Мэр Житомира об уголовных делах, модернизации сетей и изъятии военного НДФЛ

Сергей Сухомлин – крайне необычный городской голова. Он открыт, прямолинеен и откровенен – непохоже на большинство глав городов. Житомир также не похож на другие города после 2015 года.

В то время как в большинстве городов появлялись новые дороги, парки, скверы, в Житомире, на первый взгляд, ничего не изменилось. Дороги те же, тротуары – будто 20 лет назад. Но это обманчивое впечатление. В городе практически полностью заменены тепловые и энергосети, создана уникальная система энергообеспечения, запущен завод по сортировке мусора. А скоро будет открыта и ТЭЦ, которая будет работать на продуктах его переработки.

Перед войной здесь удалось реанимировать аэропорт. Во время войны город – в лидерах по Украине с помощью военных. С первых дней Житомир массово закупает дроны для разных подразделений, строительную технику, материалы. На это в 2023 году пошла практически треть бюджета города. При этом мэр Сухомлин – сторонник отобрать у общин военный НДФЛ и направить его в государственный бюджет.

Мы общаемся за кофе в кухне вне его кабинета. Здесь он рассказывает LIGA.net о том, что дала децентрализация городу? Как это проявится в стратегической перспективе? Почему делать дороги и парки в первую очередь – ошибка? Сколько и что Житомир закупает для боевых подразделений? И почему мэры других городов и общин не хотят тратить деньги на помощь армии, а вместо этого занимаются благоустройством?

В Житомире почти не было блекаутов, мы создали такую энергосистему

– Я начну немного издалека. Децентрализация: что она дала Житомиру, на чем она отразилась больше всего?

Я тоже начну издалека. Эта зима, этот сезон, который мы прошли во время войны, – это было столь серьезное испытание. Я вот дальше объясню, как на это повлияла децентрализация. Житомир прошел прошлый сезон абсолютно спокойно. Почему мы видели сюжеты по отключению электроэнергии в Киеве, Виннице и во всех городах Украины? Фактически по всей Украине отключение было каждый день по несколько часов.

В Житомире почти не было отключений. И в этот отопительный сезон мы прошли почти без отключений. Почему? Потому что ту систему, которую мы сделали, теплообеспечение, водоснабжение, энергомониторинг системы – это все благодаря тому, что с 2015 года децентрализация дала нам полномочия напрямую работать с международными фондами, организациями, кредитными учреждениями.

– Что конкретно это дало?

За это время мы на 80% подготовили систему теплоснабжения, что позволило снизить потери. Большинство городов декларируют потери в сети приблизительно на уровне 20%. У нас – 4% потери в сети. Хотя нормативно можно закладывать 12%.

– Этого не скажешь, когда едешь по городу. Дома обшарпанные, где-то плитка обваливается в центре, эти советские дома... Все любят красивые дома, парки и дороги, как в Виннице или Чернигове.

Чернигов – для меня пример действительно. Он (городской голова Владислав Атрошенко. – Ред.) город классный сделал, классные дороги, тротуары, скверы классные. Но мы в свое время приняли другую стратегию. Мы последние 7-8 лет вкладываем практически все средства в теплокоммунэнерго, водоканал и всю инфраструктуру. Ведь для того, чтобы потом сделать дороги, нужно, чтобы под этими дорогами коммуникации были надежные.

И все это дает нам возможность иметь самый низкий тариф в стране на тепло, наименьшие потери. Во время войны каждый день мы с облэнерго (до войны Житомироблэнерго входило в группу VS Energy, с июня 2023 года идет процесс конфискации активов группы. – Ред.) проводили совещание. Облэнерго говорило нам, например: когда наступает время пик в энергосистеме Житомира, недостаточно 9 МВт электроэнергии. И если мы не снимем эти 9 МВт, то весь город будет отключен. Тогда мы 60% котельных отключали. Отключаем водоканал. Снимаем 25 троллейбусов с сети. И таким образом мы понижали потребление на 9 МВт. И таким образом у нас этот город не отключался.

Затем ночью автоматически запускаются котельные до утра. Квартиры прогреваются. И утром – на пик – снова отключаем. Снимаем также транспорт. Так почти весь сезон мы прошли без отключений. Это можно делать, когда у тебя нормальная, надежная система: нет разрывов, нет аварийных ситуаций. Тогда все это работает соответствующим образом.

