Осенью 2014 года стивидорная компания ТИС совместно с Одессагаз при поддержке НАК Нафтогаз Украины анонсировала проект строительства СПГ-терминала (LNG) в Одесской области. Гендиректор ТИС Андрей Ставницер предполагал, что может завершить проект за год, что позволит Украине получать до 5 млрд кубометров газа в год. 

О том, как сейчас продвигается проект LNG-терминала под Одессой, ЛІГАБізнесІнформ поговорила с Андреем Ставницером и Сергеем Алексеенко, главным советником председателя правления НАК Нафтогаз Украины.

- В прошлом году вы приступили к строительству LNG-терминала в Одесской области. На какой стадии работы сейчас?

Андрей Ставницер: Причал готов к тому, чтобы поставить к нему регазификатор. Мы уже можем приступать к прокладке трубы. Тем не менее сейчас мы отложили реализацию проекта.

- Почему?

Сергей Алексеенко: Самая большая проблема в реализации проекта - вопрос прохождения танкеров через проливы Турции. Это требует политического решения. Технологически, с точки зрения реализации проекта все шаги понятны. Но начинать реализацию без решения вопроса с Турцией экономически нецелесообразно.

- Почему не удается договориться с турецкой стороной?

Сергей Алексеенко: Аргументы, которые использует турецкая сторона в дискуссии о том, почему Украина не может проводить танкеры со сжиженным газом, несложно опровергнуть. Турция утверждает, что это серьезно увеличит трафик при прохождении Босфора. Это не так. Турция говорит, что это несет угрозу для близлежащих районов Стамбула - это тоже не так.

Если украинский терминал будет работать на 100% загрузки, количество танкеров, которые будут проходить через пролив, составит до 60 единиц в год. Это меньше чем 0,05% общего трафика через Босфор. За счет оптимизации других потоков грузов обеспечить свободную нишу в 0,05% мне кажется вполне выполнимой задачей. Поэтому непонятно, чем этот аргумент обосновывает турецкая сторона. Только за счет оптимизации грузопотоков нефтепродуктов и аммиака и оптимизации использования судов можно найти временной ресурс для прохода судов с LNG.

Аргумент о безопасности прохода танкеров через Босфор также несостоятелен. Для LNG нет специальной классификации в международном судоходстве. Через Босфор ежедневно проходят грузы с пропан-бутаном, нефтепродуктами, аммиаком. Все эти грузы гораздо опаснее LNG.

Если украинский терминал будет работать на 100% загрузки, количество танкеров, которые будут проходить через пролив, составит до 60 единиц в год. Это меньше чем 0,05% общего трафика через Босфор

- Наиболее популярная версия - Турция не может согласиться на пропуск судов с LNG для Украины, чтобы не портить отношения с Россией. Насколько это соответствует действительности?

Андрей Ставницер: У турок четыре источника получения газа: Азербайджан, Иран, Россия и Катар. Но они используют самый дорогой вариант поставок топлива: 60% их рынка - это российский газ.

- Какие аргументы есть у правительства?

Сергей Алексеенко: Эта проблема имеет большие масштабы, чем отношения Украины с Турцией или Катаром. Проблема геополитическая. Не секрет, что поставками газа Турция и Россия взаимосвязаны почти так же, как до недавнего времени Украина и Россия. Поэтому если говорить о газе, Турция находится в большой зависимости от России. Россия стремится не позволить Украине использовать альтернативные источники газа. Как им невыгодны реверсные поставки из Европы в Украину, так им неинтересен и LNG-терминал или любой другой вариант. Пока зависимость турецкой стороны будет сохраняться, проблема не исчезнет. Шанс на ее решение появится с ослаблением этой зависимости.

- Судя по всему, Турция не собирается сокращать объемы закупок российского газа, при этом договаривается о существенном снижении цены.

Сергей Алексеенко: Думаю, что цена иранского или азербайджанского газа может быть ниже российской, даже с учетом скидки. Турки покупают газ у России, потому что у нее есть ресурс свободного газа. Тот же Азербайджан сейчас не может существенно нарастить объемы экспорта газа в Турцию. Увеличение произойдет после введения в эксплуатацию проекта TANAP и запуска основного газодобывающего месторождения Азербайджана - Шах-Дениз. Для таких изменений нужно время.

Проблема геополитическая. Не секрет, что поставками газа Турция и Россия взаимосвязаны почти так же, как до недавнего времени Украина и Россия.

