащем состоянии, чтобы была хорошая оплата труда образовательных работников.

У нас до полномасштабной войны директор школы имел зарплату не менее 1000 долларов в месяц. И если в итоге есть достаточно желающих быть хорошими директорами с легитимной высокой зарплатой, то они уже способны системно и качественно организовать процесс.

Следующее – инвестиции в медицину. Львов сегодня является лидером в Украине по трансплантологии. Мы на базе нашего Первого медицинского объединения сегодня построили лучшее медицинское учреждение Украины. Мы номер один с точки зрения сотрудничества с Национальной службой здравоохранения по ресурсам. А тут все пазлы начинают складываться. Чтобы вы понимали, 80–90% раненых, которые к нам приезжают, нуждаются в новых операциях.

Затем мы наладили производство протезов. Это временные и постоянные протезы. Это физическая реабилитация, психологическая реабилитация. Ибо если нет психологической реабилитации, физическая не дает эффекта.

Следующий шаг – социализация. Мы заложили в прошлую пятницу капсулу в строительство жилья для раненых. Это будет восемь домов для 700 человек. И это будет в паре работать. Потому что иногда процесс лечения, реабилитации длится месяцами. Людям нужно где-то жить.

И наконец – искусство. Искусство – это очень важная вещь. Мы даже сейчас хотим построить культурную мастерскую. Есть станок, где раненые могут вязать. Мелкая моторика очень полезна для людей – чтобы они видели наглядно то, что делают.

– Как ваши расходы изменились с началом полномасштабной войны? Какой их процент переместился из гражданской сферы на помощь армии, какой остался в гражданской сфере? Поскольку Львов в первые дни полномасштабной войны напоминал муравейник, все это помнят.

Масштаб был грандиозный. Пять миллионов человек прошли через Львов. И были дни, когда во Львове жили два миллиона человек. Сейчас во Львове проживает 150 000 временно перемещенных лиц, выстроены временные городки, многие дома перестроены. И у нас есть еще определенные резервы на всякий случай. Это только то, что мы знаем официально.

У нас сменились приоритеты. На первое место, конечно, вышла помощь Вооруженным Силам. Мы начали это еще до войны, помогали нашей теробороне.

– Сколько львовян воюет сейчас? В соцсетях российская пропаганда разгоняет мем о "Крепости Львов", изображая регионы запада страны как такие, где войны нет, все по кафе сидят...

Сегодня 30 000 львовян на передовой. И каждый день во Львове похороны. Это тоже очень тяжелый момент моей жизни. Но это наши реалии. Потому военные для нас являются приоритетом.

– Относительно производств для военных, о которых шла речь...

Конечно, это милитарные производства, и это не просто производства – это инновационные производства. На мой взгляд, мы должны в Украине производить все, что нам нужно.

Многие предприятия релоцировались во Львов с востока. Сегодня успешно работают и уплачивают налоги, дают людям зарплату. Таким образом мы вносим лепту в экономическую независимость нашего государства. Вы понимаете, когда стоишь и просишь деньги, это один опцион. А когда зарабатываешь деньги, у тебя есть собственные средства и у тебя не дефицитный бюджет – это другое.

Мы должны иметь собственные милитарные производства. И мы закупаем то, что производится во Львове. Также передаем это на нужды Вооруженных Сил.

Кроме того, мы обеспечиваем прием раненых. Только через наше Первое медицинское объединение уже прошло более 16 000 раненых. Это и военные, и женщины, и дети, и пожилые люди. Каждый день приезжают новые раненые. Это очень непросто.

Я уже молчу о переселенцах, которых сейчас 50 000. Большая часть из них нуждается в постоянной поддержке с точки зрения питания, обеспечения быта. Это святое. И ясно, что мы прекратили все ремонты.

– Но что-то продолжалось. Как, например, ремонт магистральной улицы Шевченко на Клепарове.

Относительно некоторых работ, которые мы не завершили до начала войны, мы договорились с подрядчиками, что они их сделают взаймы. Потом, когда будут лучшие времена, мы с ними рассчитаемся.

– Помните, в начале широкомасштабного вторжения очень активно говорилось о том, что львовяне очень завышают стоимость жилья?..

А я назову десятки случаев, когда гостиницы, хостелы снизили цены. Прямо в первые дни и недели войны. Снизили принципиально. Но почему-то мало кто об этом говорит! Зато принимают во внимание один или два кейса, где кто-то завысил цену, это просто.

И о самих кейсах. Мы все кейсы разбирали персонифицированно, подробно. И чтобы вы понимали, ни один человек, который столкнулся с этой проблемой, по моей большой просьбе не написал заявление, что была завышена цена. У нас было сотрудничество с прокуратурой, с полицией. Все были на низком старте. Заявление нужно было сделать. И вообще насчет цен на жилье: без учета единичных сообщений о невероятных завышениях, надо понимать, что во Львове никогда жилье не было дешевым.

Но при этом было огромное количество людей, едва ли не каждая семья во Львове, которая принимала людей у себя дома бесплатно. Вот у меня дома жила семья из Запорожской области. У моих коллег – из Херсона, из Николаева. Никто ни за что не платил. Мы давали есть, мы помогали. Это наша обязанность, христианская обязанность. А тут где-то один кейс – и этот кейс начинают разгонять. К тому же начинают разгонять на российских сайтах.

– Если не секрет, что это за предприятия, релоцировавшиеся во Львов?