Децентрализация дала свободу. Свобода дала деньги

– Давайте более подробно. Вот вы говорили, 7-8 лет вкладывали деньги. Это, я понимаю, буквально трубы менялись, теплотрассы, коммуникации в домах?

Это все вместе у нас прошло модернизацию. Все котельные города. И у нас нет котельной, у которой коэффициент полезного действия (КПД) ниже чем 93-94%. То есть полностью современное оборудование автоматизированной системы управления и автоматизированной системы мониторинга и управления теплокоммунэнерго. Это первый момент.

Плюс замена коммуникаций. В среднем за год мы заменяли 11 км теплосетей. Это примерно 5% всего украинского объема замены теплосетей.

У нас есть несколько проектов. Швейцарский фонд SECA, грантовые средства проектов Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) по теплокоммунэнерго. Мы построили современную новую ТЭЦ на древесине, производящую тепло и дающую электроэнергию в сеть за счет грантовых средств и средств городского бюджета.

– На сколько это обеспечивает Житомир?

На 10%. Но параллельно с этим проектом у нас еще 4 котельных появилось частных. И мы у них покупаем тепло. И если тариф, например, для школы у нас утвержден экономически обоснованный 3500 грн/Гкал, то эти частные ТЭЦ на сеть продают тепло по 2100 грн. То есть мы на этом еще и экономим. Эти ТЭЦ плюс котельные на 20% обеспечивают город теплом.

- Как изменилась экономия за счет минимизации потерь? В чем вы ее измеряете?

В сезон 2014-2015 годов, когда мы только начинали делать теплокоммунэнерго, мы потребляли 97 млн кубов газа за сезон. В прошлый сезон мы прошли с потреблением 48 млн кубов газа. То есть в два раза сократили потребление газа. Теперь у нас будет международный тендер на строительство еще одной ТЭЦ. Это грантовые средства и кредиты от ЕБРР. И у нас уже готово технико-экономическое обоснование (ТЭО) по строительству крупной ТЭЦ, которая будет работать на сжигании остатков мусора, переработанного мусора. Отопление будет потреблять около 7-9 млн кубов газа. Остальной газ мы заменим за счет других видов энергии.

Коммунальные службы смогут работать почти без внешних источников

– Фактически вы строите замкнутую систему.

Минимально зависимое от внешних воздействий, скажем так. Кроме этого, мы сегодня получили от международных фондов газовые электростанции на 1,6 МВт. Это будет небольшая мощность. Но все равно плюс. Стоимость такого оборудования примерно 1,5 млн евро.

На прошлой сессии мы приняли решение выделить средства для строительства солнечных электростанций для объектов водоканала на 1,8 МВт. И параллельно на 1 МВт мы получили оборудование от германской компании бесплатно, как благотворительную помощь. Так что водоканал получит для своих объектов 2,8 МВт электроэнергии из этих электростанций на его объектах. И это практически половина потребления электроэнергии водоканала. Это позволит ему работать практически бесперебойно, даже без внешних источников.

– Зачем вы так подробно считаете каждый процент экономии и каждый источник электроэнергии? Это ведь все равно часть энергосистемы страны.

Здесь не только вопрос автономности в случае блекаутов. Понятно, что на сегодня государство из-за войны не поднимает тарифы. И компенсация тарифов (на тепло. – Ред.) ложится на фактически надрывающийся городской бюджет.

И вот у нас задача, с одной стороны, выполнить взятые на себя обязанности перед Евросоюзом по уменьшению выбросов – это по соглашению мэров городов и многим другим программам, – а с другой стороны, возникает вопрос для экономики заместить покупную энергию. Производство электроэнергии делает систему более стабильной.

– Вы говорили, что вы привлекли очень много грантов, кроме инвестиций в энергетическую систему. Куда еще?

У нас по Всемирному банку большой проект. В декабре сдаем уже. Очистные сооружения. Это будут самые современные в Украине очистные сооружения. По таким проектам сделано пять в Европе. В Киеве, наверное, таких и нет.

– Я знаю, что такое Бортницкая станция аэрации. Но Житомир – не Киев. Здесь мощности, пожалуй, меньшие.