Андрей Ставницер: Проблема шире, в одиночку Украине ее не решить. Я думаю, что по мере усиления давления международного сообщества на Россию, усиления санкций, будет расти вероятность, что Украина договорится с Турцией.

Пока мы работаем, чтобы опровергнуть формальные аргументы турецкой стороны. Заказали и получили результаты исследования по безопасности консалтинговой компании Royal Haskoning OSC. Результаты говорят о том, что в нашем случае нет проблемы с безопасностью мореплавания в Босфоре. Кроме того, подобные терминалы и LNG-трафик существуют по всему миру - от Сингапура до Роттердама. Вопросов безопасности там нет. Более того, проход LNG-судов в Босфоре удлинит срок ожидания других судов с опасными грузами в среднем на 2 минуты на одном проходе. Это - ничто. У нас есть подтверждение международной ассоциации SIGGTO (регламентирует безопасность на LNG-транспорте) о том, что проход LNG-судов не усугубляет проблему с безопасностью. Более того, суда с пропан-бутаном или аммиаком намного более опасны для Стамбула. Напомню, что за 60 лет существования LNG-терминалов не было ни одной серьезной аварии или взрыва, чего не скажешь о нефтехимии, аммиаке, селитре и т.д.

- Какие ваши действия?

Мы работаем над аргументацией и готовы снабжать профильное министерство и Нафтогаз технически и технологически обоснованной позицией. Нужно продолжать бороться за грузопоток и эту возможность. Рано или поздно мы добьемся успеха. Но пока, откровенно говоря, на 80% ситуация не в наших руках.

Когда мы начинали этот проект, то получали очень позитивные сигналы от турецкой стороны на всех уровнях. Но после визита президента Российской Федерации в Стамбул в декабре прошлого года турецкая сторона резко поменяла риторику и перешла к однозначному "нет".

- Можно ли пролоббировать позитивное для Украины решение через европейских партнеров Турции?

Сергей Алексеенко: Турция будет все больше интегрироваться в европейскую энергетическую систему. Особенность европейской энергосистемы в том, что ни один из игроков не может злоупотреблять монопольным положением и ограничивать конкуренцию других участников рынка в доступе к инфраструктуре, закупкам, в использовании и развитии этой инфраструктуры. Переговоры о формате взаимодействия с ЕС должны включать гарантии Турции о невозможности политических ограничений на поставки энергоносителей для других стран. Турция - подписант Европейской энергетической хартии. Хартия требует от стран-участниц обеспечивать беспрепятственный транзит энергоносителей для других партнеров.

Я уверен, что рано или поздно LNG-терминал в Украине будет построен. Сейчас его значение для страны больше, чем, возможно, будет через 5 лет. Сейчас есть дефицит газа из европейских источников. Наблюдается колоссальное политическое давление со стороны России по поводу цены на газ.

Но и в будущем проект будет иметь большое значение для Украины. Через пять лет в Грузии должен быть реализован азербайджанский проект по строительству завода по сжижению газа и сформируется черноморский LNG-ресурс. Это долгосрочный проект, но он реализуется. В Грузии дискутируют об увеличении добычи газа. Со временем появится свободный ресурс топлива в Черноморском регионе. Украина должна поставить в приоритет более активное участие в этих проектах и более четкую координацию действий с Азербайджаном, Грузией, Румынией.

Сейчас наша цель - перевод дискуссии из политической плоскости в рациональную коммерческую. В этом ключ к решению. Привлечение к этому вопросу наших партнеров в ЕС и США важно и необходимо.

Андрей Ставницер: Мы общались и с американским посольством, и с дипломатами некоторых европейских стран. Они все на нашей стороне и готовы оказывать необходимую поддержку. Но в реальности пока мало что могут сделать. Сегодня ситуация крайне тяжелая и краткосрочного решения я не вижу. Тем временем мы должны работать с нашими азербайджанскими коллегами относительно строительства сжижающего завода в Грузии и, возможно, говорить о закупке LNG там. На строительство в Грузии уйдет около двух лет. Им и нам это интересно.

- Если ситуация поменяется и Турция разрешит проход судов, то сколько времени нужно, чтобы сжиженный газ оказался в трубе?

Андрей Ставницер: В зависимости от доступности регазификатора на рынке. Если вы мне скажете, что договорились с президентом Эрдоганом, и 20 марта, когда он посетит Украину, он согласует проход танкеров через Босфор, думаю, что мы могли бы поздней осенью запустить терминал и успеть уже к следующему отопительному сезону.