К примеру, Рубежанская чулочная фабрика. Вы о ней, наверное, знаете. Ее разбомбили полностью. Они приехали сюда. Мы им помогли здесь с помещениями, с оборудованием. И они заново запустились. Сегодня делают носки.

Кстати, летом у нас была поездка на выставку в Японию. И мы тоже включили их в состав украинской делегации. Они поехали на выставку, наладили очень хорошие контакты с японскими сетями. И сегодня уже луганско-львовские носки продаются в Японии. Даже японцы специально просили принт, чтобы там была их известная гора Фуджи, их улитки и так далее.

Меня гордость разбирает за то, что мы не просто организовали с нуля все это, а мы еще и помогли им выйти на международные рынки. Почему? Потому что это валютная выручка, которая будет поступать в Украину. И, конечно, это будет приносить прямую пользу городу. И таких случаев очень много.

Еще одна очень важная вещь – мы не остановили строительство индустриальных парков. На сегодняшний день есть два индустриальных парка, которые находятся в рабочем состоянии. И на днях мы начинаем строить еще один крупный индустриальный муниципальный парк Сигновка. Это около 30 гектаров земли. И, собственно, там у нас будет уклон – это инновации. Важно инвестировать в мозги.

Мы активно развиваем и производства, необходимые для государства. Кроме того, стимулируем ветеранский бизнес. Сегодня заработала Программа поддержки ветеранов. У нас 30 ветеранов получили гранты по 300 000 гривен на начало своего собственного бизнеса.

– Вы обошлись без военного НДФЛ. Бюджет города не изменился по сравнению с бюджетом 2023 года. И там, и там – 13 с лишним миллиардов. Ваше отношение к отмене военного НДФЛ?

Я буду максимально откровенным. На сегодняшний день нужны снаряды и нужно вооружение. Город не может за свой счет покупать снаряды и вооружение. Если эти средства, которые мы отдали, государство рационально потратит на производство милитарного эквивалента вооружений, дронов – я буду счастлив. Потому у меня не было лично дискуссий. Я сразу сказал, что готов к этому.

– Не хочу, чтобы вы давали оценку другим мэрам. Разумеется, у каждого своя ситуация. Но у нас Киев при бюджете в 70 миллиардов заложил на поддержку Вооруженных Сил столько же, сколько вы, – один миллиард. Митинги были с требованием "Деньги на ВСУ!". Почему это происходит? Государству пришлось просто отбирать военный НДФЛ и делать крайних из председателей общин?

Ну, не совсем отбирать. Помню встречу на Конгрессе региональных властей. И когда там спросили мое мнение, я четко сказал, что поддерживаю передачу военного НДФЛ для нужд государства. Это вызвало немного непонимания некоторых моих коллег-мэров. Многие думали, что это будет один большой базар.

Ребята, это не та ситуация, где можно дебатировать. Потому что сегодня у нас нет иного приоритета, чем поддержка наших военных и поддержка милитарного производства. Это святое.

Что касается мнений председателей разных городов и общин, то здесь играет роль, по моему мнению, разный опыт людей. И разное понимание реальности. Вообще мне не хватает в рамках государства действенного перехода всей страны на милитарные рельсы.

Вы ведь прекрасно понимаете, что Россия была, есть и всегда будет нашим врагом. И она всегда будет нас атаковать. Единственный шанс – быть настолько сильными, чтобы у россиян даже мысли не было на нас нападать. И здесь нужно мобилизовывать все.

Вот мы буквально на позапрошлой неделе завершили общегородские соревнования в школах по стрельбе из разных видов оружия. Лучших детей наградили. Старшеклассники просто в восторге. И с Нового года мы начинаем новые этапы. Плюс в этом году мы во многих школах начали процесс обучения операторов дронов. Также проводили соревнования среди детей по дронам. Планируем с Нового года делать по школам и сборку дронов.

Понимаете, начиная от старшеклассников, все мы должны себя перестраивать: когда враг почувствует наше внутреннее настроение, нашу силу сражаться до конца, он отойдет. А пока у нас будут дебаты, что нужно, что не нужно... Сегодня каждый бюджет каждой общины должен быть военным. Точка, дискуссии нет.

– Об отношениях с центральной властью. При Петре Порошенко с вами откровенно воевали. Сейчас тоже какая-то странная история: когда президент выложил фото с визита во Львов, вас на этих фото не было. Кроме того, вы ходили на суд по мэру Чернигова Владиславу Атрошенко. Это как-то отразилось на отношениях с Офисом президента? Ощущаете ли вы давление центральной власти?

Это субъективное. Я не обращаю внимания на разные давления. Я стараюсь каждую минуту проводить с пользой. Действительно, мы имели честь 15 декабря принимать Конгресс региональных властей под председательством президента. Я в этом Конгрессе занимаю должность председателя палаты общин. Я пообщался со всеми министрами, с премьер-министром, со спикером Рады, с министром обороны.

Все встречи, которые мне нужны были, я провел. С президентом у нас был разговор исключительно в формате круглого стола. И я во время Конгресса затронул несколько вопросов. Президент давал свои комментарии, это нормальное рабочее сотрудничество. Оно не является, знаете, идеальным. Я, может быть, не вхожу в круг приближенных людей. Я просто делаю свою работу. И не обращаю внимания на то, нравлюсь кому-то или не нравлюсь. Есть мой город, есть моя работа. И я работаю.