Но это не делает эту очистную станцию менее крутой в наших масштабах. Кроме того, на грантовые средства мы начали термомодернизацию школ, садиков. Приблизительно 40% у нас же термоизолированы. И сейчас мы общаемся, чтобы получить еще грант на 15 млн евро.

- Создается впечатление, что все делается за гранты. А что вы делаете за счет бюджета? Как у вас за время децентрализации поменялся бюджет развития?

До децентрализации бюджет развития города составил около 60 млн грн. А вот после децентрализации в первый же год бюджет развития был примерно 400 млн грн. Но здесь есть один момент. Во-первых, государство фактически перекладывало на нас дополнительные обязательства.

Финансирование образования шло за счет госсубвенции. Затем государство сказало, что все коммунальные учреждения и технический персонал в школах – это ваша ответственность. Это у нас примерно было на 200 млн грн тогда. Есть области, в которых областной бюджет финансирует профтехучилища (ПТУ). А у нас 10 ПТУ было, которые мы финансировали. Это примерно 120 млн грн.

Во-вторых, до 2014 года государство давало компенсацию за льготный проезд в транспорте, это в год получалось 15-18 млн грн. После 2014 у нас забрали эту компенсацию, ни копейки не давали. А вот на сегодня мы компенсируем коммунальным предприятиям льготы, предоставляемые государством, в размере примерно 150 млн грн в год. Потому что рост идет постоянно: электроэнергия, зарплаты и материалы.

Разницу в тарифах по теплокоммунэнерго и водоканалам мы снова постоянно компенсируем из городского бюджета. Это реально те средства, которые мы могли бы тратить на развитие города, на проекты по софинансированию, на какие-то скверы, парки. Вот, например, замена коммуникаций – это примерно 200 млн грн.

– Как это соотносится с общим бюджетом?

Общий бюджет – 2,8 млрд грн. А 200 млн грн – это то, что нам осталось.

– Негусто в конце концов.

К сожалению. Но. Децентрализация дала нам право отработать с международными донорами – без Кабмина, без Верховной Рады. Это самое важное, что она нам дала, – возможность никого не спрашивать, можно или нет, а просто принимать решения и работать с международными организациями. Это дало импульс к развитию именно инфраструктуры.

– И сколько средств это сотрудничество вам дало?

Если брать кредиты и гранты, это примерно 90 млн евро. Или примерно 2,5 млрд грн. Это десять бюджетов развития. А если сосчитать с водоканалом, то будет где-то больше 140 млн евро.

58 миллионов гривен на благоустройство и 1,2 миллиарда на оборону

– Что касается расходов на "брусчатку и стадионы", я так понимаю, Житомир не перекладывал асфальт и брусчатку даже до полномасштабного вторжения?

Перекладывал тоже, но не так много. Мы много лет не вкладывали в благоустройство. Сначала нужно было сети сделать. Когда у тебя нормальная сеть, ты сделаешь и асфальт, и брусчатку, чтобы потом не нужно было их уничтожать, меняя сети. Вот мы все вкладывали в сети. И в этом году у нас 58 млн грн примерно ушло на благоустройство. Это текущие ремонты, тротуары, скверы. Я понимаю, что это тоже вызвало некое негодование людей. Но давайте сравним – 58 млн грн на благоустройство и 1,2 млрд грн на оборону.

– Часто спрашивают: вот почему мы проезжаем через Винницу, через Чернигов – и там все так красиво. А вот дорога через Житомир разбита и сам он такой раздолбанный?

Когда я шел на выборы 8 лет назад, я шел на два срока. Почему? Если ты не сделал за два срока ничего, нечего работать. И здесь у тебя всегда есть соблазн вкладывать в дороги, скверы, фасады. Это гораздо дешевле и гораздо проще. И главное – электорально это воспринимается гораздо лучше. Рейтинг у тебя будет гораздо больше, чем ты будешь вкладывать в сети, энергетику, водоканал – в то, чего люди не видят.

Да, модернизировать город с точки зрения электоральной – это более слабая позиция. Люди этого не видят и не воспринимают. Но стратегически я понимаю, что мы все равно поступаем совершенно правильно.

– Как вы это понимаете?

Вот прошлая зима показала, что Житомир прошёл ее совершенно спокойно. И еще момент – когда многие города показывают компенсацию разницы в тарифах, сотни миллионов, то у нас компенсация за сезон – 70 млн грн. Это говорит о том, что когда поднимут тарифы до реально обоснованных, в этих городах придут платежки в два или в три раза выше, чем в Житомире. И тут уже люди немного по-другому посмотрят на эту ситуацию.