Если вы мне скажете, что договорились с Эрдоганом о проходе танкеров через Босфор, то мы уже поздней осенью запустим терминал

- ТИС согласен поделиться долей от участия в проекте с Турцией, если она поставит такое условие?

- Андрей Ставницер: Согласен. Могут быть и другие варианты, например, связанные с привлечением турецких подрядчиков к строительству. Это вопрос договоренностей.

- Допустим, что этот газ есть. Кто его будет покупать?

- Сергей Алексеенко: Покупателем газа будет Нафтогаз. Мы ведем переговоры с основными мировыми поставщиками LNG. Мы понимаем, что ресурс для обеспечения загрузки терминала мы найдем. Найдем с достаточно интересным портфелем по географии источников поставок и по принципам ценообразования. Это будет хороший портфель с привязкой цены газа к американским рынкам и британскому газовому индексу NBP. Но если терминал запустят в этом году, основные поставки будут осуществляться по краткосрочным контрактам. Ценовая динамика серьезно поменяется после введения австралийских и американских проектов. Мы ожидаем, что уже к 2017-2018 годам LNG-газ окажется гораздо дешевле трубного.

Андрей Ставницер: Трубный газ является естественной монополией с точки зрения добычи и трубы. Обосновать его цену невозможно. Низкая или высокая - цена трубного газа всегда политическая. LNG позволяет сравнить цену. В качестве примера можно привести аналогию: есть водопроводная вода и кто-то начал продавать бутилированную. Из водопровода продает только государство, в бутылках - пять других поставщиков. Поэтому для Украины и даже для России выгодно развивать LNG-рынок. Он впервые начинает оправдывать цену трубного газа. До этого ее просто не с чем было сравнивать.

- Импорт из США возможен?

Сергей Алексеенко: Мы ведем переговоры в том числе и с американскими компаниями. Заключить контракт не составляет проблемы. Цена газа из США для Украины будет такая же, как и для других европейских потребителей. Разница будет только в цене доставки. Самую интересную цену мы пока можем получить от канадских производителей, которые будут вводить мощности ближе к 2020 году. Ввиду того что в северо-восточном регионе Канады другие возможности по экспорту и потреблению газа, вводятся в эксплуатацию крупные проекты по добыче, цена будет еще ниже, чем в США.

- Какова модель поставки LNG? Правильно ли я понимаю, что Нафтогаз ищет источник топлива, ТИС, как владелец терминала, зарабатывает на перевалке, Нафтогаз покупает и использует?

Сергей Алексеенко: В целом так и есть.

Андрей Ставницер: ТИС еще регазифицирует LNG. Если говорить о покупке газа, это может быть контракт между Нафтогазом и американцами, но газ может поступать откуда угодно. Это связано с тем, что американские газовые компании расположены по всему миру. Суть в том, что в мире газа достаточно и его несложно найти в нужных нам объемах. 4-4,5 млрд кубометров LNG-газа не является проблемой.

Поляки говорят, что политическая надбавка к цене газа, которую они платят Газпрому, позволяет окупить проект строительства LNG-терминала тоже в течение года.

- В течение какого времени может окупиться такой проект?

Сергей Алексеенко: Срок окупаемости подобного проекта в Литве, принимая во внимание объем газа, разницу цены между контрактом Газпрома и ценой, по которой они могут импортировать LNG, меньше года. Почти такая же ситуация в Польше, где планируется запустить в эксплуатацию LNG-терминал до конца этого года. Поляки говорят, что политическая надбавка к цене газа, которую они платят Газпрому, позволяет окупить проект строительства LNG-терминала тоже в течение года. То есть за счет экономии на цене газа каждый год они могли бы строить по новому терминалу.

- Может ли получиться так, что пока мы будем договариваться и строить LNG-терминал, этот газ станет не нужен?

Сергей Алексеенко: Нафтогаз работает над снижением потребления газа. В прошлом году запущено много программ, но они пока не дали полного эффекта. Мы видим, что в 2015 году за счет введения новых программ падение потребления газа будет более существенным. Договоримся ли мы с Газпромом? Возможно. Будет ли Газпром и дальше пытаться получить по своему контракту политическую цену? Скорее всего, да. События последнего года показывают, что Газпром готов нести колоссальные финансовые убытки в своей деятельности, чтобы отстоять позицию по разделению рынков, которую они хотят навязать своим потребителям в Европе.