Когда государство перейдет на рыночно обоснованный тариф, некоторым городам будет очень больно.

– И какие тарифы у вас на тепло?

Тариф у нас сегодня 1900 грн/Гкал. Если взять экономически обоснованный тариф для населения, то у нас он будет 2040 грн. То есть, существующий на 7% отличается от экономически обоснованного.

Если взять соседние города – экономически обоснованный тариф будет в районе 3000 грн/Гкал. Это горькая вода, которую нужно будет пить. Кому-нибудь будет очень больно. К примеру, Харьков. Два года назад на всю страну из бюджета давали компенсацию 18 млрд грн на разницу в тарифах на тепло. Из них Харьков получил 7,4 млрд грн.

Это говорит о том, что если сейчас государство, например, не будет компенсировать Харьковскую разницу в тарифах, то их бюджета развития не хватит для того, чтобы сбалансировать расходы.

– А вам сколько нужно будет компенсировать?

Именно 7%, о которых я говорил. Это относительно немного. Если государство сейчас откажется, мы все равно пройдем отопительный сезон спокойно. Никаких проблем у нас не будет. Это обойдется примерно в 170 млн грн. Это немалые средства, но большинство областных городов вокруг Житомира показывают разницу в тарифах 450-500 млн грн.

Одну бригаду зарегистрировали в первую неделю войны прямо в горсовете

– Как изменился бюджет с полномасштабным вторжением? И как бюджет 2023 года отличается от бюджета 2022-го?

Очень быстрый рост бюджета за счет чего? Ну, во-первых, Житомир всегда был городом, в котором было много воинских частей. Вот и у нас 95 бригада (95 ОДШБр), 44 отдельная бригада спецназначения. Она была в первые дни, в начале марта 2022 года зарегистрирована в этом кабинете. Бригады не могли принять большое количество людей, шедших под войско. И тогда командование дало добро на формирование отдельной бригады. Она на адрес городского совета была зарегистрирована в свое время.

– Не страшно было, что прилетит по адресу регистрации бригады?

Мне страшно было, когда над Житомиром летала российская авиация, сбрасывала бомбы, ПВО нормальной не было. Несколько расчетов всего было. Мы во время тревоги максимум делали, то спускались на первый этаж. Я хорошо помню утро 24 февраля, когда последовали первые взрывы. Я приехал в кабинет где-то в пять часов утра. На шесть у нас было совещание с заместителями уже.

На восьмую назначили внеочередную сессию горсовета. И первое решение, которое было принято, – прекратить деятельность фракций в горсовете до конца войны.

– Вроде бы все одна команда…

Не вроде бы. Единая команда. Всё это было. Такое первое решение принято для того, чтобы никакой политики во время войны не было. Да и параллельно выделили средства. К тому же выделяли еще в январе – закупали все для ТРО, готовились. Но 24-го понеслось. В шесть часов тогда обратились военные, попросили вывезти боеприпасы из одного склада в Малинском районе. Это были "Стугны" и "Корсары".

– Это те самые, по которым теперь суды у Сергея Пашинского?

Да. Мы их вывезли в первый день. Сразу передали командованию ДШУ. Но 30 штук, в основном "Корсаров", отправили еще в Киев. А КБ "Луч" передал нам пусковые установки для "Стугн". И мы их забрали. К вечеру уже сделали под них установки на пикапы. Потом еще не раз съездили туда и вывезли оттуда же "Нептуны", которыми потом стреляли по крейсеру "Москва".

На военные нужды Житомир потратил треть бюджета – почти все, что пришло от военных

– Итак, бюджет во время полномасштабной войны.

У нас на этот год будет около 1,7 млрд грн от военных. 2,8 млрд до этого был бюджет. Но у нас часть тоже была военная – примерно 250 млн. Так что в общем, дополнительных поступлений за счет военного НДФЛ (налог на доходы физлиц. – Ред.) – где-то 1,4 млрд грн. То есть общий бюджет у нас получается где-то 4,2 млрд грн. Но.

Здесь же очень много прибавилось расходов. К примеру, мы 19 тысяч квадратных метров укрытий по школам и садам построили и отремонтировали. Некоторые строили вообще с нуля, некоторые приводили в порядок. У нас пока только в трех школах нет своих укрытий. Все остальные у нас снабжены укрытиями. И уже по новым нормам.

– Сколько на это ушло?

Где-то 300 млн грн. Но не только это. Очень много запросов идет от военных. К примеру, от военных есть запрос на что-то – и мы делаем прямую субвенцию в 10 – 40 млн грн.

– Примерно, сколько это за год?

Приблизительно миллиард за 9 месяцев. Процесс продолжается. Это еще не всё. Часть закупок для военных, например, мы приобретали по программе благоустройства на коммунальное предприятие (КП).

– Такие закупки и вызывают вопросы. К примеру, закупки экскаваторов.

Да. К примеру, КП закупило за это время дополнительно 6 экскаваторов. Вот оно тоже не попадает в статистику, как военные траты. А мы потом эти экскаваторы передаем воинским частям. Там 95-я бригада, 46-я, 3-я штурмовая. Она вообще не зарегистрирована в Житомире.

К примеру, последняя закупка. Водоканал закупил 10 пикапов и передал военным. Оно идет по статье коммунальных расходов. И оно в статистику не попадает.

У нас такие случаи были, когда исполком закупал смартфоны по 90 тысяч гривен. У нас тоже такие были скандалы. А у меня есть видео, где ребята из 95-й бригады объясняют профессионально, что они получили и зачем им такие смартфоны.

– Это коллизия.

И это еще не всё. Мы помогаем очень многим подразделениям, которые даже не житомирские. Маленький пример. Полк Калиновского – беларусы. У них нет общины, которая бы о них заботилась. Но им все тоже нужно. Мы тоже и пикапы, и "мавики" – все покупаем. И вот таким образом выходит сумма в 1,2 млрд грн на программы по обороне. Это бюджет города Житомира.

Кроме того, мы первые в Украине сделали такую вещь, как квартиры военным. Мы 235 млн грн в настоящее время потратили на закупку квартир для военных. Они не получают непосредственно квартиру, чтобы не было нарушений. Есть расчет – 28 тысяч гривен выплачивается за квадратный метр на отдельный счет. В зависимости от состава семьи это в среднем 2 млн грн. А в течение года они должны купить жилье в Житомирской громаде. И нам принести документы.

Почему забрать военный НДФЛ у громад – правильно

– Немного политики. У городов таки забирают военный НДФЛ. Ваше отношение?

Это философский вопрос.

– Почему?

У меня сын с апреля прошлого года в ВСУ. Почти каждые две недели я выезжаю в подразделения, мы завозим помощь, общаемся. Мы понимаем, что именно нужно, на что нужно обратить внимание. Если посмотреть, сколько средств на все это нужно, у меня есть сомнение, что государство сможет обеспечить потребности военных быстро и оперативно.

Но. Решение принято. Государство действительно переходит на военные рельсы. Все. И Верховная Рада, и Кабинет Министров, и органы местного самоуправления. Я согласен с тем, что нужно забрать НДФЛ в центральный бюджет. Может, говорю непопулярные вещи среди местного самоуправления.

– Почему? Вам-то чего так говорить? Вы тоже используете эти деньги в помощь армии и более оперативно делали это, чем это делает государственный бюджет.

Действительно. Здесь много моментов. Я не знаю, будет ли Китай продавать дроны государству напрямую. А мы покупаем сотни "мавиков". Это мы закупаем как для своих нужд.

Второй момент. К примеру, мы закупаем резину для автомобильного транспорта, аккумуляторы и прочее. Государство – оно сможет через Минобороны это закупить. Но, согласно нормативам, эта резина должна там служить два года. А на поле боя все говорят, что нужно менять через каждые две недели. Мы стараемся быстро реагировать.

Но я ходил на бюджетные слушания. У местных властей есть позиция, что НДФЛ нужно оставить. Но у Минфина тоже есть аргумент. Они показали остатки военного НДФЛ на счетах общин. Если бы все общины направляли НДФЛ на нужды военных, я тогда мог бы отстаивать позицию оставить эти средства на местах.

Даже когда было голосование среди мэров – забрать или оставить, я воздержался. Единственный, воздержавшийся. Я понимаю, что стране действительно нужно перейти на военные рельсы. Но это НДФЛ должно идти, безусловно, не просто в госбюджет, а на военные нужды. Это однозначно.

– Вы сказали "если бы все". То есть, значит, не все тратят?

Там более 60% военного НДФЛ оставалось на счетах. На нужды военных уходило примерно 40% в среднем по Украине.

– Но почему так? Почему другие мэры не тратят его?

Здесь я не хочу никого винить. Потому что когда мы закупаем товары и в казначейство идет платежка на закупку "мавиков" или прочего, то у нас есть письмо от заместителя министра финансов, в котором сказано: извините, это не полномочия местного самоуправления.

Я понимаю, что после войны к нам придет аудиторская служба (ГАСУ. – Ред.) и скажет, что эти все миллиарды, которые использовали для армии, – это ущерб обществу, потому что это не ваши полномочия. И это тоже верно. И я представляю себя на месте многих глав общин. Они тоже не хотят брать на себя эту ответственность. Зачем это делать? Чтобы потом уголовные дела были?

У нас и так уголовных дел уже штук пять висит за оружие, которое мы в первый день получили из складов. Депутат наш ездил по доверенности, получил из военных складов оружие, гранатометы, автоматы. Ну, учёт у нас был нормальный, все сошлось. Но все равно по факту уголовное дело есть. На сегодня оно не закрыто. Хотя у нас это оружие получала и полиция в том числе.

Потом еще одно уголовное дело. Помните ситуацию под Киевом? Когда была затоплена орковская переправа? Из штаба нас просто попросили сделать сброс воды на водохранилище. На нашем водохранилище сбросить 6 миллионов кубов воды. Даже директор коммунального предприятия не знал, зачем это делается. Мы разорвали эту переправу, затопили десять единиц российской техники. И что? Уголовное дело – причинение вреда экологии на 200 млн грн. И таковых будет еще очень много в последующие годы. Это я уже понимаю.

О судах над мэрами городов и отношениях с центральной властью

– Какие отношения у вас складываются с центральной властью? Мы видели, что центральная власть оказывает давление на мэров городов. Чернигов, Полтава, Тернополь…

Если брать кейс в Чернигове. Я говорил Атрошенко, что он неправ как человек. Но то, что с ним сделала судебная система, – это не лезет ни в какие ворота. Но на суд Атрошенко во Львов приехали мэр Житомира, мэр Киева и мэр Львова. Где были все остальные?

Местное самоуправление – это отдельная ветвь власти. И вот здесь такой баланс, который не нужно нарушать. У нас, наверное, единственная область в Украине, где есть абсолютная коммуникация с областной администрацией. С первых дней вторжения мы не делили полномочия. Мы просто собрались вместе с военными, каждый делал то, что должен. У нас каждый день было по два совещания с военными.

– Я увидел портрет президента Владимира Зеленского у вас в кабинете...

У меня никогда не висели портреты президентов. Однажды ко мне приезжали из Киева, когда еще Петр Порошенко был президентом. Спрашивают: почему у тебя не висит портрет президента? Я говорю: как-то так…

И чтобы мне не задавали такие вопросы, у меня стоит портрет Махатмы Ганди. Мне философия его где-то близка, отношение к миру, к людям. И я повесил портрет Ганди, чтобы мне не задавали никаких вопросов. Но когда первая неделя войны была, я увидел в президенте лидера, объединяющего страну. Насколько он тогда был нужен Украине!

Я тогда просто в айфоне обработал его фото, своим скинул – они распечатали, я повесил.

– Чем будет заниматься Сергей Сухомлин после войны? Продолжать модернизацию жилищно-коммунального хозяйства, дорог? Сделает житомирский аэропорт международным, за что сражались когда-то?

У нас очень много проектов, которые еще предстоит делать. Житомирский аэропорт уже получил статус международного. Еще тогда. Компания выиграла международный тендер. Были уже выделены средства, и 1 марта 2022 года должны были начинаться работы по реконструкции взлетно-посадочной полосы и перрона. Надо было удлинить полосу, расширить перрон, построить рулежки, систему РЛС ставить, все остальное. Уже Кабмин выделил деньги... А потом началась война.

Кроме аэропорта – реабилитационный центр большой. Сейчас идет всеукраинский конкурс на проект центра для военных. Огромный проект, очень амбициозный. Также планируем построить онкоцентр. Планов много.